– Сорок пять лет! – Вы злитесь. – Конечно! А у вас нет сердца! Блэквуд чуть наклонил голову, разглядывая собеседницу под иным углом. – Причина не во мне, агент Хардвик, а в вас. Вы хотите этого. Вы хотите видеть нас вместе. Во многом из любопытства. Одесса на мгновение растерялась – доля истины в словах Блэквуда присутствовала. – Дело не в любопытстве, а в банальной вежливости. Нельзя отказывать умирающему в последней просьбе. – Мистер Ласк, отвезите агента Хардвик, куда она скажет, – улыбнулся Блэквуд, потом откинулся на сиденье и закрыл глаза. 1962 год. Дельта Миссисипи Солнце низко нависло над плантациями хлопка, когда Эрл Соломон свернул на проселочную дорогу, ведущую к жилищу Джамусов. Держась чуть поодаль, Блэквуд направился вслед за агентом к приземистому домику. При их появлении две вороны, оккупировавшие бельевую веревку на заднем дворе, с пронзительным карканьем взмыли ввысь. День клонился к вечеру, но жара и не думала спадать. Рубашка Эрла насквозь пропиталась по́том. – Сколько лет? – спросил Блэквуд. – Шесть. Крыльцо жалобно скрипнуло под весом Соломона. Он постучал в дверь. Блэквуд маячил у него за спиной. На стук открыла девочка в синем хлопковом платье, в каком Эрл видел ее накануне. – Здравствуйте, мисс. Я агент Соломон, помните меня? – Я думала, пришел пастор Теодор. – Позволите войти? Девочка мешкала, растерянно посматривая в пустой коридор. – Хочешь позвать маму? – улыбнулся Эрл. Девочка замотала головой и посторонилась. Соломон ступил на земляной пол. – Может, кликнешь старшего брата? – Соломон надеялся заручиться согласием кого-то из взрослых, прежде чем идти к Вернону. Девочка засеменила вперед, туда, где начинался деревянный настил. Соломон терпеливо ждал. В коридоре пахло простоквашей. Где-то в недрах дома приемник или патефон транслировал задорный марш. Назойливо жужжали мухи и с громким стуком бились о стекло. Соломон обернулся. Блэквуд изучал недоделанный потолок. Соломон задрал голову, но ничего примечательного не заметил. Наверное, англичанин просто пытался привести мысли в порядок. Неспешной, но твердой походкой двадцатилетний Коулман приблизился к гостям. Юноша явно предпочитал действовать осмотрительно. – Здравствуй, Коул. Это снова агент Соломон. Мы уже встречались. – Помню, сэр. – Вот, пришел проведать Вернона. И привел специалиста. Коул окинул Хьюго Блэквуда пристальным взглядом, но спрашивать, чем именно занимается специалист, не стал. Похоже, он давно не питал надежды на выздоровление брата. – Он сегодня очень тихий. – Все хорошо, Коул? – насторожился Эрл. – Нет, сэр. Не вдаваясь в подробности, Коул повел их вглубь помещения. Забившись в чулан, подальше от запертой двери, он дернул за железную цепочку – под потолком вспыхнула голая лампочка, – снял с верхней полки ключ и протянул его Соломону. – Спасибо, – поблагодарил Эрл, но их провожатый уже скрылся в коридоре. Соломон прислушался, ожидая, когда Вернон позовет Блэквуда по имени. Однако за дверью царила мертвая тишина. Соломон отворил замок и распахнул дверь. Внутри стояла та же кровать с тонким матрасом, заляпанным кровью. Но мальчика на ней не оказалось. Только на полу лежали цепи с раскрытыми кандалами. Соломон в панике бросился обратно по расшатанным половицам: – Коул! Коул! Где ты? Юноша стоял у порога. – Кто его забрал? – выпалил Эрл. Коул вытаращил глаза: – Кого забрал? – Вернона. Он исчез. Коул рванул в чулан, чтобы проверить. В соседней комнате на раскладном металлическом стуле испуганно съежилась девочка в синем платьице. Внезапно Блэквуд схватил Соломона за руку и поволок к выходу. Эрл не сопротивлялся, но, очутившись на улице, дал волю своему возмущению: – Какого черта?! – Я знаю, где он. Чувства Соломона были на пределе, когда он последовал за Блэквудом обратно в ужасный лес. Зажатый в левой руке фонарик не пригодился – свет, сочившийся сквозь густую листву, сносно озарял дорогу. Путники благополучно огибали стволы и раскидистые, загребущие ветви. Блэквуд на удивление свободно ориентировался на малознакомой местности. Поравнявшись с деревом-виселицей, он не замедлил шага и, проворно перемещаясь от одного меченого ствола к другому, взял курс на заброшенное кладбище. Впереди во мраке мелькнули оранжевые сполохи. Костер, рассудил Соломон. Молодой агент твердо решил находить всему рациональное объяснение. Едва мужчины очутились на поляне, рассудок агента наотрез отказался воспринимать увиденное. Разрозненные детали открывшейся картины поочередно бомбардировали сознание, пока не грянуло полное, всепоглощающее помутнение. В жухлой траве полыхал огненный круг диаметром футов пять, черный дым взвивался к небесам. Шестилетний Вернон, в грязных хлопчатобумажных трусиках, стоял на коленях внутри кольца, высоко воздев руки, словно взывал к высшим силам. Однако на его призыв откликнулись иные сущности – от земли поднималась зыбкая, похожая на мерцающий туман дымка. Над надгробиями нависла плотная, фиолетового оттенка мгла. Объятый ужасом, Соломон различил очертания тел, лица, протянутые руки. Бесплотные призраки поднимались из могил. Чуть поодаль, у кромки леса, маячил силуэт в белой хламиде с капюшоном, широкие рукава походили на рты, разинутые в безмолвном крике. В пляшущих тенях костра чудилось, будто за белой фигурой притаились и другие – облаченные в черное служители запретного, кощунственного культа… впрочем, это только мерещилось. При виде жуткого ритуала Соломон застыл, не в силах сдвинуться с места. Происходящее не укладывалось в голове. Тревога заглушала все прочие чувства. Некто в белом моментально заметил посторонних. Зияющий черный провал под капюшоном обратился в сторону Блэквуда, а в следующий миг фигура исчезла среди деревьев. Блэквуд бросился в погоню. Соломон точно оглох, до него не долетал даже звук собственного голоса, каким он исступленно звал Блэквуда. Англичанин миновал огненный круг, туман клубился у его ног, словно норовил удержать. Два фиолетовых призрака взволнованно заколыхались и даже попытались схватить бегуна. Поравнявшись с деревьями, за которыми скрылся белый силуэт, Блэквуд канул во мрак. Внезапно все переменилось. Колдовство, довлевшее над кладбищем, утратило силу. Огонь погас как по волшебству. Стелившийся по земле туман растаял. Наполовину восставшие призраки темнокожих рабов приняли повторную смерть и постепенно растворились в воздухе. Маленький Вернон медленно повернулся – сначала голова, потом тщедушное тельце. На него было больно смотреть: торчащие ребра, впалый живот, руки и ноги как спички. Глаза – две серебристые луны с черными точками посередине. Глаза зверя, а не человека. Губы изогнулись, обнажив зубы отнюдь не в приветливой улыбке. Порыв ветра швырнул черный дым в лицо Соломону. Тот едва успел зажмуриться, как маслянистое облако накрыло его, блокируя приток кислорода. Неприятное ощущение длилось секунду, но когда Соломон открыл глаза, Вернон стоял прямо перед ним. Непостижимым образом мальчик со скоростью света преодолел расстояние в десять ярдов. В следующую секунду он бросился на агента. Худенькая ладошка стиснула Эрлу горло, другая норовила выцарапать глаза. Соломон попытался ухватить костлявое предплечье, но то ли из-за пота, то ли из-за влаги или какого-то адского зелья его пальцы соскальзывали с кожи. С воплем Соломон повалился навзничь. Мальчик был не столько силен, сколько неистов, он впивался Соломону в глаза, практически лишая возможности видеть. Эрл попытался спихнуть его, но тот вцепился словно клещами. Нащупав трахею противника, Вернон сжал ее что есть мочи и зашипел, как растревоженная змея. Вспомнив про фонарик, Соломон дважды ударил ребенка в висок. Тщетно. Крохотные пальчики все глубже впивались в глазницы. Соломон еле дышал. Оставалось уповать только на малый вес соперника. Соломон уперся ладонью Вернону в грудь и мощным толчком отшвырнул на землю. Рука машинально метнулась к шее, проверить, нет ли рваных ран. Эрл поднялся, но мальчик оказался проворнее и уже мчался к нему. Размахнувшись, Эрл нанес ему удар фонариком в челюсть. Вернон кубарем покатился по земле, но быстро очухался, вскочил и оскалил зубы, изрядно поредевшие после стычки с фонарем. Соломон предупредительно выставил руку: