– Какое уж тут повышение, о награждениях и то позабыл. А ведь стараюсь, – пригорюнился чиновник. Не прошло и пятнадцати минут как ушлая гадалка, а именно такова была профессия почтенной дамы, совершенно овладела вниманием своих попутчиков. Раскинув карты, она принялась стращать их кознями пиковых дам и трефовых королей. Дальние дороги перемежались с нечаянными радостями, которые, однако, вполне могли привести в казенный дом. Слушать ее, впрочем, было интересно, и два взрослых и вроде бы разумных мужчины внимали словам первой попавшейся им проходимки развесив уши. Тем не менее всякая дорога подходит к концу, и их поезд также прибыл в славный град Петра на реке Неве. Чиновник вышел первым и галантно подал даме руку. Федя, как представитель трудового народа, пер чемоданы, поскольку носильщикам доверить такую ценность женщина не могла. Обе потенциальные жертвы были снабжены визитными карточками с адресом, по которому их могли избавить от сглаза, порчи, приворота и других напастей, а прежде всего денег. И все было бы хорошо, если бы Шматова не встречал его друг и компаньон. – Мадам Ряполова?! – с редкой теплотой в голосе воскликнул Будищев, мгновенно оценив развернувшуюся перед ним мизансцену. – Я, господин офицер, с незнакомыми мужчинами не разговариваю, – попробовала пойти в отказ гадалка, явственно почуявшая запах жареного. – И правильно, – охотно согласился с ней подпоручик. – Репутация в нашем деле это всё! – Позвольте, господин офицер, – попытался вмешаться чиновник. – Вам, кажется, дали понять… – Дали! – кивнул Дмитрий. – Потом догнали и еще дали. Могу вернуть, вам надо? – Но я не позволю говорить с собой в таком тоне… – Тьфу на вас, – отмахнулся от заступника Будищев, после чего обернулся к Шматову и не допускающим возражений тоном приказал: – Хорош столбеть! Отдай этому почтенному господину вещи мадам Ряполовой и погнали. Дел у нас много, а вот со временем совсем туго. После этой весьма энергичной, хоть и краткой речи бравый моряк многозначительно подмигнул своей давней знакомой, а затем стремительно двинулся в сторону извозчиков, увлекая за собой бывшего камердинера. – Кто это? – удивленно промямлил чиновник, ошарашенно озирая странного офицера, уводящего его недавнего попутчика, потрепанную жизнью женщину с жадными глазами, и, судя по всему, никак не мог сообразить, как он оказался в такой компании и что вообще тут делает. – Дьявол, – простонала гадалка, понимая, что из ее цепких рук только что ускользнули сразу два потенциальных клиента. * * * – Блин, Федя, тебя на минуту нельзя одного оставить, – выговаривал Дмитрий своему приятелю, устраиваясь в санках извозчика. – Обязательно не в дерьмо, так в партию вступишь. – В какую партию? – удивился Шматов. – Зеленых! – Чего ты на тетку напал, она знаешь кто? – Знаю. И Анна твоя, кстати, тоже хорошо знает. – Откуда? – От верблюда! Короче, склад для нашего добра снял, сейчас отправимся в контору и распорядимся о перевозке. Вагон у нас опломбирован? – Ага. – Значит, растащить не должны. – Ой, так может, я пойду караулить? – Что?! Елки зеленые, как ты еще сам в товарном вагоне не поехал, чтобы самому охранять… – Не пустили, – насупился парень. – Ты серьезно? – обернулся к нему Будищев и, убедившись, что тот не шутит, от души расхохотался. – Чего ты? – Ладно, не бери в голову. Добрался живой, и слава богу. Сейчас все дела порешаем и поедем домой. – Граф, – нерешительно начал Федя, назвав товарища армейским прозвищем. – Может, я лучше к Аннушке поеду? – А ты думаешь, куда я тебя собрался везти? – усмехнулся Дмитрий. Накануне у него состоялся серьезный разговор с вдовой Виртанен. Не то чтобы Будищев чувствовал вину за сбежавшего вслед за ним на войну Федора, вовсе нет, но мы ответственны за тех, кого приручили. Так, кажется, сказал один французский летчик, прежде чем отправился на свою войну. * * * – С возвращением, Дмитрий Николаевич, – искренне обрадовалась появлению Будищева портниха. – Спасибо, Аннушка, – благодушно усмехнулся тот, скидывая шинель. – Вот пришел проведать твое житье-бытье. – Один? – со значением в голосе поинтересовалась вдова. – Прости, – сразу же повинился моряк. – Моя вина, что Федя задержался. Мы с ним кое-какого товара прикупили в дальних краях. Вот он с ним и путешествует. – За что же тут прощать? – огорченно пожала плечами женщина. – Служба она и есть служба. – Ну, наверное, за то, что он тебя бросил одну и со мной на войну подался. – А разве вы его с собой сманивали? – Нет. – Тогда в чем вина? – грустно улыбнулась Анна, – Я так полагаю, что Федя уже не маленький. Сам должен соображать, что делает. – В том-то и дело. Повязала нас с ним служба солдатская, да война балканская, будь они неладны. Видно, судьба у нас такая. Один набедокурит, а другому расхлебывать. – Ой, что же это я вас в прихожей держу, – спохватилась женщина. – Проходите, пожалуйста. – Благодарствую. – Чаю хотите? – С удовольствием, – охотно согласился Будищев, выкладывая на стол принесенные с собой гостинцы. – Тем более что разговор у нас предстоит серьезный. – Случилось чего? – испугалась вдова. – Типа того. – Ну, говорите уж, что жилы-то тянете! – В общем, так, Аннушка, – начал Будищев, прочистив предварительно горло. – Ты, верно, знаешь, что наша с Гедвигой швейная мастерская закрыта? – Да уж слыхала, – насторожилась вдова. – Помещение пустует, оборудование простаивает, люди опять же без работы… – Вы к чему это ведете? – К тому, что неправильно это. – А я тут при чем? – Анна, я в вашем портняжном деле мало что понимаю. Мне нужен человек, который все это наладит и запустит. И лучше тебя я никого не знаю. – Ой, да как же это. А Геся, то есть Гедвига ваша когда вернется, тогда как? – Вот когда вернется, тогда и думать об этом будем. Пока же надо делом заниматься. – Думаете, на каторгу ее отправят? – по-своему поняла уклончивость Будищева Анна. – Жалко-то как! – А вот не хрен было глупостями заниматься. Книжками там запрещенными и всяким прочим, никто бы ее и не тронул. – Зачем вы так, – пригорюнилась портниха. – Ей теперь тяжко. – Тяжко?! – неожиданно зло переспросил Дмитрий. – А мне каково? На моих плечах, чтобы ты, Аннушка, знала, полсотни душ мастеровых, семьям которых завтра жрать нечего станет, если я в какой-нибудь блудняк встряну! Да еще Стеша-сиротка, которая по милости этой дуры в свою халупу посреди зимы вернулась. Это не говоря уж о таких же портнихах, как и ты, без работы оставшихся. – Да я ведь не про то, – со слезами на глазах попыталась возразить женщина, но Будищева было не остановить. – А я как раз про это! Ты себе не представляешь, что мне стоило ее из революционного болота вытянуть, чтобы «радетели за народное счастье» до цугундера не довели, и вот вам здравствуйте!