Глава 34. Массовые аресты. Из всех видов деспотизма самый страшный — деспотизм верования и системы. Большинство людей - рабы моды и нелепых обычаев. Георг Кристоф Лихтенберг Ночь прошла довольно спокойно, и меня никто не беспокоил. Проснувшись раньше обычного, я, умывшись и переодевшись, вышел в гостиную, где за небольшим столом в углу сидел и бодрствовал прапорщик, а рядом с ним на часах дежурил один из солдат охраны. При моём появлении охранник вытянулся по стойке смирно, а прапорщик, вскочив со своего места, доложил: — Ваше Высочество, операция по аресту преступников проходит по плану, крупных инцидентов не зафиксировано. В трёх случаях пришлось применить оружие для задержания преступников, в результате перестрелки легко ранено шестеро сотрудников полиции, шесть подозреваемых и один убит при попытке бегства. При попытке проникнуть на территорию посольств Англии, Франции и Германии задержано пять человек. При попытке ночью покинуть город задержано шестьдесят четыре человек, пятеро из них уже арестовано, так как они находятся в розыске, по остальным проводится проверка. На данный момент в городе арестовано около шестисот человек подозреваемых, а также члены их семей. Арест начальника Главного штаба, генерала от инфальтилии, Никола́я Никола́евича О́бручева, произведён четыре часа назад, он уже доставлен в Гатчину, его содержат в летнем доме начальника штаба полка. Как вы и просили всем задержанным, не дают спать и есть, — закончил свой рапорт прапорщик. — Какая обстановка в частях и были ли попытки поднять солдат? — спросил я. — Никак нет. Попыток поднять солдат не выявлено, пока всё спокойно. Оппозиционные газеты уже опечатаны, а их работа временно приостановлена. Во время арестов выявлена подпольная типография, следователи уже проводят проверку по данному факту и выявляют всех участников. Владелец здания, а также члены его семьи уже арестованы, — доложил он. В этот момент в гостиную вошёл невыспавшийся князь и сказал, обращаясь ко мне: — Обстановка пока спокойная, я не мог уснуть, поэтому мы вместе с прапорщиком дежурили у телефона. Я уже приказал и сейчас подадут чай и лёгкий завтрак. Как я понимаю мы сразу отправимся на допрос Обручева? — Да, не будем затягивать с этим делом. Он может нам очень помочь в выявлении недовольных в Главном штабе, поэтому нам нужно поспешить. Подготовьте всё нужное для нашей поездки, юнкера поедут с нами, пора им начинать учиться, — сказал я. После лёгкого завтрака мы с князем и в сопровождении внушительной охраны отправились на допрос генерала. У небольшого дома стояла внушительная охрана, а в самом доме горел свет, так как на улице ещё было недостаточно светло. Когда мы с князем в сопровождении юнкеров вошли в дом, то в гостиной нас встретил не выспавшийся и недовольный генерал. — Что это всё значит и какова причина моего ареста? Я прошёл в комнату и уселся за стол, после чего пристально посмотрел на генерала и произнёс: — Во-первых, вас, Николай Николаевич, пока не арестовали, а задержали и дальнейшая ваша судьба будет зависеть от вашего сотрудничества с нами. Вот, ознакомьтесь с новым указом императора, — сказал я, протягивая бумагу с копией приказа. Генерал с недовольным выражением лица взял лист и углубился в его чтение, после чего положил обратно на стол и сказал, обращаясь к нам: — Какое отношение этот указ имеет ко мне? Я не состою ни в каких тайных обществах и не поддерживаю революционные настроения. — Вы, наверное, не внимательно его прочитали. В указе говорится об ответственности всех лиц, ранее участвовавших в подобных организациях. Прошу вас, присаживайтесь, нам предстоит очень долгий разговор, — сказал я и, дождавшись, когда генерал недовольно сядет на свой стул, продолжил, сделав знак князю присаживаться рядом. — Во-первых, нас интересует период вашей жизни, когда вы выступили основателем, запрещённой в нашей стране организации «Земля и Воля». — Но я давно отошёл от руководства этой организации и не поддерживаю их взглядов, — ответил он. — Вы, наверное, не до конца понимаете те перемены, которые сейчас происходят в обществе. Ваше участие в качестве организатора данной организации теперь приравнивается к государственной измене, и ваше дело будет рассматриваться военно-полевым судом. В лучшем случае, вам грозит лишение дворянства, всех званий и наград, а также пожизненная ссылка в Сибирь. Если вы откажетесь сотрудничать со следствием, то вас однозначно ждёт виселица за измену родине. Помимо этого, ваша супруга будет арестована и отправлена на поселение в Сибирь, как и ваш сын, капитан Генерального штаба. Он будет также разжалован и лишён дворянского звания. Поэтому прежде чем принять решение, очень хорошо подумайте над этим. Пока ваша супруга содержится в нормальных условиях, но в случае вашего отказа сотрудничать, она, как собственно и вы, будете отправлены в обычную тюрьму и будет содержаться с обычными уголовниками. С предателями Родины у нас разговор короткий, и никто не будет с вами возиться до военно-полевого суда. А уж состав суда я постараюсь подобрать максимально лояльный трону. От моих слов генерал аж позеленел от злости и уже готовился высказать мне какую-то гадость, но нас прервали и в комнату привели под конвоем его супругу, Марию Николаевну Милье. При виде мужа она обрадовалась, но, увидев меня и сидящего рядом князя, который встал при её появлении, она сразу приняла строгий вид. — Ваше Высочество, произошла ужасная ошибка, нас задержали по ложному доносу, я и мой супруг ни в чём не виноваты. Вы должны немедленно отпустить нас, — скороговоркой выдала она. Я неторопливо встал, после чего указал на стул, стоящий в стороне от её мужа, и сказал: — Присаживайтесь, Мария Николаевна. В задержании вас и вашего мужа нет никакой ошибки, ознакомьтесь с новым указом нашего императора, после чего я вам объясню всю суть происходящего с вами. Дождавшись, когда она прочитает копию указа и положит его на стол, я продолжил: — Сейчас мы с вами ведём обычную беседу хорошо образованных людей, поэтому попрошу вас очень внимательно меня выслушать, я скажу это всего один раз, а весь дальнейший разговор между нами будет проходить под протокол, где любое сказанное вами слово может быть использовано против вас и ваших близких. Ваш супруг около двадцати пяти лет назад участвовал в создании террористической организации «Земля и Воля», в последствии, как он утверждает, он отошёл от неё и не поддерживает её взгляды. Сейчас его и вас задержали по обвинению в участии в тайном обществе, не уведомлении сотрудников правоохранительных органов о своём участии и участии других лиц, знакомых вам. Ваш муж отказывается сотрудничать с органами следствия и подробно описать своё участие в этой организации, а также об участие всех лиц, кого он знает. В связи с этим мне придётся перевести вас и вашего супруга под арест, как государственных изменников. В этом случае вам грозит лишение дворянства, всех наград, всего имущества и ссылка в Сибирь, а вашего супруга ждёт виселица. Вашего сына, к сожалению, ждёт также лишение всех прав и ссылка. Поэтому я не понимаю его упорства в этом. Ведь пока вы просто задержаны для выяснения всех обстоятельств его участия в террористической организации, и если вы оба будете сотрудничать, то ваше задержание мы обернём как защиту свидетелей от возможного покушения землевольцев. При этом я буду лично ходатайствовать перед императором о сохранении вами всех наград и вашей должности. У вас есть всего десять минут, чтобы принять правильное решение. Мы сейчас, с господами офицерами, все выйдем на улицу подышать свежим воздухом, а затем вернёмся сюда, и я готов буду выслушать ваш ответ. Ещё могу добавить, что аресты сейчас проходят по всей стране, только в Санкт-Петербурге уже задержано более шестисот участников тайных обществ, и некоторые из их членов оказали вооружённое сопротивление законным представителям власти. Поэтому мы в любом случае узнаем всех участников, и даже все беседы, которые вы вели с ними, просто зная о ваших заслугах перед государством, я пошёл на небольшое должностное преступление и готов дать вам шанс реабилитироваться, — сказал я, после чего мы вышли на улицу, оставив их вдвоём. — Не сильно ли вы давите на генерала, ведь он действительно немало сделал для нашего государства? — спросил у меня Виктор Сергеевич, закуривая сигарету. — Это только начало князь, у меня есть серьёзные подозрения по его участию в коррупционных схемах и работе на французскую разведку. Поэтому давайте не будем торопиться и посмотрим, что будет дальше, — ответил я. Прождав ровно десять минут, мы вошли в комнату, где стояли, обнявшись, генерал со своей супругой. Я присел за стол и дождался, когда они сядут на свои места. Посмотрев на меня около двух минут, генерал в итоге произнёс: — Я готов сотрудничать со следствием. Я повернулся к сопровождающим меня юнкерам и отдал распоряжение: — Прошу найти для генерала бумагу и писчие предметы, а одного из вас с хорошим почерком, попрошу вести запись нашей беседы. Когда все, что я сказал, выполнили, и перед генералом лежала стопка бумаг и чернильница с ручкой, я сказал: — Пишите под мою диктовку, Николай Николаевич. Я, Никола́й Никола́евич О́бручев, генерал-лейтенант Главного Штаба, добровольно и без принуждения готов давать показания по любым вопросам, связанным с угрозой Российской Империи, и обязуюсь впредь без промедления сообщать все факты, способные причинить ей вред. Ниже сегодняшнее число, подпись и расшифровка. Дождавшись, когда генерал запишет всё сказанное мной, я передал документ князю, а сам продолжил допрос. — Раз вы вняли голосу разума и согласились на сотрудничество, то вы будете содержаться под охраной в этом доме. Я распоряжусь, чтобы одного из ваших слуг прислали к вам. Выходить из дома вам категорически запрещено, как и вести разговоры с окружающими, включая солдат и офицеров. Никакой переписки, записок и другого общения с внешним миром. В случае нарушения этих условий мне придётся поместить вас под стражу в одну из тюрем. Я надеюсь, что с этим проблем не возникнет. Через три дня, когда череда арестов и первичных допросов завершиться, мы обговорим вашу дальнейшую судьбу. А теперь возьмите лист бумаги и опишите всё, что вас связывает с тайными обществами, всех знакомых, друзей, друзей знакомых. Все слухи, что вам известны. Мария Николаевна, то же самое проделает в соседней комнате. Когда вы всё закончите, дайте знать одному из юнкеров, они пригласят меня на беседу с вами. Мы вышли на улицу, и я отдал распоряжения юнкерам, — Внимательно следите за ними, возможно, они захотят передать весточку на волю, я должен об этом обязательно узнать, разрешаю проявить фантазию в этом вопросе. Следите, чтобы они не общались между собой до того, как напишут свои признания. Все написанные тексты изымайте, включая черновики. Сжигать их запрещаю. В скором времени я навещу вас. Мы с князем отправились обратно во дворец. Когда мы вошли в мою гостиную, прапорщик доложил последние новости после нашего отсутствия. — Ваше Высочество, по результату первых перекрёстных допросов, установлено ещё не менее двадцати подпольных организаций и тайных обществ. Список лиц, подлежащих аресту в Санкт-Петербурге, увеличился ещё на шестьсот человек. Выявлена ячейка террористической организации, готовящая террористический акт непосредственно против вас. Точных подробностей пока нет, но заказ поступил от одного из людей, тесно связанных с дипломатами из Англии. Обнаружены ещё две подпольные типографии и компоненты для них. Арестовано три тиража запрещённых изданий. Изъято много запрещённой литературы, обезврежено два склада с оружием. Допросы ведутся непрерывно, сейчас изыскиваем места для дополнительного размещения арестантов. По городу распространяются слухи о попытке нападения на царскую семью. На одном из заводов была попытка провести митинг, но рабочие сами скрутили двоих смутьянов и сдали их полиции. На этом пока всё, — закончил он свой доклад. В это время нам с князем пришёл слуга с просьбой присоединиться к завтраку. Глава 35. Попытка покушения. лава 35. Попытка покушения. Слишком много было репетиций переворота, чтобы отказаться от премьеры. Аркадий Филиппович Давидович Совместный завтрак происходил в нервной обстановке. Периодически звонил телефон и императору приходилось отвлекаться и общаться по нему. В итоге он дал указание, чтобы его в ближайший час не беспокоили. Когда все перешли к чаю, Александр Третий произнёс: — Много звонков поступает от военных из Генерального штаба, все интересуются причиной ареста генерал-лейтенанта, я пока говорю, что не владею всей информацией и скоро выясню всё по данному вопросу. Так что там с Николай Николаевичем? Всё же он немало сделал для реформирования армии, и его заслуги в этом деле неоспоримы. — Генерал не арестован и даже не задержан. Официально он попросил защиты, так как опасается за свою жизнь и жизнь своей супруги. Они временно будут недоступны для общения. Генерал уже подписал согласие на сотрудничество, и возможно, в скором времени он вернётся к своим обязанностям. — Насколько серьёзно было его участие в организации запрещённого общества? — спросил отец. — Он являлся одним из его основателей. Вообще, к генералу у меня много вопросов, есть обоснованное предположение, что он работает на французскую разведку и лоббирует интересы некоторых французских компаний. Над этим вопросом ещё предстоит поработать. Его сына так и не смогли найти, а сам он не явился на службу в Главный штаб, передав через сослуживца, что болен, — выдал я информацию, которую мне передал в записке от прапорщика слуга. — Я всё же, надеюсь, что твои подозрения не подтвердятся, иначе это негативно скажется на работе всего Генерального штаба, — сказал отец. Мария Фёдоровна, повернувшись к мужу, спросила: — Какая реакция в обществе на вчерашний манифест об уравнивании прав женщин и мужчин?