Маркус простонал: — Прекратите пытки. Твоя киска такая горячая на моем члене. — Грубо, — сделала вид, что наказывает его, наклонившись и погрозив ему пальцем перед лицом. Это было дополнительным преимуществом, позволив ее соскам зачесать волосы на его груди и взлохмачить. Зрелище, которое не упустили Маркус. — Черт, — резко прошептал он, прежде чем потянуться к ее груди. Он поймал весь их вес в свои большие руки и сразу начал катать их и нежно щипать ее соски. Она не могла сдержать хныканье, вызванное его действиями. — Да, да. Да! Она не хотела, чтобы он останавливался ни на секунду, поэтому именно она потянулась вниз, чтобы снова совместить его член с ее входом. И когда он мучил ее соски и снова наполнял ее своим толстым длинным членом, она была на грани, и все же казалось, что они только начали. Она перевернула бедра и прижалась к нему. Ей было все равно, что они только начались. Она нуждалась в этом. Она чертовски нуждалась в этом. Сейчас. Так что она каталась на нем жестко и грязно. Она схватила Маркуса за волосы и столкнула их рты вместе, когда ее охватил оргазм. Она закричала ему в рот и сжалась вокруг него так сильно, как только могла. Его толчки стали более безумными, и она надеялась, что он скоро закончит, потому что не думала, что оргазм продлится намного дольше. Охххххххххххх. Ох! Последний небольшой толчок, и дело было сделано. Маркус замедлил свои толчки, и она нахмурилась. Он…? Нежный смешок Маркуса, урчавшего под ней, был ее ответом. — Нет, милая, я еще не пришёл. Для тебя это было первым из многих, и когда я приду, ты это узнаёшь. Он перекатил ее еще раз, на этот раз так, что она оказалась на животе, а он лёг на нее сзади. Он приподнял ее бедра и погрузился в нее. ШЛЕП. Он ударил ее по заднице. — Эй! Маркус засмеялся еще глубже. — Возможно, я позволил тебе быть сверху на минуту, но не забывай, кто главный. По телу Коры пробегали холодные мурашки. И не из страха. Кора повернула голову через плечо, чтобы посмотреть на него, моргнула красивыми ресницами и сказала: — Да, сэр. Если она думала, что его глаза раньше были яркими, они были ничем по сравнению с тем, как все его лицо ожило от ее слов. Он нанес еще один шлепок по противоположной щеке задницы. А потом он успокоил кожу, которую только что ударил, проведя пальцем вниз и вокруг своего стержня, чтобы собрать немного ее крема и растереть им все вокруг ее задницы. Когда он снова начал ее трахать, она почувствовала, как один из его пальцев начал зондировать. Это заставило ее содрогнуться. Что он такое… Это было так грязно… Так почему же это было так чертовски хорошо? Он с силой поглаживал ее киску, одна рука на ее клиторе, другая на ее заднице. И это было так много стимулов, весь Маркус, везде Маркус… Кора беззастенчиво взвыла во второй раз, сжимая Маркуса, когда он каждым своим толчком ударял по этому славному месту внутри нее, сжимая и расслабляя вокруг себя, сжимая, отпуская и сжимая… Маркус был прямо за ней, склонился над ее плечом, чтобы поцеловать ее, когда он замер, яростно дернулся назад и толкнулся обратно. Кора сжалась вокруг него, желая удержать его. Но, как всегда, это тоже подошло к концу. Кора почувствовала, как слезы наполнились в ее глазах. Дорогие боги, о чем она думала? Как удивительный, душераздирающий секс поможет чему-нибудь, когда дело доходит до ее замешательства по поводу Маркуса? Маркус слез с нее, и Кора немедленно перекатилась к краю кровати, потянувшись за салфетками с тумбочки, чтобы привести себя в порядок. — Где моя спальня? — спросила она, гордая собой, что ей удалось добиться даже несколько ровного тона. Маркус ничего не сказал, но повернулся, когда она бросила салфетки в мусорное ведро, обхватив ее рукой сзади за талию. — Маркус, что…? Но ее уже затащили обратно в кровать. Маркус забрался рядом с ней или, вернее, позади нее, обняв ее. Он накинул на них простыню и одеяло. Другой рукой он выключил лампы на тумбочке и устроился в постели, как будто все было в порядке или необычно. Маркус никогда не обнимался после секса. Обычно мужчина обращался с кроватью, как с горячей картошкой, от которой ему не терпелось уйти достаточно быстро после того, как они закончили. Так что дало? Маркус обнял ее за талию. Она ползла вверх, пока он не обнял одну из ее грудей. Он перекинул ногу через ее ногу, чуть не прижав ее к кровати. Неужели он думал, что она отправится бродить по его великому поместью и найти какую-нибудь семейную тайну? Но когда его дыхание позади нее быстро облегчилось, и он начал тихонько храпеть, ее поразила еще более потрясающая мысль: он действительно имел в виду прекращение огня. Перемирие. Такой могла бы быть жизнь с Маркусом как его женой. Все, что она сказала ему этим вечером за ужином… Большая часть ее никогда не думала, что подобное возможно с Маркусом Убели. Она думала, что произнесет свою громкую речь, и он останется обычным засранцем, и, по крайней мере, она не будет так плохо себя чувствовать из-за бега, когда придет время. Но сейчас? Она уткнулась головой в подушку рядом с Маркусом, в то время как его руки обвились вокруг нее, заставляя ее чувствовать себя в большей безопасности, любимой и обожаемой, чем когда-либо в ее жизни. И что именно она должна была с этим делать? ГЛАВА 24 Кора была восхитительна в красном бархатном платье, которое подчеркивало ее формы во всех нужных местах. Маркус остановился в дверях и смотрел, как она надевает сережки. Она была такой красивой, что на нее почти больно было смотреть. Она разгладила юбку платья, посмотрела на себя в зеркало и потрогала свои сережки, дважды проверив, что они застегиваются правильно. По легкой морщине у нее на лбу Маркус мог сказать, что она не видит того, что видит он. Сначала он подумал, что это притворство — она ​​притворилась, что не знает, на что влияет ее красота. Но он постепенно осознавал, что она действительно этого не замечает. Она считала себя простой. Обычный. Ее мама действительно много сделала с ней. Она не знала, насколько она особенная. Маркус не был уверен, ждал ли он того дня, когда она наконец это осознала, или нет. Будет ли она испорчена, как и все в этом городе, со временем? Нет, ответ пришел к нему почти так же быстро, как и вопрос. Кора не была похожа на всех, кого он когда-либо знал. Она не боялась его и не хотела ничего от него, кроме очевидного, чтобы избавиться от него. Он не мог сдержать улыбку, скривившую его губы при этой мысли. И сейчас? Теперь, когда он почувствовал, как она смягчилась и стала податливой под его прикосновением, даже зная все, что она с ним сделала? Сможет ли он когда-нибудь ее отпустить? И снова ответ пришел быстро. Никогда. Он прочистил горло, и Кора вздрогнула, обернувшись, чтобы посмотреть в его сторону. — Водитель ждет. Кора кивнула. — Конечно. Дай мне шаль. У Маркуса оно было на предплечье, и он протянул ей. Это была роскошная норковая шаль, и он накинул ее ей на плечи. Он обернул ею ее и схватил ее за руки, притянув ее к себе к груди и уткнулся носом в ее шею. Ее волосы были собраны, обнажая область. Он глубоко вздохнул и поцеловал ее прямо за ухо. — Сегодня ты выглядишь изысканно, — выдохнул он. — С-спасибо, — пробормотала она.