Как только человек заболевает, ему надо поискать в своём сердце кого надо простить. Луиза Хей Встав сутра. Я, как обычно сделав зарядку, отправился на стрельбище проверить, чему удалось научиться моей охране. После проверки их умений я понял, что больше мне им нечего посоветовать, они, поняв общие требования, уже сами придумывали способы нападения и защиты, постоянно совершенствуя своё мастерство. Когда я вернулся, то застал Виктор Сергеевича за кружкой чая, поэтому, переодевшись, я присоединился к нему. ‑ Вы плохо выглядите, князь, поздно легли? ‑ спросил я, делая глоток чая. ‑ Да, под утро. Вы очень интересно всё описали, и я уверен, это поможет в борьбе с революционно настроенными гражданами. Но мне сказали, вы тоже легли поздно? ‑ Да, писал про новые виды обработки металла. Что у нас по вчерашним протестам? Есть новости? ‑ спросил я. Князь взял колокольчик и позвонил в него, после этого вошёл поручик Родионов и, дождавшись кивка князя, стал докладывать. ‑ По состоянию на девять часов утра за незаконную акцию и отказ выполнить законные требования полиции задержаны шестьсот семьдесят шесть человек, преимущественно от восемнадцати до двадцати пяти лет. Большинство из них являются студентами различных учебных заведений города. Среди задержанных есть несколько преподавателей, также пресечена попытка обстрела, задержаны пять человек, имеющих при себе огнестрельное оружие. По факту организации протестных митингов проводится расследование, по нему уже задержаны шесть человек, а восемь переданы в розыск. Казаки успешно разогнали митинги, пострадавших практически нет. ‑ Усильте меры безопасности в других городах, возможно повторение подобных сценариев. Ищите организаторов и руководителей подпольных ячеек. Надо найти тех, кто дёргает за ниточки. Что дала слежка за дипломатическими миссиями? ‑ спросил я. ‑ У англичан было замечено необычное оживление, но наружка не смогла проследить за тремя подозреваемыми, они сумели профессионально уйти. Но с чем связана активность непонятно. Ещё операция по побегу иностранных шпионов при этапировании в крепость Орешек прошла успешно. Сегодня об этом напишут в газете и напечатают фотографии, объявив их в розыск. Они отправлены в Соловецкий монастырь, где по вашему указу создаётся специальная тюрьма повышенной секретности. Ещё сейчас с пропускного пункта позвонили, к вам на приём просится господин Менделеев, и он очень чем‑то недоволен. ‑ Пригласите его и подайте ещё чай и угощения. Через пятнадцать минут ко мне в гостиную вошёл недовольный профессор и с порога перешёл в наступление. ‑ Ваше Высочество, это что же твориться? Казаки вчера провели массовое задержание студентов на мирной акции протеста против репрессий. Как такое возможно в государстве, стремящемся стать частью цивилизованного общества? ‑ спросил он. ‑ Дмитрий Иванович, проходите, присаживайтесь. Налейте себе чаю и успокойтесь. Сейчас мы во всём разберёмся, ‑ сказал я и, дождавшись, когда он сядет с нами за стол, я позвонил в колокольчик, вызвав поручика. ‑ Да, Ваше Высочество, звали? ‑ Виктор Павлович, сообщите, пожалуйста, подробности по задержанию «мирных» студентов, ‑ попросил я. ‑ У задержанных на митинге студентов, изъято огнестрельное и холодное оружие, найдены листовки с призывами к свержению монархии и созданию свободной республики. Также пресечена попытка убийства нескольких жандармов. Все задержанные проходят проверку на причастность к запрещённым организациям и проведению беспорядков, ‑ отрапортовал поручик. Отпустив его, я обратился к Менделееву: ‑ Вот видите, Дмитрий Иванович, акция была далеко не мирная, а хорошо спланированная, и её результатом должно было стать убийство людей, состоящих на государственной службе. Сейчас идёт проверка. Те, кто пойдут на сотрудничество, могут рассчитывать на смягчение наказания. Тех, кто на сотрудничество не пойдёт, но за кем серьёзных нарушений не выявлено, отправятся на границу с Китаем отдавать свой долг Родине, защищая её интересы. Те, вину которых в организации беспорядков и противоправных действиях удастся доказать, понесут наказание, согласно решению военно‑полевого суда. ‑ Но ведь они же ещё практически дети, как вы не понимаете, их просто подтолкнули к этому. Нельзя же применять смертную казнь по отношению к ним, ‑ попытался убедить меня профессор. ‑ Эти, как вы выразились «дети», собирались убивать людей. И им, кстати, было совершенно безразлично кого. Им даны были указания стрелять, в том числе и по гражданским, чтобы спровоцировать панику. Под их выстрелы могли попасть вы, ваша супруга и ваши дети. Как в таком случае вы отнеслись бы к решению военно‑полевого суда? ‑ спросил я. Менделеев нахмурился, осознавая правильность моих доводов, но всё равно добавил: ‑ Всё равно я считаю, что смертная казнь нельзя к ним применять. Да и среди остальных задержанных, есть люди с большим потенциалом в будущем, известные преподаватели, талантливые ученики, а вы из всех собираетесь лишить возможности работать на благо нашей страны, ‑ произнёс он. ‑ Хорошо, Дмитрий Иванович, смертную казнь применять к этим задержанным не будут, но длительные сроки они получат в любом случае. А с талантливыми учениками и учителями, мы поступим следующим образом. Вы отберёте из всех задержанных людей, действительно, талантливых и могущих помочь в развитии науки и исследованиях. Из них создадут исследовательский коллектив закрытого типа, назовём его «Шарага», где они будут трудиться на благо Отечества. Они будут заниматься разработкой новых механизмов, технологических проектов и проводить различные исследования. Условия у них будут лучше, чем у большинства заключённых, но и работать они будут по двенадцать часов. Они должны будут заниматься исследованиями и конструкторской деятельностью, не имеющей высший приоритет секретности. Если опыт Шарашкиной конторы будет успешным, то мы создадим при необходимости ещё подобные конторы, позволив талантливым людям приносить пользу своей стране, заменив им наказания, ‑ рассказал я о своих планах. ‑ Но как такое возможно? Заставлять людей заниматься исследовательской деятельностью ‑ это же абсурдно, – заявил он. ‑ Дмитрий Иванович, никто никого заставлять не собирается, если человек захочет сменить тяжёлые условия труда на улице в любую погоду на работу в тёплом помещении и нормальной едой, то это будет не принуждение, а добровольный выбор человека. Если он не будет справляться с поставленной задачей, то он вернётся отбывать наказание, туда куда его определили изначально. И давайте уже закончим этот разговор, тем более что по плану у нас сегодня посещение Кронштадта. Поэтому давайте отправимся и посмотрим, что удалось организовать за столь короткое время? ‑ сказал я, вставая. Как оказалось, добираться до Кронштадта было не так удобно, как я думал ранее. Плюс к этому на Финском заливе было ветрено, и нашу яхту сильно качало. Тут я и задумался о создании дамбы. Нарисовав её на клочке бумаги, я передал князю с заданием начать промер глубин и предоставить мне предварительный проект в течение недели. Для начала можно построить дамбу со стороны Стрельны, так можно сильно упростить снабжение Кронштадта особенно зимой, когда лёд ещё не очень толстый. В самом Кронштадте нас встречал военный губернатор и чиновники, но так как шёл мелкий дождь, да ещё температура воздуха была около трёх градусов, что не доставляло радости. Поэтому прямо на пирсе простившись со встречающими, мы отправились к лесной бирже, где неподалёку от неё располагались здания, освобождённые под исследовательские институты. Когда мы подъехали в колясках к зданиям, то застали момент, как из них выносили вещи предыдущих хозяев, освобождая один из этажей. Мы прошли сразу на второй этаж, где сейчас расположились разработчики антибиотиков. ‑ Виктор Павлович, ‑ обратился я к поручику, ‑ необходимо ускорить создание необходимых условий для ведения нормальной научной деятельностью. Охрана, помимо прочего, должна быть на этажах и в разных секторах. Введите разные пропуска, с ограничением доступа в другие лаборатории. Разработайте систему нескольких видов допуска, таким образом, чтобы исключить утечки по другим видам исследований в случае предательства одного из работников. На окнах необходимы решётки и сделайте невозможным выкинуть что‑либо в окно. Я сегодня напишу вам перечень выявленных недочётов и попрошу вас устранить их в кратчайшие сроки. На подобных объектах должен работать сотрудник службы безопасности, который будет лично отвечать за нарушения режима и за утечку сведений. Надо привыкать работать по новой, к секретности проявляйте больше требований, но не препятствуйте работе института. Ещё необходимо поставить решётки в холле и сделать проход двухуровневым. Учтите, что возможна вооружённая попытка захвата здания с целью похитить образцы исследований или учёных, работающих в данном институте. Этот проект очень важен для нашего государства, в случае его успеха наша страна будет иметь преимущество перед другими странами, ‑ сказал я. На осмотр помещений и разговоры с учёными я потратил четыре часа, по их итогам я планировал написать рекомендации по организации работы в подобных заведениях. Осматривать Кронштадт в такую погоду смысла не было, поэтому сразу после завершения инспекции мы отправились обратно. Пока плыли от Кронштадта, я ещё раз убедился в необходимости строительства южного участка дамбы с мостом, о чём сделал пометку в своём блокноте. Дорога назад меня окончательно вымотала, и я по приезде отправился вздремнуть, так и не пообедав, а к вечеру у меня поднялась температура. Стало понятно, что меня продуло в моей поездке и необходимо несколько дней отлежаться. Поэтому мне пришлось отложить все дела и улечься в постель. Как только узнали о моей хвори, пришла моя мать и заставила съесть горячий бульон, затем она напоила меня горячим чаем с малиной. Ночью поднялась температура, и наутро я чувствовал себя совершенно разбитым. Проболел я в итоге почти десять дней, и когда я более‑менее почувствовал себя здоровым, на улице уже выпал первый снег. Все эти дни я практически не работал и не вёл записей, поэтому, когда я решил, что достаточно здоров и смог отправиться на завтрак семейный завтрак, то все были рады меня видеть. К концу завтрака отец обратился ко мне: ‑ Никки, если ты себя уже чувствуешь выздоровевшим, то сможешь через полчаса провести совместную встречу с министром финансов и его замами, у них много вопросов по предстоящей реформе, а я не совсем понимаю то, что предлагаешь ты. ‑ Конечно, отец, я уже достаточно здоров, чтобы приступить к работе, тем более, что дел накопилось уже очень много. Сразу после завтрака я отправился в свою комнату, где принял короткий доклад у поручика о прошедших событиях за время моей болезни. ‑ Ваше Высочество, за время вашей болезни, серьёзных происшествий не было. Вторая казнь осуждённых состоялась в сокращённом виде. Из десяти человек семеро изъявили желание начать сотрудничать со следствием и уже дали серьёзные показания. Трём осуждённым приговор приведён в исполнение. Выступлений после него не было. По ранее задержанным по первому и второму спискам приговоры уже вынесены. Часть людей готовится к отправке в трудовые лагеря, на строительство железных дорог. По студенческим волнениям, господин Менделеев отобрал около двухсот человек, их пока содержат отдельно, нужно утвердить перечень работ и финансирование, документы для ознакомления и предложения Менделеева у вас на столе. Также там ожидают подписи документы на финансирование научного института. Все изобретатели по вашим спискам вызваны в Санкт‑Петербург и ожидают вас в гостиницах. Я взял смелость разместить их за казённый счёт. Два дня назад в Санкт‑Петербург прибыл барон Морисс Эфрусси, и он просит о личной встрече с вами. Сбор подписок на акции Восточной Торговой Компании завершился, купить акции изъявило желание большое число представителей по всему миру, и общая сумма подписок составляет около семисот восьмидесяти миллионов рублей. Часть средств уже поступила на счета госбанка. На столе также список желающих встретиться с вами с перечнем целей встречи. Также казачий атаман Аксёнов спрашивает дальнейших указаний. Это если коротко, ‑ отрапортовал поручик. ‑ Хорошо, после встречи с государем, мы продолжим разговор, ‑ сказал я и направился к отцу, где меня ждал Витте и его помощники. Глава 21. Министр финансов. Как трудно заниматься выгодным делом, не преследуя при этом собственной выгоды! Люк де Вовенарг В кабинете отца сидели Витте и два его помощника, когда я вошёл, они вели разговор о переводе рубля на золотой стандарт, я уселся в соседнее кресло и, достав блокнот, стал делать пометки в нём по ходу рассказа. Витте несколько раз озирался на меня несколько нервно, но, так как я не вмешивался в разговор, он постепенно успокоился. Речь министра финансов заняла почти три часа, за это время он рассказал о планах реформирования и строительства Восточной железной дороги, реформы винокурен, переходе на золотой стандарт, ограничении выпуска наличных денег, улучшении условий труда рабочих и других предложениях. Когда Витте закончил перечень необходимых реформ, отец, посмотрев на меня, кивнул, давая возможность высказать своё мнение, чем я и воспользовался. ‑ Господин Витте, позвольте уточнить один нюанс. Вы предлагаете перейти от биметаллического стандарта рубля к золотому стандарту, тогда скажите мне, насколько увеличатся обязательства казны в золоте при переходе на данную систему? ‑ спросил я. ‑ Ваше Высочество, я не готов так сразу ответить на этот вопрос, но я уверен, что это позволит нам намного проще получать кредиты на проведение реформ, которые были объявлены недавно. ‑ Очень плохо, что господин министр финансов не удосужился узнать эту цифру или не захотел её озвучить. Так вот, проведение такой реформы приведёт к тому, что по уже существующим обязательствам долг нашей страны увеличится в полтора раза. То есть вы предлагаете подарить эти деньги зарубежным держателям облигаций. Мне кажется, такая арифметика из уст министра финансов попахивает изменой, ‑ сказал я и увидел, как Витте напрягся, но я не дал ему высказаться и продолжил, ‑ если посчитать, как наше государство наращивает свой долг и те займы, которые придётся брать у западных банков, то это всё вместе приведёт к тому, что к началу нового столетия наше государство выплатит процентов по займам почти шесть миллиардов рублей, а эта огромная сумма равная контрибуции, которую Франция выплатила Германии после поражения во Франко‑Прусской войне тысяча восемьсот семидесятого года. ‑ Также, вы предлагаете строить железную дорогу через территорию Маньчжурии, то есть фактически на территории Китая, мотивируя это скоростью и экономической выгодой. Но позвольте уточнить, какой у железных дорог срок окупаемости? ‑ От десяти до пятнадцати лет, это если брать в среднем по стране, но ведь это больше политический вопрос и его влияние нельзя выразить деньгами, ‑ ответил мне министр. ‑ Согласен, но, построив дорогу на территории чужого государства, есть очень большой риск потерять её при смене политического курса этой страны, да и аренда земли под железнодорожными путями будет висеть дополнительной нагрузкой, что увеличит её окупаемость в два раза. Этот проект, по моему мнению, также не говорит об экономической и политической выгоде для нашей страны, так как мы будем вынуждены поддерживать ту сторону, на территории которой проходит железная дорога, а я считаю, что наша страна должна быть независима в своём выборе. Но и это ещё не всё. Господин министр предлагает строить заводы по производству рельс в нашей стране, и с виду это похвальное решение, и я знаю, что уже есть предварительные договорённости по этому вопросу. Но позвольте уточнить, если Английские производители предлагают нам рельсы по цене семьдесят пять копеек за пуд и без аванса, но вы собираетесь производить закупку рельс у нас в стране по цене два рубля за пуд, да ещё и внести огромный аванс для строительства необходимых мощностей. Приблизительные потери казны только на рельсах составят минимум сто пятьдесят миллионов рублей. Это при том, что средняя цена рельс на строительстве южных дорог составляет восемьдесят пять копеек. То есть при таком объёме заказов цену можно снизить до семидесяти копеек за пуд, если торги провести правильно. На одном только авансировании наша казна должна потерять до двадцати миллионов рублей процентов по займам. Не находите, господин министр, что это совершенно не в интересах Российской Империи? ‑ спросил я, на что министр ничего не смог ответить, лишь нервно сглотнул, а я продолжил добивать его фактами. ‑ Вы предлагаете провести реформу винокурен и приводите цифры по прибыльности этого дела. В этом вопросе я с вами соглашусь, но не до конца. Государственная монополия на производство спирта и спиртосодержащих продуктов является совершенно правильным решением, но при этом нужно и сокращать потребление этих продуктов населением нашей страны. Так как это несёт серьёзный вред не только экономике, но и серьёзно влияет на рождение здоровых людей, увеличение расходов на здравоохранение и сокращение годных к строевой службе рекрутов. Но и это ещё не всё, следующую информацию я хочу озвучить без лишних свидетелей, поэтому попросите своих заместителей подождать вас в приёмной, ‑ сказал я, при этом взглянув на императора, который с огромным интересом слушал мой доклад. Он кивнул, соглашаясь с моей просьбой, и помощники Витте покинули кабинет Александра Третьего. ‑ А теперь давайте пройдёмся по личности господина Витте, чтобы нам понять, что за человек стоит у руля финансовой системы нашей империи, ‑ сказал я, открывая папку с делом на министра, где, помимо записки от Службы Безопасности, была приложена и моя записка. Начнём с его учёбы и психологического портрета. Сергей Юльевич из семьи балтийских немцев, окончил физико‑математический факультет в Новороссийском университете, хотел продолжить учёбу и стать профессором, по настоянию семьи поступил на канцелярскую службу, но через непродолжительное время оставил её, и тут Министр путей сообщения граф Алексей Павлович Бобринский, знавший его отца, предложил Сергею Юльевичу работу в качестве специалиста по эксплуатации железных дорог, и 1 мая 1870 года он начал стажировку в управлении Одесской железной дороги с жалованьем две тысячи четыреста рублей в год. Я пока всё правильно говорю, Сергей Юльевич? ‑ спросил я, на что министр нервно дёрнул головой. ‑ Сергей Юльевич занимал различные должности. Он работал в кассах станционных, грузовых и билетных, затем изучал должности помощника начальника станции и начальника станции, потом контролёра и ревизора движения; затем занимал должности на различных станциях, где преимущественно было грузовое движение, и на станциях, где было преимущественно пассажирское движение. Уже через год господин Витте, первого июля одна тысяча восемьсот семьдесят первого года, был зачислен на государственную службу. Завёл тесные знакомства с Чихачёвым Николай Матвеевичем, который был до этого адъютантом Его Императорского Высочества генерал‑адмирала великого князя Константина Николаевича. Затем случилась Тилигульская катастрофа, вина господина Витте была определена, но благодаря своим связям он умудрился её избежать, и даже после замены на двухнедельную гауптвахту по факту он являлся туда только ночевать, так как был включён в члены «Особой высшей комиссии для исследования железнодорожного дела в России» графа Баранова, входящего в ближний круг императора Александра Второго. Затем перевёлся в Санкт‑Петербург, где работал под началом Блиоха Ивана Станиславовича, польского банкира и железнодорожника, лоббировавшего интересы евреев в Царстве Польском. Предложил создание «Священной дружины», которая никак себя не проявила и членами которой были народовольцы. Получил конкретное задание от неё организовать в Париже убийства скрывавшихся там русских террористов, что в случае успеха должно было покончить с его карьерой. Вместо этого он благодаря актрисам вышел на Нико Николадзе и договорился через него c народовольцами о прекращении их террора и роспуске Святой дружины. Хотя по факту человек, убийство которого должен был организовать господин Витте, был совершенно невиновен. Его подсунули народовольцы, прекрасно знавшие обо всей деятельности Святой дружины. Но испугавшись дальнейшего преследования, выторговали себе шикарные условия, гарантировавшие им полную безопасность. Дальше начинается период очень успешной работы вплоть до министра путей сообщения, он получает всяческую поддержку от круга лиц, которые и продвигают его по служебной лестнице. И вот как итог, господин Витте становится министром финансов. Если рассматривать общий портрет, то тут можно охарактеризовать господина министра следующими качествами: склонностью к интригам, имеющим сугубо личное мнение и готовностью отстаивать личные интересы, мстительностью, верностью престолу под большим сомнением. Возможно, работает на иностранную разведку и крупные финансовые круги за рубежом. Пока на это указывают только косвенные данные, но мы работаем в этом направление. В целом «стабилизационная» политика Витте основывается на привлечении огромных финансов из‑за рубежа, что ведёт к финансовому и политическому закабалению Российской империи. У господина Витте тесные связи с такими крупными финансистами и промышленниками как Блиох, Гинцбурги, Варшавский и Поляковы. Именно их интересы и планирует соблюдать наш господин министр финансов. В том числе и лоббировать еврейский вопрос в нашей стране. Если взять всё и сделать общий вывод, то я серьёзно сомневаюсь, что господин Витте сможет принести пользу нашему государству, хотя он достаточно образован, несомненно, умён и обладает математическим складом ума. Имеет огромный управленческий опыт и знания этого вопроса. Но его стремление к личному обогащению и лоббирование интереса определённого круга лиц нивелируют все его достоинства. Поэтому, если говорить честно, то я бы господина министра отдал военно‑полевому суду и благополучно повесил бы его, но вся беда в том, что толковых управленцев в нашей стране очень мало, и можно, конечно, попробовать повлиять на него и убедить работать в интересах нашей страны, а не в интересах иностранного бизнеса. Хочу добавить, что я озвучил далеко не все факты, так как если зачитывать весь перечень «достижений» Сергея Юльевича, то на это уйдёт очень много времени. По некоторым фактам ещё проводится проверка, а некоторые требуют длительной работы за рубежом. Пока получить доступ к заграничным счетам господина Витте не удалось, но это вопрос времени, ‑ сказал я. На господина министра было жалко смотреть, он сидел весь красный и обливался потом, а на лице была видна полная растерянность. ‑ И большая просьба, Сергей Юльевич, не вздумайте внезапно покинуть нашу страну, поверьте, что при необходимости мы вас найдём даже под другой фамилией и даже в Аргентине или, к примеру, Венесуэле, куда вам предложат перебраться мои коллеги из ведомств других государств. Также вашей семье запрещено покидать Санкт‑Петербург, если вы хотите, чтобы с ними ничего не случилось в дороге. И это не угроза, а констатация факта. По новому закону за предательство, измену и действия, причиняющие вред государству, отвечает не только виновник, но и его ближайшие родственники. Даже если они внезапно решат развестись. Поэтому не делайте глупостей, а соберитесь с мыслями и дайте прямой ответ. Вы готовы работать на благо нашего государства или нет? ‑ спросил я. Министр поспешно закивал и с трудом произнёс: