Он на ТАКОЕ не подписывался. Никто из них на ТАКОЕ не подписывался. Здесь не должно быть имперских войск. Тем более ТАКИХ. Абдула злился и, стиснув зубы, отползал. Он хотел добраться до ручья, что пробил за годы глубокую канаву. И по ней отойти. Оставалось шагов сто… может быть, чуть больше… И тут путь ему перегородил небольшой отряд имперской пехоты. Всего лишь звено… одно звено… Унтер, командующий этим звеном, заметил его. Короткая отрывистая команда. И два бойца слитным движением разворачиваются и наводят на главаря банды свои карабины. Он уже подумал, что его собираются брать в плен. Но нет. Две вспышки. И все. Обе пулы разбили Абдуле голову, мгновенно поставив жирную точку в его жизни. Пленные бандиты Империи были не нужны. Перед командиром этого отдельного усиленного батальона майором Суховым стояла простая как мычание задача – найти и уничтожить. Всех. Просто зачистить территорию от бандитского элемента. И миндальничать или вилять хвостом он не собирался. Он стоял в своем командирском бронеавтомобиле с огромной антенной. В наушниках, надетых поверх мягкой фуражки. И всматривался в бинокль. Время от времени давая короткие, отрывистые команды, которые радист дублировал. – Командир, – раздался в наушниках переговорного устройства голос радиста, – там заложников взяли. У мечети. – Павел там? – Да. Он и спрашивает, как поступать. – Он знает приказ не хуже меня, – холодно произнес Сухов, не отвлекаясь от наблюдения в бинокль за полем боя. – Но… – Никаких «но»! Огонь! – Есть, – мрачно произнес радист и, переключившись на радиостанцию, начал транслировать приказ майора. А спустя несколько секунд чуть в стороне, откуда заходила рота Верещагина, застучали крупнокалиберные пулеметы. Так, чтобы наверняка. Чтобы подранков не осталось, что умирали бы не в мучениях, а мгновенно. Никаких переговоров. Никаких заложников. Никакой пощады. Жестоко. Но в Главном штабе посчитали, что если дать слабину в этом вопросе, то бандиты начнут прикрываться заложниками массово. Что чревато БОЛЬШИМИ проблемами. А так, видя бессмысленность этой затеи, не будут заниматься этим грязным делом. Другой вопрос, что за усиленным батальоном шли контрразведчики, которые старались, среди прочего, установить личности тех, кто брал заложников, и тех, кто им помогал в этом. После чего семьи преступников подвергались жестким репрессиям. Поголовно. Без оглядки на пол, возраст, былые награды и заслуги. Ведь яблоко от яблоньки падает недалеко. И если в семье воспитали такого мерзавца, значит, все не просто так. Значит, гниль поселилась в самой семье. И не важно, религиозный фундаментализм это или излишний либерализм и попустительство. Они одинаково губительны. Да, заложников уничтожали вместе с теми, кто их взял. Но за каждую невинно загубленную жизнь мстили. Люто мстили… Спустя полчаса в целом ситуация в пригороде Ташкента стабилизировалась. Основная группировка бандитов этой крупной банды – самой крупной банды в регионе – оказалась беспощадно уничтожена. Буквально раздавлена. А ее остатки батальон вместе с подразделениями самообороны и добровольцами-горожанами вылавливал по округе еще сутки. И зачищал. Никакой пощады. Никаких переговоров. Никакого милосердия. Но и без излишней жестокости. Просто расстрел на месте. Сухов служил уже добрую четверть века, поднявшись с рядовых, из крестьян Тамбовской области. Он прошел и Русско-японскую, и Западную войну, и другие военные конфликты. Например, среди добровольцев – унтеров воевал в Южной Африке против англичан. И в Персии был инструктором по начальной боевой подготовке рядового состава, когда одержимые религиозные фундаменталисты подняли восстание и вырезали целые деревни ни в чем не повинных людей… Он за свою жизнь насмотрелся. Много чего насмотрелся. И у него не дрогнул ни один мускул на лице, когда он давил этих бандитов. Он прекрасно знал, с каким дерьмом ему придется работать. Сообщили не таясь, прямо при назначении. Он ясно понимал, что чистеньким эту работу не сделать. Но в то же время он прекрасно осознавал – чем быстрее эту мерзость вырезать, выжечь, выкорчевать, тем лучше будет для людей. Пусть даже раскаленным прутом придется ковыряться в живом теле без обезболивающего и наркоза. И он был готов на все. И шел вперед как голем из нержавеющей стали. Как паладин какого-то древнего бога, встретившийся с демонами, что посмели осквернить его алтарь. Как примарх Бога-Императора, встретивший хаоситов или ксеносов. Никаких сомнений. Никакой жалости. Никаких колебаний. Чуть позже его командирский бронеавтомобиль медленно покатился вперед. С хрустом и каким-то хлюпаньем, проезжая по телам поверженных бандитов. И если тот же радист от этого звука ежился и морщился, то у майора это не вызывало никаких эмоций… Глава 8 1925 год, 5 августа Битва при Ташкенте не стала секретом ни для кого. Банды по всей Средней Азии резко дали задний ход и стали откатываться к границам, стремясь избежать столкновения с тем чудовищем, что на них спустили. Кто-то успевал удрать. А кто-то попадал под раздачу. В основном это были не бои, а бойня. Редкие смельчаки пытались организовать засаду на батальон Сухова. Но заканчивалось это все очень мрачно для них. И напоминало ловушку зайцев на удава. Противопоставить чудовищному опыту и выучке майора они не могли ничего. Майор Боль – именно так называли Сухова в учебной части – форте, где он перед назначением командиром в этот батальон гонял новобранцев. Боль. Но не зло. Потому что, причиняя боль, много боли, он выковывал крепких волей людей. Если они, конечно, не ломались… Сухову бегать за бандитами особенно и не требовалось. Они сами оттягивались к границе, стараясь как можно скорее покинуть территорию имперской Средней Азии. И не связываться с этим ужасом в погонах. Однако граница их не спасла. Приказ найти и уничтожить майор выполнял безукоризненно и преследовал банды, не обращая внимания на такие формальности, как граница. Тем более граница с государством Альянса. Поэтому отступающие банды волей-неволей вывели преследующий их моторизованный батальон на тыловые части Великобритании. Те самые, которые осуществляли снабжение армии в Южном Каспии. Чтобы прикрыться ими и оторваться, а потом раствориться в горах. Снабжение сил Альянса… От Северной Индии к Каспийскому морю шли целые караваны паровых тракторов с гирляндами прицепов. Они везли все – от продовольствия до боеприпасов и легкого оружия. А с ними шли маршевые роты пополнений и буксировались различные виды тяжелого вооружения. Вот на одну из таких колонн моторизованный батальон и нарвался. Хотя, тут как посмотреть. Судя по хищной улыбке майора Сухова, жертвой он себя отнюдь не почувствовал, когда понял, кто перед ним. К его огромному сожалению, паровые двигатели высокого давления рычать как ДВС не могли. Разве что тихо фыркать при спуске излишков пара в конденсатор. А ему очень хотелось в тот момент, чтобы выкатившиеся на гребень сопки бронеавтомобили, бронетранспортеры и колесные САУ подразнили англичан, порычав своими моторами. Но нет так нет. Поэтому он печально вздохнул и отдал приказ об атаке. Стандартной атаке. Потому что нападение на обозную колонну отрабатывалось всеми офицерами и унтерами многократно еще в учебке. Первая рота батальона осталась на месте и при поддержке средств усиления – колесных САУ – открыла мощный фронтальный огонь по обозной колонне противника. Вторая рота «под всеми парами» ринулась в хвост колонны – отсекать. На ходу ведя огонь из пулеметов и автоматических гранатометов короткими очередями. Просто по скоплению, дабы вызвать максимальную панику и хаос. Третья выдвинулась в голову колонны с той же целью, что и вторая. В итоге на обозную колонну обрушился настоящий смерч огня. А тем временем выгружались бойцы пехоты и разворачивались в боевые порядки. Не прошло и пяти минут, как батальон полностью завершил выход на позиции и развертывание. После чего он широким фронтом двинулся вперед. Точнее, вперед короткими перебежками пошла пехота. И все. Машины же стояли на месте и оперативно реагировали на выявляемые цели. Благо, что вся колонна прекрасно ими простреливалась. То здесь, то там возникали очаги сопротивления. Но их быстро и жестко подавляли очень плотным пулеметно-артиллерийским огнем. А где не получалось достать таким обстрелом, например, за завалившимся на бок тяжелым паровым трактором, врага накрывали минометы. Они вообще работали как угорелые, обстреливая обратный скат дороги, по которой шла колонна. То есть то место, где могли укрыться англичане. И вообще, прощупывали все канавки и вероятные укрытия. Чтобы неприятных сюрпризов не было. Так или иначе, но колонна была разбита. Быстро разбита. Очень быстро. Не ушла ни одна машина. А вот кое-кто из личного состава успел удрать. Все-таки это было не избиение бандитов. Здесь кое-кто давал отпор и пытался драться. Так что времени для бегства хватало. Из-за чего уже через сутки командование Каспийской армии Альянса узнало эту прискорбную новость. И перед ним встал в полный рост вопрос: что делать? Информация об уничтожении Генерального штаба и практически всего руководства Альянса они уже получили. Как и руководства Великобритании, включая полный штат министров и всей королевской семьи. Во всяком случае, ее наиболее привилегированной части. Для генерала, командовавшего в Каспийской армии, и его штаба эти сведения значили очень много, если не все. Там больше не сомневались. Война проиграна. Пока Альянс восстановит управление, будет уже поздно рыпаться. Вопрос перед ними был только в том – что им самим в этой ситуации делать? Их очевидно отсекли от снабжения. Неделю-другую они вполне продержатся. Может быть, месяц. А потом? Остро встанет проблема продовольственного и топливного обеспечения. То есть стоять под укреплениями Баку было нельзя. Но и отступать выглядело глупой затеей. Османы, поставленные на уши падением Константинополя и гибелью всей семьи султанов, стягивали все силы к Вифинии и Фракии. Они жаждали реванша и мести. И поэтому с их стороны Кавказского фронта практически не было османских войск. То есть придержать бакинскую группировку не было никакой возможности. А значит, что? Правильно. Она сядет на хвост, и Каспийской армии придется вести тяжелые арьергардные бои, да еще в условиях тотального превосходства Империи на море. Можно, конечно, запросить помощи из Индии. Но что оттуда могут прислать? Все, что могли, они уже выгребли сюда. И там оставалось только немного кавалерийских частей, используемых для поддержания порядка. Их столкновение с этими моторизированными войсками Империи то же самое, что решительная атака большого тапка маленьким тараканом. В штабе Каспийской армии ведь не знали, сколько моторизованных сил, да и сил вообще против них действует. По слухам – мало. Но их оказалось достаточно, чтобы очистить всю Среднюю Азию от бандитов в самые сжатые сроки. А это значит – индийской туземной кавалерии с ними не тягаться. Патовая ситуация. Отступать нельзя – это верная смерть. Оставаться – тоже. Только в одном случае тебя перебьют, а во втором – сам подохнешь. Выбор тот еще… Глава 9 1925 год, 6 августа Цецилия Мекленбург-Шверинская, известная также как королева-регент Испании, сидела в уютном зале дворца и читала свежую утреннюю газету. События последних дней вызывали в ней нешуточный отклик… и страх… – Мама, – поприветствовал ее сын, войдя в помещение и сев рядом. – Ты слышал? – Я король. Я должен быть в курсе новостей, – произнес сын, и это прозвучало как вызов, как оплеуха. Отчего Цецилия было вскинулась, но промолчала. – Ты не боишься? – после долгой паузы спросила она. – Поражения Альянса? – Да. – Он уже проиграл, – как данность произнес сын. – Не стоит быть таким пессимистом. Войска Империи за Эльбой понесли очень серьезные потери. Так что дальнейшее развитие наступления может идти по совсем другому сценарию. А английская армия у Каспийского моря может… – Она больше ничего не может, – перебил ее сын. – Что? – Утренняя телеграмма. Она сдалась. – Но… но как же так? – растерянно спросила Цецилия.