Проблема в том, что вся деревня знала Кайоши как дурачка и вряд ли кто-то из крестьян в курсе, что парня убили. Это ж пока все объяснишь да расскажешь... Нет, дурак с мечом, конечно, выглядит необычно, отсюда и удивление во взглядах крестьян. К вечеру уже, наверное, вся деревня окажется в курсе моих ночных приключений, но мне по фигу – пусть болтают. Главное, чтобы не было неприятностей, а то вдруг кто-то из них вздумает меня задержать? «Неприятности» дожидались меня за камнем в виде трёх серьезного вида парней. В смысле, это они себе, наверное, казались серьезными, поскольку стояли с хмурыми лицами и с вызовом смотрели на приближающегося меня. Этих ребят я наблюдал идущими впереди по дороге, но кто же знал, что у них ко мне есть какое-то дело? Все тут, на самом деле, понятно, и такие взгляды не спутать ни с чем. Каждый, кто рос в не самом благополучном районе города, подобное видел не раз. Непонятно только, чем этим троим мог так насолить деревенский дурак, что его нужно встречать, вооружившись короткими палками? Взять с меня, вроде бы, нечего, или это они нацелились на подаренный меч? Ладно, сейчас мы все и узнаем. На вид ребята были немного старше меня, все трое одеты как простые крестьяне. Стоят треугольником на расстоянии полутора метров друг от друга. Главарь впереди, двое на подстраховке. Смотрят уверенно, и меч их ни разу не испугал. Интересно... Когда между нами оставалось метров семь, парень, что стоял впереди остальных, шагнул мне навстречу и, хлопнув палкой себе по ладони, презрительно произнёс: – Я смотрю, дурак, ты все никак не уймёшься?! В прошлый раз тебе было мало?! – И тебе не хворать, – поморщился я, прикидывая варианты возможной разборки. – Вам что-то от меня нужно? – Да, нужно,– глядя мне в глаза, криво усмехнулся главарь. – Рыло тебе начистить, уроду! – Мне кажется, что это плохая идея, – покачал головой я. – Проблема в том, что я никого из вас не помню, но если вы на что-то обижены, то прошу меня извинить. Драться не хотелось от слова «совсем», и уж никого из них убивать я точно не собирался. Нет, наверное, я буду в своём праве, но мне ещё в этой деревне жить. – Ты где меч взял, придурок?! – смерив меня взглядом, оскалился парень, стоящий чуть позади справа. – Сейчас дадим по башке, и память сразу вернётся! – Дать вы можете только друг дружке, – обведя парней взглядом, со вздохом произнёс я. – Или говорите, что надо, или отойдите с дороги! – Я сколько раз предупреждал тебя не приближаться к Аки?! – настраивая себя на нужный лад, рявкнул тот, что стоял впереди. – Думаешь, Кенджи-сан тебе снова поможет?! Не говоря больше ни слова, парень шагнул вперёд и, размахнувшись, ударил меня палкой в плечо. Хотел, в смысле, ударить. Блокировав его запястье предплечьем, я коротко пробил под дых и, проведя простенький захват, забрал из обмякшей руки оружие. Отшвырнув палку в сторону, я пнул противника под зад, в сторону одного из дружков, и демонстративно отряхнул ладони. – Ах ты ж! – подскочив к упавшему товарищу, испуганно выдохнул один из парней. Челюсть второго отвисла. – Аки гораздо умнее тебя, – назидательно произнёс я, глядя на поверженного противника. Затем обвёл взглядом остальных и уточнил: – Ещё вопросы остались? Вопросов не было, и я продолжил свой путь в сторону леса, на ходу думая о том, что загадок только прибавилось. Нет, мне не было никакого дела до этого ревнивого дурака, но проблема в том, что Кайоши убил не он. Знай эти трое о случившемся, они бы вели себя по-другому и уж точно не стали бы так нападать. Нет, наверное, можно проломить затылок бамбуковой палкой, но я видел глаза этого парня. У убийц они немного другие. Он и ударил-то меня не по голове, а в плечо, так что нужно ещё немного подумать и как следует присмотреться к своему окружению. Не очень-то уютно себя чувствуешь, когда знаешь, что где-то рядом ходит убийца. Черт, а ведь так все хорошо складывалось. [1]Дзингаса (военная шляпа) – тип японских шлемов, происходящих от головного убора каса. Эти шлемы отличались разнообразием форм и материалов. Они могли быть сделаны из железа, кожи, бумаги, дерева или бамбука. Отличительной особенностью являлась малая высота и очень широкие поля шлема. [2] Оби – несколько различных типов японских поясов, носимых как мужчинами, так и женщинами поверх кимоно и кэйкоги. Ножны меча засовывались за этот пояс и крепились специальной лентой. [3]Имя Кайоши означает «тихий». Автор не владеет японским языком, поэтому взял информацию в интернете. [4]Карукан – традиционное японское лакомство. Глава 7 Иоши я нашёл в лесу за усадьбой. Тануки сидел на стволе поваленного дерева и в своей соломенной шляпе издали походил на кунг-фу панду, которого перекрасили в серо-коричневый цвет. Заметив меня, он приветливо помахал лапой и, закинув на плечо мешок, подхватил с земли небольшую корзинку. Выглядел енот довольным и вполне отдохнувшим. Ну а хрен ли не отдохнуть, когда твой дом под каждым кустом? – Привет! – я подошёл к Иоши и, кивнув на корзинку, поинтересовался: – Мы ещё и за грибами пойдём? – Зачем ходить? Я уже... – енот довольно оскалился и, откинув прикрывающий корзину лист, продемонстрировал мне пару десятков грибов, которые были чем-то похожи на белые. – Так, э... Они ж только осенью вроде растут? – Это мацутакэ[1], и для тех, кто не умеет искать, они даже осенью не растут, – ещё больше оскалился Иоши. – А тот, кто умеет – он и летом найдёт. – А ты у нас, значит, специалист по грибам? – усмехнулся я и кивнул в направлении гор. – Ладно, раньше сядем – раньше слезем. Давай, показывай, в какую сторону нам идти. – Куда сядем? – непонимающе посмотрел на меня енот, но, очевидно, сообразив, что это поговорка, махнул лапой и заковылял между деревьев на юг. Странное дело. По логике вещей енотам, как и медведям, удобнее передвигаться на четырех лапах, но Иоши этого словно не знал. Корзинку с мешком, опять же, можно не напрягаясь нести в зубах или, на крайний случай, передать мне. Можно, наконец, просто обернуться и идти нормально на двух ногах, но, видимо, так ему было удобнее. Иоши шел чуть впереди, покачиваясь из стороны в сторону, как цирковой медведь, и по скорости ходьбы ничуть не уступал человеку. Вокруг шумел густой смешанный лес. Я не очень разбираюсь в породах деревьев, но по ощущениям – словно вернулся назад, в Подмосковье. Высоко в кронах перекрикивались на разные голоса птицы, в траве шуршала какая-то звериная мелочь, порхали между деревьев огромные бабочки, громко стрекотали кузнечики. Пару раз в пределах видимости мелькали заячьи уши, а на небольшой поляне мы встретили настоящую рыжую лису, которую Иоши по какой-то причине обругал прошмандовкой. Светло-рыжая, размером с небольшую собаку лисица стояла на краю поляны, глядя на нас с большим любопытством и даже не пыталась никуда убежать. Не знаю уж, чем она так насолила тануки, но меня скорее интересовало другое. – Слушай, а ты не боишься, что тебя люди в таком виде обнаружат в лесу? – поинтересовался я, как только мы вышли на широкую тропу. – Тут же полно народа в округе! – Да не то чтобы боюсь, – пожал плечами енот. – Но не хотелось бы мне с ними встречаться. А то ведь достанут своими глупыми просьбами. – Это какими? – Разными, – поправив шляпу, вздохнул Иоши. – Но, в основном, или саке им свари, или дай подержаться за яйца. – За яйца?! – поморщился я. – Это как? – Как, как... – буркнул енот. – Как обычно – руками... Люди считают, что если потрогать мошонку тануки, то до конца года им будет улыбаться удача. – Что, в самом деле? – хмыкнул я и посмотрел на енота. – Вот так, прям, и будет улыбаться? – Не знаю, как там на самом деле, но у меня от этих «прикосновений» удача-то как раз и уходит, – косясь на меня с опаской, обиженно пояснил енот. – Они словно её забирают, понимаешь? Так что... – Э, э! Успокойся! – сообразив, куда он клонит, покачал головой я. – Мне твои яйца без надобности! Я и свои-то не сказать чтобы часто трогаю, а чужие и даром не сдались, так что можешь не париться. – Да я вообще никогда не парюсь, – озадаченно хмыкнул енот. – Мне и реки, чтобы помыться, хватает. – Париться – это значит заморачиваться или переживать, – пояснил я, кляня в уме трудности адаптации. – В общем, у нормальных пацанов не принято щупать чужие мошонки, а удачи мне хватит и так. – Вот и хорошо, – заметно успокоившись, оскалился Иоши. – Не, так-то мне, конечно, не жалко... – Проехали! – оборвал я эту скользкую тему. – Лучше расскажи мне о Духе горы. Что этот ками из себя представляет, и за что он убил асура? – Да откуда же я знаю? – удивленно пожал плечами енот. – Я же его ни разу не видел. Просто спросил у него разрешения, а потом почувствовал, что Хозяин горы не против поручить мне эти три деревеньки и ту часть леса, по которой мы идём. Что же насчёт асура... Меня в то время здесь ещё не было, но для убийства этих тварей не нужно причин. Ни людям, ни нормальным ёкай, ни даже ками. Если асуры раньше держали людей как скот, то после изгнания за горы они лелеют надежду о возвращении и полном уничтожении человечества. Даже Сэт с его ненавистью к живым не так страшен, как эти твари! Владыка не может покидать Нижний Мир, а асуры здесь жили с зари времен. – А то место, куда мы идём, ты его чувствуешь, или как? – Могилу асура чувствует большинство обитателей леса, – опустив взгляд, буркнул тануки. – Люди туда не ходят, а я иногда бываю, но близко не подхожу. Да ты сам все поймёшь, как только увидишь. Тропинка уводила вверх, но идти было легко, и примерно за пару часов мы добрались до большой поляны, посреди которой лежала груда серых камней. То, что мы на месте, стало понятно по одному только виду пожухлой травы и полному отсутствию живности. Камни тоже будто сложили специально, а само это место сильно диссонировало с окружающим лесом. Словно кто-то распылил здесь пару цистерн кислоты или ещё чего-то похуже. – Вот... Это началось вчера днём, – остановившись на краю поляны, Иоши кивнул на траву и озабоченно посмотрел на меня. – Если не остановить... – Надеюсь, камни двигать не нужно? – Нет, – покачал головой енот. – Кости асура лежат на земле, чуть правее этих булыжников. – Ясно, – кивнул я. – Ну, пошли тогда? Чего стоять? То, что тут нечисто, я почувствовал, сделав первый шаг на поляну. По ощущениям, словно ступил в другой мир. В лицо пахнуло вонью аммиака, дышать стало чуть тяжелее, почва под ногами стала заметно тверже. Следуя указанию, я принял правее и направился к куче камней. Иоши понуро побрел следом. Судя по поджатым ушам и обеспокоенному виду, енот отчаянно трусил, но все равно не отставал ни на шаг. Сам я тоже испытывал легкий мандраж, как это бывает, когда впереди неизвестность. Впрочем, несмотря на отвратительное предчувствие, я ни секунды не сомневался в правильности принятого решения. Если быть совсем уж откровенным, то меня мало заботили местные крестьяне, которые могли как-то там пострадать. Я слишком недолго здесь пробыл и до сих пор не отделался от чувства, что все они являются декорациями фильма о средневековой Японии. Нет, Кенджи, Аки, монахов и даже тех дураков на дороге мне, конечно, было бы жаль, но дело тут совершенно не в этом. То дерьмо, что лежало возле камней, было как-то связано с парнем, в теле которого я сейчас пребывал. И если не мне, то кому ещё ответить по его счетам? Да, мне совершенно не хочется становиться тем, за кого меня принимают, но и отказываться от этого я тоже не собираюсь. Судьба... Она ведь все равно тебя найдёт, и лучше встретить её во всеоружии. Кости асура лежали возле большого голого валуна, частично присыпанные землей и мелкими камушками. Судя по размеру и форме, их обладатель на человека не был даже похож, а особенно доставлял череп. Полукруглый, с двумя рядами мелких зубов и перекрещивающимися клыками. Кости – слишком длинные и тонкие, рёбра, наоборот – широкие, а из позвонков торчат короткие кривые шипы. Судя по всему, этот непонятно кто передвигался на двух ногах и был выше меня примерно на голову. Из вещей сохранились только обрывки кожаных ремешков и засыпанный землей мешок из непонятного потрескавшегося материала. Небольшой, размером с подсумок, с двумя потемневшими пряжками и иероглифом на боку. Интересно… Но трогать его пока что не стоит. Вот закончим тут все дела и тогда поглядим, что там внутри. – Ну и чего? – я положил ладонь на рукоять меча и вопросительно посмотрел на Иоши. – Можно рубить? – Ты что?! – тануки испуганно округлил глаза. – Мне же нужно еще подготовиться! – Как скажешь, – пожал плечами я и, усевшись на небольшой камень, стал наблюдать за приготовлениями. С сомнением окинув взглядом площадку, енот достал из мешка небольшой коричневый коврик и, расстелив на земле, выставил на него три небольшие бронзовые курильницы. Точно такие же я видел в святилище Каннон и поэтому знал, что они из себя представляют. Насыпав в курильницы щепок, Иоши принялся разжигать огонь, и, пока он возился с огнивом, я снова посмотрел на присыпанный землей мешок. Странное какое-то чувство… Несмотря на ту мерзость, которая висела в воздухе над поляной, я чувствовал, что от этого мешка чем-то фонит. Жутким и в то же время каким-то родным. Словно огромный страшный пес, лежащий на пороге твоего дома. Защитник, который, не задумываясь, отдаст за своего хозяина жизнь. Я потряс головой, отгоняя наваждение, и собирался уже посмотреть, что там лежит, когда Иоширазвел наконец свой огонь.