– Ну да. Это друг Джоша. С рыжими волосами. – С какого перепугу у меня может быть номер Флинна? – Не знаю, дорогая. Я просто подумала, может, ты его знаешь. Вдруг вы с ним общаетесь в социальных сетях? – Боже упаси. Этого мне только не хватало. – Ты знаешь его фамилию? – Боже мой, нет. Конечно, нет. Я его вообще не знаю. Он просто… он просто друг Джоша. Он не имеет ко мне никакого отношения. – Ты?.. – осторожно начинает Кейт. – У тебя есть мысли о том, где может быть Джош? Он не отвечает на мои звонки. Джорджия шумно выдыхает. – Мам, – говорит она, – я пытаюсь делать уроки, а ты прямо сейчас мне мешаешь. – Нет-нет, извини. Ты права. Но я волнуюсь за него… уже темнеет… – Ему четырнадцать, мама. С ним все в порядке. Попробуй заглянуть на стройку на другой стороне улицы. Кейт застывает как вкопанная. – Что? – На заброшенный участок. Сама знаешь. Там, где была полиция. Прошлым летом он постоянно там тусовался. Иногда вместе с Флинном. – Они тусовались там… и чем занимались? – Откуда мне знать? Ты думаешь, меня это волнует? – Нет. Но… – Послушай, это твой сын. Попробуй догадаться сама. Для меня он – загадка. Все, что я знаю, так это что он иногда торчал там, через дорогу. – Но как он забирался туда? – Там есть лаз, – отмахивается Джорджия, как будто все должны быть в курсе этого лаза. – За углом. Где стена низкая. Джорджия снова утыкается в стоящий перед ней учебник, и Кейт выходит в коридор. Берет куртку и ключи и выходит на улицу. Небо превращается из серого в почти черное. Кейт включает на телефоне фонарик и на ощупь сворачивает за угол, пока не находит место, где между деревьями достаточно широкое расстояние, сквозь которое можно протиснуться внутрь. Она оказывается на другой стороне, на чахлой траве. Пустырь с этого ракурса кажется огромным. Кейт светит телефоном вперед, через весь пустырь. – Джош! – кричит она. – Джош? Она освещает телефоном углы и места позади припаркованной техники. Там никого нет. Кейт смотрит сквозь деревья на дальний край пустыря, на сад за домом Оуэна Пика. В сад выходит окно с задернутыми шторами. Его спальня. Кейт представляет себе его лицо, освещенное светом ноутбука. Он пишет на форумах инцелов всякие гадкие и развратные вещи, замышляет похищение красивой, но неуравновешенной молодой девушки, фантазирует о том, что будет с ней делать, когда она, наконец, окажется в его омерзительных объятиях. Кейт озирается по сторонам, как будто Сафайр Мэддокс где-то здесь, как будто дюжина полицейских, которые три дня прочесывали каждый дюйм этого пространства, просто ее не заметили, и теперь эта Сафайр может подняться с земли и подойти к ней. Кейт чувствует, как телефон в ее руке начинает вибрировать, и включает его. Пришло сообщение от Джоша. «Иду домой, мам. Скоро увидимся». «Где ты был?» – поспешно отвечает она. «В кино, – отвечает он. – Телефон был на беззвучном режиме. Извини». Она выключает телефон и, прижав его к сердцу, смотрит вверх на серое небо. «Иду домой». С ее души как будто свалился камень. Ее дыхание успокаивается. Кино. Ее маленький мальчик был в кино. Она пролезает обратно через лаз между деревьями и оказывается перед удивленной женщиной, выгуливающей собаку. – Ой, – испуганно говорит женщина, хватаясь за сердце. – Извините, – говорит Кейт. – Я искала своего сына. Но теперь я его нашла. Женщина с собакой смотрит ей за спину, как будто оттуда вот-вот должен появиться сын. – Он был в кино, – говорит Кейт, чуть задыхаясь. – А не там. Женщина кивает и идет дальше. Собачонка несется следом за ней, бросив на Кейт поверх своего хвоста несколько озадаченных взглядов. * * * – Что ты смотрел? – спрашивает она Джоша, когда через несколько минут сын входит в дом, разрумянившийся от вечернего холода. – Один фильмец с Дуэйном Джонсоном, – говорит Джош. – О борцах. Не могу вспомнить, как он называется. – Понятно, – говорит она, удивляясь, какой фильм выбрал ее сын. – Тебе понравилось? Джош пожимает плечами. – Да так, ничего. Могу я что-нибудь поесть? Она достает из холодильника тарелку со спагетти и ставит ее в микроволновку. – Почему ты мне не сказал? – спрашивает Кейт. – Что ты ходил в кино? Почему ты просто исчез? Джош пожимает плечами. – Решил сходить в последнюю минуту. – Но я была здесь. Стояла буквально на этом месте. – Она указывает на пол кухни. – Ты мог бы просто сунуть в дверь голову и попрощаться. Он снова пожимает плечами. – Извини, мам. Я не подумал. Разговаривая с ним, она гуглит с помощью телефона фильм, который, по словам сына, он только что ходил смотреть. Она находит нечто под названием «Борьба с семьей», поворачивает к нему экран телефона и показывает картинку. – Этот? – говорит Кейт. – Ты смотрел этот фильм? Джош кивает. – Ты был на свидании? – спрашивает она, и на ее губах играет улыбка. Ее согревает мысль о том, что ее забавный одинокий мальчик сидит в заднем ряду кинотеатра и смотрит дурацкую комедию про женщин-борцов, обнимая при этом девушку. – Нет, – отвечает он. Кейт кажется, что он лжет. Будь перед ней Джорджия, которая откровенно лгала, Кейт бы тотчас же высказала ей свои сомнения. – Чушь, – сказала бы она, – расскажи мне, что на самом деле произошло. – И Джорджия, улыбаясь той улыбкой, какой ее дочь всегда улыбается, когда понимает, что ее загнали в угол, рассказала бы ей правду. Но Кейт ненавистна даже мысль о том, чтобы поймать на лжи сына. Он будет вынужден отпираться, ей же не хочется причинять ему страдания. Он не будет улыбаться. А лишь будет стоять перед ней с несчастным видом. – Хорошо, – говорит она и достает из микроволновки оставленную ему порцию спагетти. 39 – К вам посетитель. Оуэн вздрагивает. После его последней беседы с инспекторами прошло три часа, и он сидит в своей камере, не понимая, что будет дальше. В камере ему дали обед: мясо, обваленное в сухарях, с картошкой и стручковой фасолью. А потом бежевый пудинг с соусом из джема. Оуэн почти устыдился того, насколько ему все понравилось. Это та еда, какую готовила для него мать, – простая, солоноватая, безопасная. Он вернул свой поднос абсолютно чистым.