— Мне нужно вернуться в офис завтра утром. Я и так слишком долго был далек от своих обязанностей. — То есть ты хочешь сказать, что если я вообще хочу тебя, то должна подписать контракт и приехать в Вегас? — Да, — он подходит ближе и обнимает меня за плечи. — Но я с радостью оставлю тебе кое-что для размышления. Он наклоняет голову и накрывает мои губы своими. Возможно, я должна была сопротивляться из принципа, но моя голова уступает место моему давно изголодавшемуся либидо, и внутренняя война, которую я веду, заканчивается смущающе короткой стычкой. Я таю рядом с Уэстом, открываю ему рот, обвиваю руками его шею. Черт, я даже терлась об него. Он использует мою слабость быстро и безжалостно, погружаясь глубже в поцелуй, в то же время проводя большим пальцем по моим ноющим соскам. Я извиваюсь. Хнычу. Я полностью сдаюсь. Он принимает мою капитуляцию, как будто это его право, поднимает меня против своего массивного тела и несет к дивану в гостиной. В тот момент, когда я лежу на спине, он развязывает пояс моего халата и широко распахивает его. Его глаза почти вылезают из орбит. — Срань господня… Я и забыл, как ты прекрасна в черном кружеве. Я знала, что этот наряд доберется до него. Он всегда был неравнодушен ко мне во всем тонком и прозрачном. Но эта с низким декольте, обтягивающая грудь сорочка, отделанная маленькими розовыми бантиками, заставляет его задыхаться. Хорошо. Он не всегда может одерживать верх. Застенчиво взмахнув ресницами, я улыбаюсь. — Ты собираешься просто смотреть на меня или действительно что-то сделать? — Всегда давишь на меня, всегда пытаешься взять все под свой контроль. Ты плохая девочка, Эрин. Я определенно собираюсь что-то сделать. Прежде чем я успеваю спросить, что именно, он обхватывает пальцами прозрачные края моих трусиков и стягивает их вниз по бедрам. Я все еще задыхаюсь, когда он расстегивает единственную застежку, удерживающую мою сорочку вместе. Так быстро я полностью обнажаюсь перед его взглядом. Он жадно пьет меня, раздвигая мои бедра. — Прическа? В прошлом Уэст любил, когда я удаляла волосы воском. Он вываливал на меня часы наслаждения. Обслуживание не было проблемой, когда преимущества были такими потрясающими. Но после того, как он ушел, я снова позволила себе быть естественной. Я выбрила этот узор всего несколько часов назад. А почему бы и нет? — сказала я себе. Но на каком-то уровне я знала, что он это увидит. И я знала, что это вызовет ответную реакцию. Я небрежно пожимаю плечами. — Это мое тело. Я могу делать с ним все, что захочу. — Если ты подпишешь соглашение, твое тело будет моим в течение следующих шести недель. Избавься от этого прежде, чем приедешь в Вегас. Он проводит большим пальцем по кудряшкам, прежде чем положить палец на клитор. — Мы поняли друг друга? Я изо всех сил стараюсь не извиваться и не умолять его о большем. — А если я не захочу? Я слышу хриплый вызов в своем голосе. Его улыбка медленная и самодовольная. — Все еще любишь играть в эту игру, милая? Та, где подначиваю его дразнить меня, пока я не начинаю умолять, извиваться и рассыпаться на миллион кусочков у его ног? — Никаких игр. Просто задаю вопрос. — Ну, если ты не будешь вести себя прилично, мне, возможно, не захочется этого делать. Он опускает мои бедра на подлокотник дивана и становится на колени между моих бедер, его дыхание овевает мою плоть, прежде чем он со стоном облизывает мою набухшую киску. Боже, так хорошо. По определению, оральный секс должен быть хорош. Но я достаточно одинока в последние несколько лет, чтобы знать, что это не всегда так. Некоторые парни не умеют это делать. Или вообще от него отказываются. Уэст действительно сосредоточен и очень талантлив в том, чтобы заставить меня воспламениться. Когда он касается клитора кончиком языка, я выгибаюсь и приподнимаюсь к нему. Он раздвигает складки пальцами и пожирает своим ртом. Как будто меня вернули к жизни, как будто я была мертва, и его язык — это толчок удовольствия, который мне нужен, чтобы снова пробудить мои чувства. — Ты все еще такая сладкая… — бормочет он, прежде чем снова опустить голову. Он безжалостен, когда дело доходит до меня. Как будто его рта недостаточно, он также касается пальцами моих самых чувствительных мест и наблюдает, как я медленно схожу с ума от удовольствия, которое возбуждает меня еще больше. — Ты видишь, что я с тобой делаю? — Да, — выдыхаю я. — Ты чувствуешь, что я с тобой делаю? — Да. — Можешь ли ты перестать умолять меня сделать больше? Нет, не могу. Черт его дери. — Уэст! — Ответь мне. Он играет со мной, его голос сам по себе дразнит. Удовольствие настолько сильное, что это агония. У меня нет защиты от него, нет способа бороться с ним. Дышать им недостаточно. Растекаться с ним только кружит мне голову, пока я не почувствую, что одурманена и тону в бассейне экстаза. Затем он прекращает каждое соблазнительное движение и отстраняется. — Я остановлюсь. Разве ты не протестовала против этого, когда называла мое имя? Хитрый ублюдок знает лучше, и я ненавижу его за то, что он играет со мной. Но если я не признаюсь, как сильно хочу его, он позволит мне плакать и умирать от неудовлетворенного желания. — Не останавливайся, — выдыхаю я. — Не… Я не могу этого вынести. Ты заставляешь меня страдать. Пожалуйста. Улыбка, скользящая по его лицу, одновременно сексуальна и ужасна. Он знает, что поймал меня. Я позабочусь об этом позже. Прямо сейчас, не могу. — Ты уверена, что хочешь большего? Он облизывает губы и что-то мурлычет. Я киваю и хватаю его за рубашку, чтобы притянуть ближе. — Да. Черт бы тебя побрал, да! Он удовлетворенно смеется. — Рад это слышать. Мне бы не хотелось утомлять тебя, — затем он высвобождается из моих объятий и встает с неохотным вздохом. — Но я никогда не хотел, чтобы ты чувствовала, будто я выжимаю ответ, пока ты находишься под давлением. Может, мне стоит дать тебе время подумать, действительно ли ты хочешь меня. Ты можешь дать мне знать в воскресенье. — Да ладно. Ты можешь остаться еще на десять минут. Уэст качает головой. — Не могу. Приезжай в Вегас. У нас будет хороший ужин. Ты можешь сказать мне тогда, подпишешь ли контракт и примешь ли мое предложение или уйдешь навсегда. Он собирается оставить меня нуждающейся, умоляющей и страдающей вот так в течение трех дней? Конечно. Он знает мои слабости. Хороший секс. Хорошая еда. Он расставляет ловушку и заставляет меня идти прямо в нее. Вопрос в том, почему? Я с трудом поднимаюсь на ноги и прикрываюсь. — Чего ты на самом деле хочешь от меня, ублюдок? Уэст наклоняет голову и улыбается, поправляя пиджак. — Приезжай ко мне в воскресенье и все узнаешь. Глава 4 Эрин Едва поспав, я прихожу к нескольким выводам. Самый основной из них заключается в том, что если я не разыграю свою партию правильно, то мне конец. Сделав несколько телефонных звонков в город, чтобы подтвердить рассказ Уэста о сроках сейсмической модернизации и сердечном приступе первоначального подрядчика, я вспоминаю, что он не лжец, а просто игрок.