Кейт тяжело вздыхает и открывает свой онлайн-календарь. Здесь она сравнивает даты и время с собственными делами, отчаянно ища нестыковки, доказательства того, что никто в их доме не имеет никакого отношения к тем ужасным вещам, которые происходят с женщинами в этом районе. Она вспоминает запах спортивной одежды Роана, которую обнаружила в спальне Джоша: совсем не стирального порошка, а кислый, мускусный, неприятный. Кейт думает о мальчиках, которых Роан лечит в своей клинике, о мальчиках, которые еще не мужчины, но уже фантазируют о том, как будут делать женщинам больно. Кейт думает о Джоше, его объятиях, его молчании, о том, что она толком не знает его. По ее спине снова пробегает дрожь. Но это не одежда Джоша, это одежда Роана, а у Роана тоже есть свои «нестыковки». Он отсутствует весь день и держит телефон выключенным. По вечерам он бегает в черных спортивных штанах из лайкры; иногда по два часа, иногда больше. Он возвращается возбужденный и сияющий. У него есть свои секреты. Даже если в прошлом году у него не было романа, все равно что-то было. А еще есть валентинка от ребенка, которая по размеру не подходит к конверту. И пропавшая девушка, которая раньше была его пациенткой, которую видели возле их дома в ту ночь, когда она исчезла. Так много странных вещей. Подозрительных. А теперь еще и сумка, полная провонявшей потом лайкры. И балаклава. Кейт не может найти дату, которая не совпала бы с возможностью того, что нападающим мог быть ее муж или сын. Всякий раз ни того, ни другого могло не быть дома. Она смотрит на время. Уже почти одиннадцать. Джош в школе. Роан на работе. Эти промежутки. Щели и лазы, в которые всегда можно успеть что-то сделать. Она берет телефон и ищет в контактах номер Илоны, матери Тилли. На миг ее палец зависает над кнопкой вызова, но решимость изменяет ей. Вместо этого Кейт нажимает на иконку сообщения и набирает текст. «Дорогая Илона. Надеюсь, у вас с Тилли все хорошо. Я просто хотела кое о чем с вами поговорить. Вы будете свободны в ближайшее время, чтобы выпить кофе? Дайте мне знать!» Илона отвечает через тридцать секунд. «Конечно. Я свободна сейчас, если это вас устраивает». * * * Они встречаются в кафе «Неро» на Финчли-роуд. Илона – ухоженная женщина: черные волосы, собранные в скульптурный хвост, черная накидка с меховой отделкой, черные джинсы и ботинки на высоком каблуке. Кейт отказывается понять, как можно тратить время на то, чтобы выглядеть так гламурно. Усилия каждый день, забота, время, деньги. Илона обнимает ее, обволакивая облаком приторно-сладких духов. – Я так рада вас видеть, Кейт, – говорит она с косоварским акцентом. – Вы хорошо выглядите. – Спасибо, – отвечает Кейт, хотя знает, что это не так. – Давайте я закажу вам кофе. Вам какой? У Кейт нет сил спорить о том, кто кому должен покупать кофе, поэтому она просто улыбается и говорит: – Маленький американо, пожалуйста. С теплым молоком. Она устраивается в кресле и смотрит на свой телефон. Пришло сообщение от Джорджии. «Мама?» Потом еще одно: «Мам. Могу я испечь сегодня вечером торт? Можешь купить муки? А яйца?» Затем через две минуты: «и мягкий коричневый сахар. Люблю тебя». Кейт отвечает смайликом с поднятым вверх большим пальцем и убирает телефон. Скажи ей кто-то несколько лет назад, что однажды Джорджия станет наименьшей из ее проблем, Кейт ни за что не поверила бы. Илона возвращается с чашкой американо для Кейт и мятным чаем для себя. – Итак, – говорит Илона, – как дела? – Как обычно, – начинает Кейт. – Все слегка как в театре. Страсти кипят. Да вы и сами знаете, верно? Илона согласно кивает. – Я слышала, да. Кейт приходит в голову, что Илона, вероятно, очистила свой журнал через тридцать секунд после того, как получила сообщение Кейт. – Так что, собственно, происходит? – спрашивает Илона. – Вы в курсе, что полиция арестовала этого типа? Того, что живет напротив нас? – Да. Я читала об этом. Это же надо! И что вы думаете? Как вы считаете, это был он? – В принципе, похоже на то, верно? Хотя я где-то читала, что это он рассказал полиции о том, что видел там Сафайр. Зачем ему это делать, если это и вправду был он? Если бы он ничего не сказал, полицейские никогда бы не узнали, что она была на нашей улице. Они бы даже не заглянули на этот строительный участок; не нашли бы там ее чехол от телефона и кровь. Лично мне все это кажется довольно странным. – А если он хотел, чтобы его поймали? – Думаю, да, такое возможно. И все-таки здесь явно что-то не так. – И какова ваша теория? Кейт нервно смеется. – У меня ее нет. У меня, скорее, антитеория. Илона лишь улыбается, явно надеясь услышать больше. Кейт меняет тему. – Итак, как там Тилли? Я давно ее не видела. – Она стала слегка домоседкой. – говорит Илона, опуская взгляд на листья чая в чашке. – Не любит выходить на улицу. Наверное, из-за погоды. Ну, вы понимаете, темные вечера. – Когда это началось? – спрашивает Кейт. – То, что она не выходит? – Господи, я не знаю. Наверно, несколько недель назад. После Нового года. Она просто… – Илона на миг задумывается. – Дома она кажется счастливее. – Кажется?.. – начинает Кейт и умолкает, подбирая нужные слова. – Как вы думаете, может, это как-то связано с тем вечером? Когда она уходила от нас. Когда она сказала, что ее схватил какой-то мужчина. Илона смотрит на Кейт. – Знаете, эта мысль действительно приходила мне в голову. – И? Илона пожимает плечами. – Она клянется, что ничего не было. Говорит, что она все выдумала. – Но это же странно, не правда ли? Сам момент. А теперь выясняется, что все сексуальные нападения в этом году похожи на то, что она описала изначально. – Правда? – Да. Об этом писали в газетах. Шесть случаев, начиная с Нового года. Во всех случаях фигурировал молодой человек в черном. И во всех случаях он грубо лапал и щупал женщин. Илона едва заметно поеживается. – По-вашему, почему она отказалась от своих слов? Может, она боялась обращаться в полицию? – Честно говоря, не знаю. Мы почти не говорили об этом. Я была так сердита на нее за то, что она тратит время других людей, сердита за то, что она солгала. Мне было стыдно за ее поведение, я ведь мать-одиночка, и все, что она делает, так или иначе отражается на мне, а она так высоко ценит Джорджию, вас и вашу семью. – Правда? – Да. О господи, да. Еще как! До Джорджии у нее никогда не было настоящей подруги. Она восхищается ею. И, я думаю, мы с ней обе были до известной степени потрясены тем, что произошло в тот вечер. – О, прошу вас, не надо! Ей не нужно переживать о том, что мы думаем. Или что думает Джорджия. Моя дочь крепкая, как скала. Ее ничем не прошибешь. Она толстокожая. Скажите Тилли: что бы ни случилось тем вечером, было это на самом деле или нет, она может рассказать Джорджии. Та никогда ее не осудит. Никто в нашей семье не осудил бы ее. Я вам клянусь. Илона улыбается и кладет ладонь на руку Кейт. У нее на узком запястье тяжелая золотая цепь, ногти окрашены в серо-коричневый цвет. – Спасибо, Кейт, – говорит Илона. – Большое спасибо. Я поговорю с ней сегодня вечером и посмотрю, есть ли что-то такое, о чем она недоговаривает. С вашей стороны было очень любезно проявить такую заботу. Кейт натянуто улыбается. Это не любезность. Это отчаяние и страх. * * * По дороге домой Кейт заходит в супермаркет, где покупает по списку Джорджии все необходимое для выпечки торта. На кассе она снова бросает взгляд через улицу на вход в метро, подсознательно выискивая в толпе своего мужа, как будто отголоски его появления там две недели назад могут звучать бесконечно. Домой Кейт идет окольным путем, мимо пары мест, упомянутых в газетном репортаже, мимо агентства недвижимости, сразу за кинотеатром. Там вокруг черного хода натянута полицейская лента, у тротуара все еще припаркована полицейская машина. Отсюда Кейт идет к изгибу улицы, следующей от ее собственной, куда она иногда ходит, чтобы отправить письма. Кейт не знает, где именно произошло нападение, но тем не менее вздрагивает, глядя на укромные закоулки, где женщину можно легко облапать, и никто это не увидит. После этого Кейт быстро идет домой. Ее нервы на пределе, дыхание чуть прерывистое. Она поворачивает за следующий угол на свою улицу и видит, что на стене перед ее домом кто-то сидит. Молодой человек, хорошо сложенный. На нем серая куртка, а под ней – ярко-зеленая толстовка. Подойдя ближе, она видит, что он смешанной расы, очень симпатичный. Видя, что Кейт свернула и идет в его сторону, парень спрыгивает со стены. – Извините, вы здесь живете? – говорит он.