Флоренский Когда мы пришли в мою гостиную, то я увидел там ожидавшим нас протопресвитера, отца Иоанна Янышева, являвшегося духовником царской семьи. Он встал при нашем появлении и, когда мы с князем подошли и приложились к его руке, сказал. ‑ Сын мой, мне нужно переговорить с тобой наедине. ‑ Да, отче, ‑ сказал я и сделал знак, чтобы князь вышел. Когда мы остались одни, отец Иоанн продолжил, ‑ Сын мой, ты редко стал посещать службы и, как я знаю, по утрам перестал молиться, меня беспокоит это. Как и твоя внезапная болезнь. Не является ли она следствием твоего охлаждения к церкви, да и слишком суровые приговоры, которые выносятся твоим ведомством, наводят на некоторые мысли. Ты не хочешь исповедаться? Я задумался. В чём‑то он был прав, в прошлой жизни я довольно часто посещал храм и старался не пропускать воскресные службы, да и утренние молитвы читал всегда, как вставал. Что же со мной случилось? Неужели так сильно на мою личность влияние тела, в которое я переселился, хотя если копнуть память предшественника, то Николай по молодости редко молился по утрам и делал это больше как обязанность, тем более, что часто он приходил под утро после гулянок с офицерами. Но и сказать, что он не был верующим, тоже нельзя. Да я и сам в его годы про церковь и веру не особо задумывался, уже когда стал достаточно взрослым, появилась потребность молиться и посещать храм. ‑ Да, отче, вы совершенно правы, я, действительно, стал отодвигать молитвенные правила, на второе место и даже этого совершенно не заметил, очень хорошо, что вы вовремя смогли это заметить, а то радение о государстве и народе начинают меня заботить ещё до того, как я открываю глаза, да и в течение дня я реже стал молиться. Я обязательно постараюсь это исправить. И да исповедаться мне нужно, я сейчас много времени уделяю Кронштадту и слышал, об отце Иоанне Сергиеве, служащим в Андреевском соборе. Если есть такая возможность, чтобы он исповедовал меня раз в неделю. Я был бы очень благодарен за это, ‑ ответил я. Отец Иоанн долго о чём‑то думал, а потом спросил, ‑ Мне уже пришло несколько писем от митрополита Японского Николая и других священников, где он описывает ваше чудесное воскрешение, а затем и полное выздоровление сразу после покушения на вас. Ещё он пишет об огромном количестве новообращённых японцев, которые толпами принимают православную веру и крестятся. Многие даже изучают русский язык, а товары из России стали пользоваться популярностью. И всё это, как пишет он, происходит благодаря тебе, сын мой. Ещё я говорил, со многими, кто сопровождал тебя в поездке, и они подтверждают его слова, при этом отмечают, что ты сильно изменился после того случая. Но что ты можешь сам рассказать об этом? ‑ В Евангелие от Иоанна написаны такие слова: «Если Я и Сам о Себе свидетельствую, свидетельство Мое истинно; потому что Я знаю, откуда пришел и куда иду; а вы не знаете, откуда Я и куда иду. А и в законе вашем написано, что двух человек свидетельство истинно.» А изменился я, потому что побывал там, откуда смертные не возвращаются, как Лазарь после воскрешения на третий день после своей смерти очень сильно изменился, а ведь когда Христос пришёл его воскрешать, как в Евангелие описывает апостол Иоанн: «Сестра умершего, Марфа, говорит Ему: Господи! Уже смердит; ибо четыре дня, как он во гробе». Хоть я и провёл умершим по мирским меркам недолго, но и секунда этой жизни здесь, там подобна многим годам жизни. Поэтому не измениться я не мог, да и знания некоторых моментов грядущего очень сильно меня поменяли. В частности, моё отношение ко всему происходящему в нашем обществе. Ведь казнив нескольких участников заговора, целью которого не только свержение монархии, но и отмены религиозного влияния на умы людей, а проще говоря, отвержение любой религии и проповедования атеизма, я защищал интересы в том числе и православия. И что лучше? Чтобы пострадал десяток человек или в результате раскола общества умерли миллионы? А ведь именно это и произойдёт, если всё оставить, как есть. Мне довелось лицезреть, как толпы обезумевших крестьян, разрушают храмы. Как убивают священников, отказавшихся отречься от веры. Как новые правители будут запрещать служить в храмах и сажать священнослужителей в тюрьмы. Как монастыри будут закрываться, а многих монахов убьют, ‑ рассказал я немного из того, что ждёт Россию. ‑ Но как такое возможно? Как крестьяне и другие подданные Российской империи отважились на такой шаг? Этого не может быть! – уверенно огласил отец Иоанн. ‑ Да потому, что церковь во многом обманывала своих прихожан. Когда массово стали вскрывать святые мощи и вместо некоторых из них находили факты подмены: вату, кости животных или вообще отсутствие мощей, служителям церкви на это нечего было ответить, а такие факты массово освещались в газетах, да ещё с антирелигиозными воззваниями. Да и вообще деятельность церкви во многом стала коммерческим предприятием и перестала служить тем целям, ради которых она создавалась. ‑ Это ересь, сын мой. Мощи святых нетленны. И в церкви нет никакого обмана, ‑ ответил мне весьма недовольный священник. ‑ Да примеров можно привести десятки, через тридцать лет вскроют раку с мощами Святого Благоверного Князя Александра Невского и не обнаружат там тела, только куклу из ваты и воска, а в ней небольшую шкатулку с двенадцатью обгорелыми костями. Там же обнаружат бумагу, где указано о том, что кости собраны после церковного горения, когда раку с мощами при Петре Первом разместили в церкви в Шлиссельбурге, и во время грозы она сгорела от молнии. Но и это ещё не всё! Если посмотреть в архивах, то мощей Святого Благоверного Князя Александра Невского нет и быть не может, так как в тысяча четыреста девяносто первом году весь город Владимир и находившийся там монастырь Рождества с церковью и гробом Александра Невского сгорели в пожаре. Да. Частицы мощей могут принадлежать святому, но самого тела там нет. И это я привёл только один случай, а их поверьте мне очень много. Церковь давно перестала выполнять те функции, которые на неё были возложены, и если она не начнёт меняться в ближайшее время, то мне придётся самому заняться её очень глубокой реформой. Раньше христиане причащались каждый день, а с того времени, как Пётр Первый издал указ о том, что причащаться надо не менее одного раза в год, церковь исказила этот указ, и мирян сейчас причащают один раз в год, при этом духовенство причащается на каждой службе, отделяя себя от обычных людей, и приравнивают чуть ли не к святым. При этом утверждая, что частое причастие – это грех. И таких примеров, прямо противоречащих святому Евангелию, множество. Тут меня перебил духовник и сказал: ‑ В церкви нет ничего, что противоречит Евангелию. ‑ В Евангелие от Матфея чётко написано: «Пусть же никто из вас не называет себя учителем, ибо один у вас Учитель – Христос, а вы все ‑ братья. И отцом своим не называйте никого на земле, ибо один у вас Отец, Который на небесах. И пусть никто не называет себя наставником, потому что Наставник один у вас ‑ Христос. Самый же главный из вас пусть будет всем слугой, ибо кто превозносит сам себя, тот унижен будет, а кто уничижает сам себя, то превознесён будет». И это только один пример, а их очень много, но вы, если возьмёте на себя смелость признать это, и сами всё прекрасно знаете, ‑ ответил я. Отец Иоанн долго смотрел на меня, но потом всё же попробовал переубедить меня: ‑ Всё ‑ это ересь, и у тебя неправильное трактование Священного Писания и твои слова про мощи святого Князя Александра Невского – ложь. ‑ А путь нестяжательства, по которому должна была пойти церковь, это тоже ересь? А в том, что я не лгу и всё действительно так, да‑да всё, что я сказал, очень легко проверить. Вскройте раку до того, как её вскроют атеисты и уведут от церкви многих верующих. Признайте факт. Можете свалить всё на Петра Первого как основного виновника подмены. А как убедитесь во всём, что я сказал, приходите ко мне, там и продолжим наш богословский диспут, ведь от того, есть в раке мощи или только их часть, заслуги святого не изменятся и менее святым он от этого не станет, ‑ ответил я, вставая и показывая, что разговор на этом окончен. Отец Иоанн долго смотрел на меня, но я не отводил от него взгляда, и он в итоге, развернувшись, вышел из гостиной. Я, немного подумав, уселся писать о тех реформах, которые, как я вижу, необходимо провести в Православной Церкви. Пока я не забыл всё, что всплыло у меня в голове, требовалось записать на бумагу, а потом можно будет уже дополнить и доработать. Помимо уже озвученных реформ, необходимо уравнять доходы среди священников, и это позволит возложить на них обязанности обучения и создания обязательных школ на приходах. Вообще, ввести оплату, как и в государственной системе, в зависимости от классов, привязав их к регионам. Для борьбы со скрытием доходов обязать церкви, да и вообще все религиозные учреждения, платить трёхпроцентный налог от сборов. С этого налога будут выплачиваться пенсии священникам, что позволит контролировать оборот денег и уровнять более‑менее их доходы. Реформа эта будет не популярная, но необходимая. Следующим шагом необходимо провести полный перевод Священного Писания на более современный русский язык, так как за время первого перевода, смысл многих слов уже утратился. Нужно ввести обязательные службы на современном русском языке, пусть не все, но как минимум половину. Необходимо убрать раскол из церкви и примирить современную церковь и старообрядческую, а для этого необходимо создать комиссию по примирению церквей. Возможно, надо будет возродить Патриархат, но это очень опасно, надо всё хорошо обдумать, и обязательно утверждать должен Император. Какими условиями и ограничениями он должен обладать. При этой реформе станут понятны доходы монастырей и больших приходов, на которые можно возложить существенную часть социальных расходов в образовании и медицине. Обязательно нужен пересмотр многих канонов, а точнее, их соответствие современным реалиям. Разработка свода правил для мирян. Определение собственности церкви и её использование. Запрет на владение имущества высшим церковным иерархам, а в случае назначения на эту должность, владеющий таким имуществом, должен передавать его церкви безвозмездно, это позволит избежать попытки наживы. Разработать особый кодекс поведения всех священнослужителей и, в первую очередь, строгое соблюдение сухого закона. Разработать свод правил по отношению к другим вероисповеданиям. Возможно, надо начать строить огромный соборный комплекс рядом с Москвой и назвать это Третьим Римом. Вообще, идея возрождения Третьего Рима, будет способствовать росту монархических настроений в стране, и это легко будет увязать с крупной церковной реформой. Также это будет иметь огромное влияние на всех христиан не только в нашей стране, но и по всему миру. Нужно создать религиозный труд, в противовес книге «Капитал». Где должно быть описано построение правильного общества с религией и монархической властью во главе. Также нужны серьёзные научные труды, которые смогли бы доказать нереальность построения общества, к которому стремятся социалисты и утописты. Особое внимание нужно уделить Льву Толстому, его призывам следовали очень многие, и в скором времени его отлучат от церкви за его призывы. Лозунги, которые он выдвигал сплошь и рядом, были востребованы в обществе, но фактических решений, как их реализовать, он не мог дать. ОН отвергал церковь и её учения, а также государство, как несущее насилие. Это очень опасные идеи, поэтому надо за ним присмотреть, тем более, бывают у него депрессии, а это говорит о нездоровой психике. Надо подумать, что делать с ним в будущем. Я сидел, делая записи приходящих мне в голову мыслей и знаний из прожитой жизни. Меня приглашали на ужин, но я сказался больным и занятым, чтобы не прерывать свой труд. Я периодически возвращался к началу своих записей и делал правки, что‑то внося, а что‑то вычёркивая. Реформа заронит многие аспекты в жизни не только народа, но и христиан во всём мире, поэтому ошибок быть не должно. Нельзя повторять ошибок, сделанных патриархом Никоном, расколовшим общество на два лагеря и приведших к гибели и гонениям большого количества русских людей. Глава 26. Кинематограф Единственное искусство, способное сочетать все искусства – это кино. Гарун Агацарский В результате мозгового штурма мне удалось записать очень многое, но, когда я отвлёкся, то увидел, что на часах уже два часа ночи, поэтому я не стал засиживаться и лёг спать. Утром меня разбудили очень рано, дежурный тихо постучал по двери, но я услышал и сквозь сон спросил, ‑ Что там? ‑Ваше Высочество, Менделеев очень просится, говорит, очень важное у него, ‑ ответил голос одного из охранников. ‑ Через пять минут, ‑ ответил я, при этом делая усилие, чтобы подняться с постели. Умывшись и прочитав короткую молитву, я вышел в гостиную, где из угла в угол ходил взволнованный Менделеев. ‑ Чаю и перекусить нам что‑нибудь, ‑ отдал я распоряжение, присаживаясь за стол зевая. Увидев меня, Менделеев бросился ко мне: ‑ Ваше Высочество, получилось. Ваша установка работает. Мы получили чистый кислород и азот. Выход достаточно большой с одной установки. Кислород получилось заправить в баллон, а вот баллон с азотом взорвался через час, но я предвидел подобное, и его хранили в яме, поэтому никто не пострадал. В жидком виде он начинает кипеть и испаряться. Если налить в деревянную бочку, то он выкипает медленнее, но не это главное, если в жидкий азот погрузить любую вещь, то она замерзает и у неё меняются свойства, это огромное, невероятно огромное поле для исследований. Правда, в результате испытания ожоги получили два человека и у одного обморожена кисть руки, но его уже увезли в больницу. Я присел за стол и, показав жестом сделать тоже самое Менделееву, взял карандаш и лист бумаги, а затем очень быстро набросал схему вакуумного сосуда для жидкого азота. Ещё набросал несколько вариантов его использования. ‑ Вот, что нужно для длительного хранения жидкого азота. А что с кислородом? ‑ спросил я. Менделеев рассматривал эскиз, нарисованный мной, и тут же делал какие‑то расчёты. ‑ Да, оригинальное решение, тогда хранить можно будет несколько месяцев. Кислород уже испытали. Ваша горелка режет металл очень быстро. Инженер, который находился с нами, был в восторге. Они рубят металл вручную, если большие листы или используют специальные дисковые машины, но это очень дорого, а здесь десять минут, и лист разрезан. Он говорит, что скорость производства вырастет в разы. Это определённо технический прорыв, ‑ сказал он, отвлёкшись. Менделеев выглядел не выспавшимся с кругами под глазами, что говорило о том, что он не спал уже как минимум сутки, а то и больше. ‑ Дмитрий Иванович, вы прямо сейчас отправитесь спать. Я распоряжусь, чтобы вам дали комнату для отдыха. Это не просьба, а приказ. Иначе ваша усталость может стать результатом несчастного случая, а где я ещё найду одного Менделеева? Поэтому спать и без разговоров, ‑ сказал я и отдал соответствующие распоряжения, а сам уселся завтракать. На часах было полседьмого утра, и рассвет ещё только ещё занялся, а за окном лежал первый снег. В гостиную зашёл поручик, явно только разбуженный. ‑ Какие будут указания, Ваше Высочество? ‑ спросил он. ‑ Дайте список, кто у нас на сегодня, ‑ сказал я. Изучив всех, кого можно пригласить сегодня я отметил карандашом тех, с кем надо встретиться в первую очередь, и отдал бумагу поручику. ‑ И проследите, чтобы Менделеева обязательно накормили, даже если он будет очень торопиться, а то он, смотрю, совсем за своим здоровьем не следит. Пусть принесут завтрак сюда, сегодня будет много работы. После завтрака и ознакомления с последними новостями я вызвал поручика и поинтересовался. ‑ Какие новости по выдворению криминальных элементов из столицы и других городов? ‑ спросил я. ‑ Пока процесс идёт не быстро, да и доказательной базы мало, ‑ часто после ареста приходится отпускать арестованных. ‑ Ловите на наживку. В местах, где происходят разбойные нападения и кражи, пускайте военных в гражданке, наверняка, найдёте провинившихся, которые захотят смягчить наказание. Привлекайте сразу военно‑полевой суд, если арестованный за воровство или разбой на сотрудничество не идёт, давайте сразу двадцать лет. Если хочет сотрудничать, то по усмотрению судьи и следователя. Город к концу недели должен быть зачищен от всех уголовных элементов. С несовершеннолетними нужно работать интенсивнее, собирайте их в трудовые исправительные отряды, полувоенного образца. Приписывайте их крупным военным частям, но довольствие выдавайте из бюджета. Пусть берут шефство и воспитывают, привлеките общественных деятелей, пусть разработают программу перевоспитания. Попросите Виктора Сергеевича помочь с подбором кандидатур, у него должен быть список. Как обстановка в целом по стране: бунты, волнения есть? ‑ спросил я. ‑ В местечке Юзово, Екатеринославской губернии, уже который месяц идут волнения. Предположительная причина, систематическая невыплата заработной платы, оплата талонами на продукты в местной лавке по завышенной цене, нарушение условий труда и техники безопасности. На рудниках ежемесячно гибнет большое количество рабочих. Не только отечественных, но и принадлежащих французской компании. Этим пользуются и местные торговцы, так же задерживая зарплату и не доплачивая её. По служебной записке местного руководителя жандармерии беспорядки будут продолжаться, пока нарушение прав рабочих не будут устранены, ‑ зачитал поручик с листка, вынутого из папки. ‑ Юнкер Бирин Олег Петрович сейчас свободен? Тогда отправьте его туда в командировку. В помощь десяток из моей охраны в полном вооружении. Инструкции я ему сейчас напишу, и предупредите местное начальство и губернатора, чтобы не мешали ему проводить расследование. В случае невозможности проведения всех следственных мероприятий и справедливого суда арестованных отправлять всех в Москву или в Санкт‑Петербург. И в будущем по крупным делам рассмотрение дел переносите в большие города других губерний, дабы избежать давления на суд. Да, в помощь ему дайте представителя из местных профсоюзов. Сохранение заработной платы и проживание за казённый счёт. Ещё подберите из местных репортёров, только адекватных, нам нужно будет всё осветить в прессе. Пора налаживать нормальные трудовые отношения, а если предприятия убыточные, то пусть закрываются. Впредь о подобных волнениях сразу докладывайте мне и отправляйте специальную комиссию с проверкой. Да ещё подберите мне список судей, по которым больше всего замечаний в вынесении несправедливых приговоров, только не единичных случаев, а систематических нарушений, ‑ закончил я раздавать указания. ‑ Там с утра уже прибыли господа фотографы, уж очень они решительно настроены, и у них с собой какая‑то аппаратура, они просят провести демонстрацию в соседнем кабинете. ‑ Да давайте посмотрим, чем они могут нас удивить, ‑ сказал я. В соседней комнате стоял громоздкий ящик, а перед ним была рамка из натянутого холста белого цвета.