– Вы всегда такая любопытная? – Как вы меня нашли? – В письме вы указали свое имя. – Объясните, что за история с почтовым ящиком? Он тут каким боком? Кто вас надоумил вмешаться? – Вы. С ящиком все несколько сложнее. За долгое время он ни разу не подводил. За долгое время? Одесса попятилась на кухню. К ножам. – Может, перейдем непосредственно к проблеме, затронутой в вашем воззвании? – Воззвании? – Вы обратились ко мне. Полагаю, дело не терпит отлагательств. – Нет! – рассвирепела Одесса. – Не станем мы ничего обсуждать. Чайник. Горячий, из носика еще поднимается легкий парок. Он проник в квартиру, успел вскипятить воду за то время, пока она пила латте, возвращалась на метро, делала мелкие покупки? Хьюго Блэквуд заметил ее изумление. – Я захватил свой чай: «Mariage Frères», – сообщил он, прихлебывая из чашки. – Выпейте, успокойтесь. Одесса моментально пришла в себя. Ей нужно не успокоиться, а получить ответы. – Спасибо, обойдусь. – Детали, изложенные в письме, представляются мне симптомами, – оповестил гость. – Подобные события всегда случаются трижды. – Да, Соломон говорил. – А, старина Эрл. Ну разумеется, – улыбнулся Блэквуд. – Очевидные факты сами по себе не содержат ничего примечательного, но если рассматривать их в совокупности, всплывают любопытные закономерности. Особенно когда речь идет о жестоких, внешне не связанных между собой преступлениях, произошедших за короткий отрезок времени. – Откуда вы знаете Эрла Соломона? – спросила Одесса. Вопрос гостю явно не понравился. – Откуда я знаю Эрла? – Давно вы знакомы? Чем вообще вы занимаетесь? И какого черта здесь творится? – Может, сменим тему? Вы отправили мне… – Письмо, – перебила Одесса. – Я опускаю конверт в безымянный ящик на Уолл-стрит и застаю у себя в квартире англичанина, не желающего отвечать на мои вопросы. – Соломону следовало вас подготовить. Как поживает старина Эрл? – Он умирает. Инсульт. Ему глубоко за восемьдесят, в таком возрасте люди давно на пенсии. Я навещаю его, он отправляет меня к вам, поэтому, будьте добры, объясните: какие махинации вы двое проворачиваете? Блэквуд снова пригубил из чашки. – Судя по всему, обо мне он не распространялся. – Нет, сэр. Совершенно упустил из виду. – Ясно. Я надеялся, он вас подготовит. – Совершенно. Упустил. Из. Виду, – отчеканила Одесса. – Только снабдил адресом? – Он не в себе. Кажется, я упоминала? Говорила, что он умирает? Блэквуд молча покачал головой. Одесса ждала, но больше никакой реакции не последовало. – И это все? Вам неинтересно, как он себя чувствует? Никакого сострадания, жалости, мистер Блэквуд? Вас ведь так зовут? Хьюго Блэквуд? – Совершенно верно, мисс Хардвик. И все, больше ни единого слова. Одесса злилась, нервничала, однако небрежное равнодушие странного посетителя задело ее за живое. – Он в больнице. В палате интенсивной терапии. – Какое несчастье! Для нас обоих. Несмотря на потрясение, Одесса сумела улыбнуться: – Так вы с ним друзья? – Он неоднократно помогал мне. Его трудолюбие и профессионализм достойны восхищения. – Неоднократно помогал вам? – На «вам» Одесса сделала особое ударение. – И на кого вы работаете? – Ни на кого. – Британское спецподразделение? Разведка? – О, они тут абсолютно ни при чем. Одесса решила начать сначала. Она достала удостоверение и, подойдя к Блэквуду, облокотилась на разделявший их кофейный столик. – Вот мое удостоверение. – Она захлопнула документ. – А теперь позвольте взглянуть на ваше. – У меня его нет. – Нет удостоверения? Он улыбнулся, очевидно забавляясь ее настойчивостью: – Может, поговорим о котлах? Интонация, с которой он произнес слово «котел», выдавала в нем выходца из другой эпохи. Одесса невольно поежилась. – Хорошо, давайте поговорим, – заявила она, усаживаясь в кресло напротив. В конце концов, чугунки упоминались в письме. Блэквуд уже здесь, как знать, вдруг удастся выведать у него ценную информацию. – Расскажите о котлах. – Вам известно о пало? – Пало? – переспросила Одесса. – Ясно. Котел – ключевой элемент в пало-майомбе, мистическом культе, чья история восходит корнями к испанской работорговле шестнадцатого столетия. Котел наполняют религиозными атрибутами и тотемными вещами просителя или объекта заклинания. – Заклинания, – эхом повторила Одесса. – Заклинание. Ритуал. Проклятие. Иными словами, обращение к высшим силам. Дабы воззвание увенчалось успехом и обрело полную силу, проситель, чаще всего жрица, дополняет ритуал пало атрибутикой смерти: мертвыми животными или птицами, человеческими костями. Одесса анализировала каждое слово и пыталась определить род деятельности гостя. Религиовед? Специалист по культам? – Суть мне понятна, – кивнула Одесса. – Это я наблюдала своими глазами. Непонятно только, являются ли убийцы последователями пало или жертвами какого-то заклинания? – Все не так просто. Речь идет о религии – чуждой, не распространенной в этой части света, – с большим количеством приверженцев и сторонников, но они отнюдь не убийцы и не жертвы убийств. А потому пало за преступления ответственности не несет. – Ладно… – откликнулась Одесса. – А кто несет? – Случается, вмешиваются темные силы. Пало – религия динамичная, завязанная на практически неизвестных науке явлениях природы. Любую систему, любую церковь можно развратить. А иная сущность способна исказить ритуал воззвания в собственных корыстных целях. Внятное до сих пор повествование теперь больше смахивало на бред. – Сущность? Хьюго Блэквуд снова пригубил из чашки и тяжело вздохнул: – Имя им легион. В каждой религии они зовутся по-разному, однако общая классификация насчитывает в совокупности видов тридцать – тридцать пять, – заявил гость с самым серьезным видом. Только любопытство удерживало Одессу от смеха. Любопытство вызывал и сам таинственный посетитель, и его взаимоотношения – точнее, отсутствие таковых – с Эрлом Соломоном.