Меня разбудил писк. Такой отвратительный и громкий, что создавалось впечатление, будто на голову надели кастрюлю и самозабвенно долбили по ней поварёшками. С трудом разлепив весившие, казалось, целую тонну веки, я снова зажмурилась от резанувшего по глазам света, а прострелившая висок боль отозвалась где-то в копчике. — Ну привет, спящая красавица, — сказал кто-то голосом Краснова. — Выспалась? Я вновь медленно открыла глаза, но в этот раз обошлось без подстав. Перед собой я увидела немного мутного Сашиного брата, который крутил в руках медицинский фонарик. — Жень, ты меня слышишь? — Ага, — каркнула какая-то хриплая ворона. Совершенно не желавший соображать мозг, наконец, признал в писке работающий монитор пациента, а под носом обнаружилась дико неудобная канюля (хотя поставщик уверял в обратном), которую я же Краснову и продала. По всему выходило — я была в больнице. Вот только… почему? Суд в очередной не состоялся, мы с Васей ехали в офис, а потом… Тело среагировало быстрее, чем я успела сформулировать мысль и тем более задать вопрос. — Вася… — Эй, куда поскакала, — схватил меня за плечи Вадим, не дав свалиться с койки. — С ним всё хорошо, он дома. Несколько секунд я тупо пялилась на Краснова, пока пыталась уложить информацию в разрывавшейся на части голове, и, с облегчением выдохнув, откинулась на подушку. Слава богу… — У меня чуть сердце не остановилось… — Да я слышал, — хмыкнул Вадим и покосился на монитор. — С Василием всё в порядке, не волнуйся. Коротко кивнув, я сжала пальцами виски. Вопросов было море, но мне всё же удалось вычленить наиболее животрепещущий: — А со мной? Судя по тянувшейся из-под простыни дренажной трубке и полусидящему положению, бывало и лучше. Но опознать повреждения оказалось сложно — по мне будто каток проехался. Хотя я помнила, что удар был не очень сильный… Видимо, меня добила не вовремя сработавшая подушка безопасности. — Сотрясение, ушиб рёбер, один оскольчатый перелом и гемоторакс. Через недельку-другую будешь огурцом. — В своей привычной манере выдал Вадим. — Как себя чувствуешь? — Хреново, — честно призналась. — Сколько я здесь? — Почти двое суток. Из груди вырвался протяжный стон, а следом грязное ругательство, как нельзя лучше описывавшее ситуацию. — Надо… чёрт, — поморщилась я. На секунду показалось, что в висок вогнали дрель. — Надо позвонить Косте… Страшно было даже представить, что пришлось пережить моему сыну. Оставалось надеяться, что его отцу хватило мозгов засунуть свою принципиальность в… — Вася с Волковым. — Чего? — уставилась я на Краснова, уверенная, что ослышалась. — Когда вы попали в аварию, Василий позвонил Гоше. К Косте ехать отказался. Но ты права, обязательно надо позвонить — эти двое из меня уже всю душу вытрясли… — закатил глаза Вадим. Я же могла только, как идиотка, хлопать глазами. До меня лишь сейчас стало доходить, что сама я никак не могла оказаться в частной клинике… Но Вася! Как он… Как вообще?.. И почему именно моему начальнику?! Видимо, последний вопрос я задала вслух, потому что Вадим пожал плечами: — Не знаю, сама у них спросишь. Так, — он посмотрел на часы, — мне пора. Твой телефон у меня на зарядке, занесу через пару минут. Я на связи. Тебе что-нибудь нужно? Я растерянно покачала головой, понимая, что никаких внятных ответов от Вадима не дождусь. Соображать и анализировать тоже выходило туго, зато природные потребности вдруг стали ощущаться особенно ярко. — В туалет бы. — Ни в чём себе не отказывай, — хохотнул мой лечащий врач и кивнул куда-то вниз, а я заметила ещё одну трубочку — потоньше. — О боже… — хныкнула я и под заливистый смех Вадима спрятала лицо в ладонях. За что мне всё это? — Сейчас пришлю медсестру, — Краснов слегка похлопал меня по плечу и поднялся со стула. — Дренаж тоже можно снимать. Попрощавшись, он ушёл, а уже через пять минут надо мной колдовала старшая медсестра Валентина Степановна. Её же пришлось попросить найти Васин контакт, потому что самостоятельно это сделать не получилось — экран сейчас казался отвратительно ярким месивом сливавшихся друг с другом символов. Ощущая себя беспомощным слепым котёнком, я с благодарностью приняла из рук медсестры телефон и с замиранием сердца вслушалась в длинные гудки. — Мамулечка! — раздался спустя несколько секунд родной звонкий голос. — Привет, солнышко, — выдохнула я, чувствуя, как в уголках глаз собираются слёзы. Слава богу, он не пострадал. Я бы не пережила. — Как ты, родной? Всё хорошо? — Ты проснулась! — воскликнул Вася. Послышался странный шум, а следом топот детских ног. — Гера, мама проснулась! — Вась… — попыталась привлечь внимание я, но мой обычно скупой на проявление эмоций ребёнок не слушал. На заднем фоне Карина причитала что-то про важную встречу, затем хлопнула дверь, и я в ужасе замерла, предвкушая реакцию Волкова. — Мама звонит! На несколько мгновений повисла тишина, а затем в трубке раздался напряжённый голос моего начальника: — Да? — Гош?.. Привет. Прости, пожалуйста… — Ну и напугала же ты нас, — тут же перебил меня Георгий. В его голосе было столько неприкрытого облегчения, что я даже растерялась. — Как ты? — Нормально… — Мы сейчас приедем, — нетерпящим возражений тоном произнёс Волков. — Вась, беги собирайся, через пять минут выходим. — И снова мне: — Тебе что-нибудь привезти? Что-то нужно? — Нет… наверное… пока не поняла. — Ок. Скоро будем. Звонок прервался, и я, не успев сказать и слова, ошарашенно уставилась на смолкший телефон. Всё это было очень странно и неожиданно. Мой босс — контрол-фрик и страшный зануда во всём, что касалось работы, которая, к слову, составляла девяносто девять процентов его жизни (оставшийся приходился на менявшихся с космической скоростью женщин), ненавидел, когда нарушался «естественный ход вещей». Георгий терпеть не мог отклонения от графика, накладки и форс-мажоры, а ещё личное на работе… но притащил туда моего сына и, кажется, прервал встречу. Неужели Волкову так тяжело пришлось без помощницы в эти два дня, что он ломанулся ко мне при первой возможности? Я откинула телефон на тумбу и прикрыла глаза, совершенно не понимая, как реагировать. А сознание тем временем снова стало замутняться. Надо было заставить себя хотя бы доползти до ванной, пока окончательно не подействовал ядерный коктейль из успокоительного и обезболивающего… Но дальше мыслей дело не зашло. Я не заметила, как отключилась, а проснулась от разносившегося по палате громкого шёпота. Глава 7 Женя — Нет, Вась, пусть спит — Но почему?! — явно негодовал мой сын. — Потому что маме надо отдыхать, — последовал спокойный, но твёрдый ответ. К моему огромному удивлению, вместо ожидаемых споров послышался шумный вздох и смиренное «ладно». Ну ничего себе… Это его «ладно» было проявлением высшей степени уважения и означало, что Вася будет слушаться, даже несмотря на свое абсолютное несогласие. До этого момента «ладно» кроме меня удостаивались лишь Саша, Вадим и прошлая воспитательница. — Поздно, похоже, мы всё-таки её разбудили… — чуть громче, с едва заметной усмешкой произнёс Гоша. Я хотела ещё немного тихонько полежать и послушать, как дальше будут развиваться события, но, видимо, спалилась. Пришлось просыпаться. — Привет, — я открыла глаза и нашла взглядом своих посетителей. — Мамочка! Уже через мгновение ко мне нёсся маленький вихрь, но, прежде чем Вася с разбегу бросился в объятия, Гоша в последний момент успел схватить его за капюшон толстовки и немного притормозил. — Вась, о чём мы говорили? — без тени раздражения спросил Волков и отпустил. — Аккуратно. В ответ мой сын коротко кивнул и, приподнявшись на носочках, как смог, обнял меня за ноги. — Мамуля… Как хорошо, что ты проснулась. Сердце затопило невообразимой нежностью. Я пригладила непослушные волосы и крепко сжала прохладную ладошку. — Как ты, котёночек? — Внутри всё леденело от ужаса при мысли, чем могла закончиться авария. — Испугался? Василий отрицательно замотал головой.