— Возьмите это. Изящный квадратик тонкого кружева упал ей на колени. Кларисса промокнула слезящиеся глаза. — Спасибо, — пробормотала она, сворачивая платок в комочек и сконфуженно глядя на графа. — Должно быть, я не так расслышала. — Уверен, что вы все расслышали правильно. Но если обещаете, что больше не поперхнетесь, я повторю. Она протянула руку, словно стараясь защититься. — Нет, умоляю, не стоит. Что за нелепость! Похоже, следующая его фраза была хорошо обдумана: — Любой на вашем месте так бы и подумал. Но вы не знаете всех деталей. — Обойдусь, — бросила Кларисса, вставая. — Не понимаю, почему вам захотелось поиграть со мной. Но если вы достаточно повеселились на мой счет, то мне уже пора. — Садитесь, Кларисса, — сказал он так повелительно, что она, растерявшись, опустилась на стул и воззрилась на графа: — Не понимаю. — Разумеется, не понимаете. Но если дадите мне возможность объяснить, я просвещу вас. Кларисса смотрела на него с видом кролика, парализованного взглядом удава. Но все же оставалась на месте, не совсем понимая, кто тут сумасшедший, зато уверенная, что один из них уж точно не в себе. — Я прошу вас играть эту роль всего несколько месяцев. Она обогатит вас так, как вы и не мечтали, а если сумеете сыграть достаточно убедительно, вам больше никогда не придется зарабатывать себе на жизнь в местах, подобных этому. — Но я... — Кларисса тут же осеклась. Какой-то дьявол так и подбивал ее услышать весь безумный план. Поэтому она опустила платочек на колени и склонила голову набок, словно приглашая графа продолжать. — О, вижу, актриса вы поразительная, — хмыкнул Джаспер. — С первой минуты нашей встречи я чувствовал, что в вас есть скрытые таланты. Теперь слушайте. Кларисса слушала, не веря собственным ушам. Для того чтобы получить состояние, графу нужна шлюха, которая притворится, будто влюблена в него, согласна сойти с дороги греха и встать на праведный путь, то есть выйти замуж. За это граф после свадьбы положит на ее имя огромную сумму, которая позволит ей жить как заблагорассудится. — Возможно, будет лучше, если вы потом уедете за границу, по крайней мере на время, пока не будет покончено с формальностями, — заключил Джаспер. — Как я уже сказал, с такими деньгами можно отправляться куда угодно. — Но брак будет законным? Кларисса была так заворожена этим бредом, что невольно вела себя так, будто это предложение достойно серьезного рассмотрения. — Скорее всего, — коротко ответил Джаспер. — Но по прошествии времени можно его аннулировать. — На каких основаниях? Насколько я понимаю, церемония будет католической и, значит, никаких приемлемых оснований нам не найти. — Брак не будет осуществлен, — сухо сообщил он. — Этого вполне достаточно. Кларисса, к собственному раздражению, почувствовала, что краснеет. — И каким образом все это должно осуществиться? — Очень просто. Джаспер поднялся, принес графин, наполнил бокал Клариссы, а она была слишком поглощена путаницей сумасбродных мыслей, чтобы остановить его. Он налил вина в свой бокал и снова сел. — Начнем самым обычным образом. Я стану одним из ваших клиентов и потребую от мистрис Гриффитс эксклюзивных услуг. Мы составим контракт, под которым подпишемся все трое. Ей следовало бы перебить его, объяснить, что здесь произошло ужасное недоразумение, но слова почему-то не шли с губ. Она смотрела на свои сжатые на коленях руки и молчала. А план графа тем временем принимал законченные формы. — Я поселю вас в купленном на ваше имя доме, и для всех вы станете моей любовницей. Будем ездить в театр, обедать в модных ресторанах, и в конце концов я введу вас в общество. Как только общество примет вас, состоится свадьба. И условия завещания моего дяди будут выполнены, — добавил он и, откинувшись на спинку дивана, вопросительно поднял брови: — Итак, что скажете, мистрис Кларисса? — И общество готово принять в свои ряды известную всем куртизанку? — Такое и раньше бывало. Куртизанки становились признанными любовницами принцев, а иногда и женами аристократов. Главное — у вас есть необходимая красота, а я позабочусь о вашем обучении соответствующим манерам и этикету, чтобы никто не посмел упрекнуть вас в низком происхождении. «Да неужели?» Кларисса опустила глаза, чтобы он не увидел в них вспышки презрительного негодования. «Какое право он имеет предполагать, что у меня отсутствует подобное образование?» Но если пуститься в объяснения, придется признать, что ее нынешние обстоятельства дали ему пусть и неверную, но все же причину думать именно так. А ведь на самом деле мать с детства вбивала в нее основы жизни при дворе, поскольку сама была третьей дочерью графа, чей брак со сквайром, пусть и очень богатым, считался мезальянсом. Это был брак по любви, не угасшей до самого конца, но леди Лавиния Астли решила: ее дочь должна выйти замуж за аристократа, и, следовательно, ей необходимо знать, как вести себя в обществе. Наверное, леди Лавиния перевернулась бы в гробу, увидев, как ее единственная дочь обсуждает предложение подобного рода. А может, и нет. В конце концов, ее дочь станет графиней! Нелепость ситуации неожиданно развеселила ее. Кларисса смеялась, смеялась и не могла остановиться. Джаспер уставился на нее, гадая, уж не связался ли он с истеричкой. Он уже хотел позвать Нэн с нюхательной солью и водой, когда приступ кончился и Кларисса прижала к глазам платок. — Простите, не понимаю, что тут смешного, — бросил Джаспер, не в силах скрыть раздражение. — Я предлагаю вам возможность, за которую любая женщина в вашем положении отдала бы правую руку. А вы заливаетесь смехом. — Прошу прощения, — удалось ей выдавить наконец. — Это было крайне невежливо с моей стороны. Но я как раз подумала кое о чем еще и повела себя неприлично. — Прошу вас, объяснитесь. Судя по виду, граф был серьезно оскорблен. А что она может сделать? Разве что честно объяснить, в чем дело. — Кое-что из сказанного вами заставило меня вспомнить один случай, о котором я совершенно забыла. Мне искренне жаль. Это было очень невежливо с моей стороны. Джаспер нахмурился, снова почувствовав, что эта красавица с огромными глазами и тициановскими волосами явно не та, за кого себя выдает. — Итак, каков будет ваш ответ? — подытожил он. Кларисса вдруг поняла, что уже знает собственный ответ. Во время этого удивительного разговора она почти все решила, и это решение было невероятным для нее самой. — Я бы попросила дать мне немного времени на размышления, милорд, — кивнула она, вставая. — Вы согласны дать мне это время? — По-видимому, придется. — Он тоже встал. — Я вернусь завтра в полдень... о нет, для вас, разумеется, это слишком рано. Ведь вы ложитесь на рассвете, не раньше. — Нет-нет, приходите. Вряд ли у меня будет очень бурная ночь, — улыбнулась она, втайне изумляясь себе. — Сегодня я не ожидаю постоянных клиентов. — Значит, завтра в полдень, — с поклоном уточнил граф. — Прощайте, мистрис Кларисса. — И вам до свидания, милорд. Наскоро сделав реверанс, она поспешила выйти. И не успела закрыть дверь, как перед ней материализовалась Нэн Гриффитс. — Итак, моя дорогая, в чем заключалось предложение его сиятельства? Проницательные глазки шарили по лицу девушки в поисках намека на правду. — Возможно, ему следует самому все объяснить, мэм, — вежливо ответила Кларисса, направляясь к лестнице. — И ты его приняла? — с неожиданной резкостью спросила мадам. — Пока еще нет. Попросила время на размышления. Его сиятельство придет за ответом завтра в полдень. — Понимаю, — задумчиво протянула Нэн. — Может, дорогая, тебе сегодня вечером понадобится что-то, чтобы помочь принять решение? Кларисса твердо знала, чего хочет. Уже вечер, а она ничего не ела с самого утра, если не считать двух устриц. — Признаюсь, я очень голодна, мэм, и хочу пить. Мне нужно о многом поразмыслить, и, кроме того, я предпочитаю не выходить сегодня на улицу в поисках ужина. — Я велю принести тебе ужин в комнату, дорогая. И может быть, разжечь огонь в камине? По ночам становится все холоднее. — Было бы крайне любезно с вашей стороны, мэм. Я очень вам благодарна. — О, не стоит! Такие пустяки! Иди наверх, а я обо всем позабочусь. Кларисса, поражаясь себе, взбежала по ступенькам. Похоже, до этой минуты она совершенно не знала себя. Оказавшись в уединении своей комнаты, она закрыла дверь и подошла к окну. Закат уже спускался на город, и звуки веселья становились все оживленнее. Из кабачков, трактиров и домов терпимости доносились смех и музыка. Клариссу переполняла странная, будоражащая энергия, словно она стояла у истоков новой жизни. Она так задумалась, что вздрогнула, услышав стук. В комнату вошел слуга с тяжелым подносом, его сопровождала девушка, почти ребенок, с трудом тащившая ведерко с углем. Горничная ссыпала уголь в камин и достала из кармана кремень и огниво. Слуга поставил поднос на комод. — Больше ничего не потребуется, мисс? — хмуро спросил он, очевидно, раздраженный приказом обслужить девушку, живущую в помещении для прислуги. — Спасибо, — тепло улыбнулась Кларисса и повернулась к девушке: — И тебе спасибо, дорогая. Огонь горит ярко.