– Мои родители думают, что я живу в общежитии, а не в съемной квартире с братом, с которым они поссорились. Не хочу, чтобы они обо всем узнали, но мне срочно нужны мои книги. Это если вкратце, – отвечаю я слегка расстроенно и с явным отчаянием. – Ясно. Нет проблем. – Она пожимает плечами. – Будешь должна мне обед. – Идет! И раздобуду тебе шоколадный капкейк. – Ты мне нравишься, Зоуи, – произносит она и драматично прижимает руку к груди. – Спасибо, Мел. Ты меня спасешь. – Не за что. Я напишу тебе, когда они придут, чтобы ты могла их забрать. – Она вытаскивает последние книги из рюкзака и раскладывает все на столе перед собой. Ее тетрадь сплошь покрыта всевозможными надписями и рисунками. Смотрится просто фантастически. – Вау. Это ты сделала? – Мой взгляд восхищенно изучает эти маленькие произведения искусства. Куп пришел бы в восторг. Как у него нет таланта к фотографии, так и я бездарна в таких вещах. – Ой, да обычные каракули. – Они классные, Мел. Вы с моим братом отлично бы поладили. – Он любит искусство? – Настолько, что изучает его. – Неплохо. У меня тоже поначалу была такая мысль, но… – Вздохнув, она кривит губы. – Думаю, я хотела сохранить свою страсть. Пусть это останется моим убежищем и хобби, а не перерастет в работу и рано или поздно закончится стрессом. Я боялась, что однажды не смогу любить то, что люблю. Глупо звучит, да? Я качаю головой: – Нет, вовсе нет. Мой брат первое время чувствовал то же самое, а потом у него все получилось. Для него было и есть только это. Но, по-моему, иногда он испытывает тот же страх. – Приятно слышать, что я не одна. – Как ты пришла к психологии? – Это моя вторая страсть, – радостно признается Мел. – Анализировать людей, исследовать человеческий разум, психику и решения, которые мы принимаем. Все это так увлекательно. А ты? – Тоже что-то вроде того. В первую очередь мне хочется понять, как действует личность, как она развивается и принимает решения, определяет свои поступки. Откуда берутся страхи, как они нас защищают или парализуют. Как… возникает зло. – Последние слова я практически прошептала. Еще никому, кроме Милли, я об этом не рассказывала. – Как глубоко. И это так захватывающе. – Да. По крайней мере во время учебы, после нее я хотела бы главным образом помогать другим. – А так как мы злорадно не крадем у окружающих из-под носа капкейки, определенно блестяще с этим справимся, – подмигивает мне она. Когда Мел шутит и перестает задавать вопросы, я ощущаю облегчение и вновь начинаю расслабляться. Как возникает зло, все еще эхом отдается у меня в подсознании. Мне хочется когда-нибудь понять, почему мы причиняем друг другу боль, раним – почему некоторым нравится это делать и почему другие не видят разницы между правильным и неправильным. Почему кому-то все равно. Однажды я хочу понять, почему трое парней заманили меня в комнату, насмехались, приставали и удерживали силой. Почему они меня изнасиловали. Почему они сделали это и не остановили друг друга. Наркотики ли это. Алкоголь ли. Некоторые границы нельзя пересекать. Некоторые границы не исчезают даже в таких случаях – при условии, что они вообще у них были. – Зоуи? – Хм? – Я удивленно смотрю на нее. – Ты сейчас так задумалась и… как будто слегка побледнела. Тебе не нужно подышать свежим воздухом? Может, откроем окно? – Нет. Нет, все хорошо, – успокаиваю ее я и сама при этом замечаю, как тонко звучит мой голос. – Уверена? – Мел встревоженно глядит на меня. – Да, спасибо. Я… – Запнувшись, я замолкаю, поскольку в поле зрения появляется высокая фигура, и я тут же поворачиваюсь направо. – Дилан? Мел тоже оборачивается. – Привет. – Его губы плотно сжаты. – О, привет, – дружелюбно произносит Мел, однако меня это почему-то раздражает. Хотя Мел мне нравится. Я рада, что познакомилась с ней в первый день, потому что она замечательная и всегда готова помочь. И тем не менее то, что в данный момент она рассматривает Дилана так, словно оценивает товар, сильно выводит меня из себя. Я чувствую желание обнять его и… ох, что за бред. – Я что-то забыла, все в порядке? – Нет, все прекрасно, Зоуи. Просто… Я нашел свою аудиторию. – И почему ты здесь, я имею в виду… О! – Меня осенило. – У тебя вводное занятие по психологии? Выражение его лица демонстрирует, что он от этого не в восторге. – Ага. Очевидно, у нас один и тот же предмет. Тут еще свободно? – Он указывает на место рядом со мной. – Конечно. – Я кладу свой рюкзак на пол, чтобы Дилан мог сесть. Его присутствие так ощутимо, как если бы я стояла перед включенным обогревателем. В это время губы Мел беззвучно произносят: «Боже мой, ты его знаешь?» Я лишь коротко ей киваю. Дилан на моем занятии. Он сидит возле меня. Круто. Это правда… круто. Господи, это же катастрофа. Как мне сосредоточиться на материале, когда мы сидим практически плечо к плечу? Как? Я держусь изо всех сил, чтобы не обхватить голову руками и громко не застонать. В это мгновение Мел пододвигает ко мне маленькую бумажку. «Ты покраснела. Ты смущаешься. Не хочешь поговорить об этом?;)» – написано на ней. Пронзаю ее яростным взглядом, но она просто тихонько хихикает. Тогда я запихиваю листочек в карман и делаю вид, что его не существует. Надеюсь, Дилан его не заметил. – Мел, кстати, это Дилан. – Было бы невежливо не представить их друг другу, не так ли? – Мой… – Черт. Мой кто? Почему я начала предложение со слова «мой»? Мой друг определенно не подходит. Мой сосед? Так и есть, однако у меня язык не поворачивается это сказать. А почему, собственно, нет? Тут очень жарко. Я закатываю рукава свитера, четко осознавая, что они оба за мной наблюдают. Придется пройти через это. – Мой сосед – и друг. – Надеюсь, получилось не чересчур, а вполне безобидно. – Дилан, это Мел. Надежная спутница с первого дня в университете. – Я ей улыбаюсь. – И хочется верить, что тоже подруга, – добавляет она. – Привет, Дилан. Приятно познакомиться. – Очень рад. – Значит… вы живете вместе? – Вопрос Мел звучит настолько приторно, что даже Дилан может расслышать в нем подтекст. Пытаюсь наступить ей на ногу, но она проворно ее убирает, словно догадалась, что было у меня на уме. – Да. Вместе с моим братом и его девушкой. – Понятно. – Ее взгляд недвусмысленно говорит: «Это мы тоже обсудим, да?» И я смиряюсь со своей судьбой. При том что обсуждать особо нечего. Мы с Диланом знакомы от силы неделю. Хорошо ладим, и я… да, мне нравится находиться рядом с ним. Больше времени размышлять об этом у меня нет, так как в этот миг в зал входит наш профессор и закрывает за собой дверь. Разговоры мгновенно умолкают. Мужчина среднего роста, со светлыми волосами, прямым носом, в джинсах, рубашке, пиджаке свободного покроя и с кожаной сумкой. Я слежу за его движениями. Когда он обводит нас взглядом, смотрю ему в глаза… Слышу его голос… – Добро пожаловать на вводное занятие по психологии. – Мне становится тяжело дышать. Перед глазами все расплывается, лицо преподавателя превращается в гримасу, меняется, и мне вдруг хочется сбежать. Просто сбежать. Отсюда, от всего. Губы приоткрываются, я с трудом дышу через рот и больше не разбираю его слова. Пальцы впиваются в штаны, и я чувствую, насколько вспотели ладони, и осознаю, что ноги у меня начали трястись. Восприятие сужается, эмоции зашкаливают, а сердце так отчаянно стучит в груди, что хочется сжать его в руках. И мысленно я кричу нет. Нет, я не хочу! Ни эту паническую атаку, ни воспоминание. Он мой профессор, я в университете. Это не Кит. Но это знание никак не сказывается на моем «я», воплощенном в страхе. Он слишком на него похож. Как более взрослая версия молодого парня, который лишил меня гораздо большего, чем выбор. Кажется, мне сейчас станет плохо. И тогда я чувствую теплую руку на своей ладони. Дилан незаметно придвигается ближе ко мне, так близко, как позволяют ножки стула, и по какой-то причине это помогает. Словно щит, защита, это меня заземляет. Я беру его руку в свою, крепко стискиваю, и мне неважно, что ладонь у меня холодная и липкая. Его большой палец успокаивающе поглаживает костяшки моих пальцев, и я замечаю, как медленно снова расслабляюсь и успокаиваюсь. Лицо профессора уже не принадлежит Киту, а паника уползает обратно в ту дыру, из которой выбралась. Я вспоминаю о разговоре с Милли. О вопросах, которые я задавала. Что, если паника вернется? Если что-нибудь мне об этом напомнит? И слышу ее слова у себя в голове: Страх и тот опыт – часть тебя. Слышишь? Часть. Не больше и не меньше. Она с тобой навсегда. Как бы тяжело ни было, ты не можешь от нее избавиться. Только держать в руках. И напоминать себе, что не эта часть делает тебя тем человеком, которым ты являешься сейчас. Эта мысль меня утешает. Четыре… Все позади. Три…