Скорым шагом проследовав в прихожую, он принялся торопливо одеваться, под недоуменными взглядами товарищей. – Когда вас ждать? – осведомился Валериан Павлович. – Ужинайте без меня, – ответил ему Ипполит Петрович и исчез за дверью. – Нам надобно поговорить, – тихо шепнула Максиму Искра, проводив главу ячейки. – Наедине. Обед оказался испорчен. Барышня под предлогом отсутствия аппетита ушла в свою комнату, вслед за ней удалился мастеровой, и только хозяин квартиры вернулся к столу, с отвращением глядя на тарелки с недоеденной пищей. «Кой черт меня дернул пригласить их?» – поморщился Светлов и потянулся к графинчику с водкой. * * * Так уж устроен свет, что когда двое молодых людей разного пола заняты одним делом, между ними часто возникает симпатия. Иногда она взаимна и тогда может перерасти в нечто большее, но чаще чувство вспыхивает только у одного. С Максимом именно так и случилось. Он давно обратил внимание на Искру, не только как на надежного и целеустремленного товарища по борьбе, но и как на красивую и умную женщину. Она, разумеется, заметила это, но со свойственным ей тактом дала понять, что сейчас не время устраивать личное счастье, и не мог не согласиться со столь убедительными доводами. И все же их отношения были куда более близкими и доверительными, нежели с другими членами организации. Осторожно постучав в дверь ее комнаты и, не дождавшись ответа, мастеровой заглянул внутрь и увидел, что бывшая учительница собирает вещи. – Что-то случилось? – удивился Максим. – Нужно уходить, – не оборачиваясь отвечала та. – Но что случилось? – Ты видел, как ушел Ипполит? – Да. Он явно нервничал. – Нервничал? Вот уж черта с два! – зло рассмеялась обычно не употреблявшая сильных выражений Искра. – Он ужасно напуган и потому бежал. – Но почему? – Сам подумай! – Его так встревожил уход Аркашки? – Скорее, что тот до сих пор не вернулся. – Ты полагаешь, он мог попасть в руки жандармов? – нахмурился мастеровой. – Вот именно! И тогда они скоро будут здесь. А если учесть, что наш гимназист был связным, то и в других местах тоже. – Ты уверена? – У Крашенинникова чутье, как у лисы. И если он внезапно исчез, значит для того есть причины. – Что будем делать? – Уходим! Вот только нужно мне переодеться во что-нибудь простонародное. Если мы пойдем вместе, одетые как обычно, наша пара будет слишком бросаться в глаза. – Пожалуй, ты права, – согласился молодой человек. Новый наряд совершенно преобразил Искру. Толстый платок, вместо изящной шапочки, и бесформенный полушубок, сменивший господское пальто, сделали молодую учительницу похожей на жену какого-то мастерового. Казалось даже, что она стала старше. – Что ж, прекрасно! – оценила она маскировку в зеркале. – Ты бы тоже замаскировался. – Сапожки больно хороши, – заметил Максим, наклеивая бороду. – Надо бы что попроще или даже валенки. – Ничего, сейчас заляпаются, и никто не обратит на них внимания, – отмахнулась та. – В любом случае лишних валенок у нас нет. – И чемодан приметный. – А вот это может быть проблемой, – задумалась барышня. – К черту. Брошу его здесь! – Не надо. Я его рогожей оберну и на плечо закину. – Тогда идем! Вышли они, в отличие от Ипполита, через черный ход и с озабоченным видом покинули двор. Не став брать извозчика, Искра с Максимом пешком добрались до остановки и там дождались конки. Примерно через полчаса перед двором остановились легкие санки, запряженные ладной лошадкой, с которых легко спрыгнули Будищев со Шматовым. – Жди здесь! – велел Дмитрий кучеру. – Как скажете, ваше благородие, – ощерился, выставив напоказ редкие зубы, тот. Переодетому в партикулярное платье[50] подпоручику захотелось дать уголовнику по роже, но время было неподходящее, поэтому он просто цыкнул на него, мол, думай, что говоришь, и двинулся к дому. Дворник на их счастье отсутствовал, так что они без помех поднялись по черной лестнице к нужной им квартире. Вытащив из кармана полученный от гимназиста ключ, Будищев встал сбоку от двери и осторожно вставил его в скважину. – Подходит? – шепотом поинтересовался Федя. – Отойди на хрен от проема! – прошипел тот на товарища. – Не дай бог, начнут стрелять, враз свинцом нафаршируют. – Ага, – аккуратно сместился тот и вытащил из-за пазухи револьвер. Провернув ключ и услышав щелчок, Будищев толкнул дверь, и та отворилась с противным скрипом. Внутри никого не было, и друзья потихоньку двинулись вперед, прикрывая друг друга. Во всех комнатах оказалось пусто, и только в столовой сидел обиженный на весь мир Светлов и цедил мелкими глотками водку из рюмки. – Вы бы закусывали, Валериан Павлович, – посоветовал чиновнику Дмитрий, которого передернуло от подобной манеры пить. Услышав добрый совет, бедолага подавился хлебным вином, но с большим трудом все-таки смог унять кашель. – Вы из полиции? – прошипел он, косясь на револьверы в руках вошедших, когда к нему вернулась способность говорить. – Ну что вы, – оскорбился подобным предположением Будищев. – Мы из общества обманутых вкладчиков! – Откуда? – округлил глаза хозяин квартиры. – От верблюда! – ответил ему Федя словами, неоднократно слышанными от своего приятеля, и легонько сунул Светлову кулаком под дых. – Ой, – согнулся от боли тот. – Не сердитесь на моего друга, – извинился подпоручик. – Он немного нетерпелив и не слишком хорошо воспитан. Но, знаете, меня тоже крайне интересует одно обстоятельство. Почему вы тут один? Где все?! Последний вопрос он задал, подпустив металлу в голос, так что у акцизного чиновника и мысли не возникло что-нибудь скрыть. – Ушли, – пискнул тот. – Куда? – Я… я не знаю… не надо меня бить… пожалуйста. – Прислуга тоже ушла? – Я ее рассчитал, перед… ну вы понимаете. – Заселением новых жильцов? – пришел ему на помощь Дмитрий. – Именно так. – Что же, разумно. А семья? – Детей у нас нет, а у жены слабые легкие и она на зиму уезжает на воды. – Это правильно. За здоровьем надо следить. А теперь максимально подробно, когда ушли, в каком порядке и что при этом говорили? – Я все скажу, – заторопился разом протрезвевший Светлов. – Конечно, расскажете. Куда ж вам деваться! Допрос не занял много времени, и примерно через полчаса Будищев со Шматовым были готовы покинуть конспиративную квартиру. – Может, еще вернутся? – предположил Федор. – Вряд ли, – покачал головой подпоручик. – Собирались в спешке, убирать за собой не стали. Явно рвали когти.