— Как я уже сказал прошлой ночью, не стану обременять вас своим присутствием, мистрис Ордуэй. Услышав шаги, он повернулся. В комнату вошел Крофтон с подносом, на котором стояли кофейник и чашки. — Мистрис Ордуэй уже уходит, Крофтон. Дворецкий скрыл изумление и любопытство почтительным поклоном. Похоже, содержанка серьезно оскорбила его сиятельство. Граф редко сердился, но сейчас едва сдерживал бешенство. Крофтон открыл дверь библиотеки для дамы, которая, гордо выпрямившись и глядя перед собой, прошла мимо него. При виде госпожи горничная поспешно вскочила: — Мы уже уходим, мэм? — Да, Салли. Кларисса нетерпеливо притоптывала ножкой в ожидании, пока дворецкий откроет дверь, после чего проплыла на крыльцо, пробормотав: «Спасибо, Крофтон». Она опять почти бежала, и Салли едва поспевала за ней. Теперь она сама была вне себя. Как посмел Джаспер обращаться с ней подобным образом? Унизить перед слугой? Похоже, ложь размножалась, как кролики. Сможет ли она когда-нибудь стать прежней и, по возможности, опять говорить только правду? Люк без труда нашел дом на Халф-Мун-стрит. Улочка была маленькой, и ему пришлось всего один раз справиться у прохожего, где дом графа Блэкуотера. Сейчас он стоял в узком переулке, ведущем к конюшням напротив дома графа. По одну сторону от входной двери тянулись окна, но влезть в дом через окно опасно: увидят из домов на другой стороне улицы, а шум ему ни к чему. А вот сзади... Нужно пройти дальше по переулку, параллельному тому, на котором он стоял. Переулок ведет мимо дома к конюшням. Но мысль о взломе и похищении показалась ему не слишком разумной. Во-первых, слишком шумно, да и Кларисса начнет отбиваться! Он продолжал обдумывать план, когда на другой стороне улицы показались две женщины. Одна — в меховой накидке и элегантной шляпке с вуалью в мушках, другая — скромно одетая, по-видимому горничная. Когда они остановились у двери графского дома, Люк отступил в тень. Значит, это Кларисса и ее служанка. И скорее всего Фрэнсис тоже в доме. Она наверняка не выпускает его из вида с тех пор, как похитила у Берты. Дверь за женщинами закрылась, а Люк остался на месте, машинально постукивая по зубам ногтем указательного пальца. Через несколько минут дверь снова открылась, и на крыльцо вышли Кларисса с братом. Последний подбрасывал мяч и подпрыгивал от возбуждения. Кларисса взяла его за руку, и оба направились к Пиккадилли. Люк улыбнулся. Ну вот, теперь оба попались! Остается придумать, как захватить их без лишнего шума. Он подождал, пока они доберутся до Пиккадилли, и сразу последовал за ними на почтительном расстоянии, старательно прячась в толпе. И как раз успел увидеть, как они входят в Грин-парк. Не стоит идти за ними. Слишком он будет выделяться среди нянек и их подопечных, резвящихся среди кустов и вокруг пруда. Люк прошелся по Пиккадилли и нанял экипаж. Кларисса обрела некоторый покой, наблюдая, как брат гоняет мяч по траве и его все еще впалые щеки розовеют от холода. Он остановился у пруда и с завистью наблюдал, как двое мальчишек играют с деревянным корабликом, подталкивая его в воду палками. — В следующий раз мы и Сэмми с собой возьмем, ладно, Рисса? — Возможно, — уклончиво пробормотала она. — Это зависит от того, понадобится ли он мистрис Ньюби. Фрэнсис кивнул и, азартно вопя, плюхнулся в кучу сухих коричневых листьев, старательно собранных садовниками. Кларисса улыбнулась и пошла по тропинке, постоянно наблюдая за окружающими. Невозможно представить, чтобы здесь оказался Люк, но она ни на секунду не теряла бдительности! Кларисса позволила брату поиграть еще час, а потом окликнула: — Фрэнсис, нам пора. Уже полдень. Разве ты не голоден? — И давно, — кивнул он. — Мистрис Ньюби обещала сделать яблочные пончики. — Тогда давай поспешим. — Кларисса улыбнулась, крепко взяла его за руку, и они перебежали Пиккадилли. — А мы еще пойдем гулять, Рисса? — Да, мы попробуем ходить в парк каждый день. Она свернула на Халф-Мун-стрит. На другой стороне улицы, напротив дома, стоял наемный экипаж. Лошади дремали, опустив головы. Но стоило Клариссе и Фрэнсису приблизиться, как экипаж пришел в движение. Кларисса снова насторожилась, но экипаж подозрения не вызвал. И тут кучер взмахнул кнутом, и лошади оказались на середине узкой улочки как раз в тот момент, когда Кларисса и Фрэнсис подошли к двери дома. Все случилось настолько быстро, что позже Кларисса так и не смогла восстановить последовательность событий. Дверца экипажа распахнулась так резко, что Кларисса отлетела к стене дома и ударилась головой. Из глаз посыпались искры. Откуда-то, словно издалека, раздался крик Фрэнсиса. Грубые руки подхватили ее и потащили в экипаж. Она упала на колени, на грязный пол, и лошади снова тронулись. Сбитая с толку, ошеломленная, она подняла глаза. Кларисса слышала плач Фрэнсиса, но видела только сидевшего напротив дядю. Сложив руки на груди, он с тонкой усмешкой разглядывал племянницу. Кларисса кое-как поднялась и уселась рядом с забившимся в угол Фрэнсисом. — Ты за это заплатишь, — прошипела она, глядя на Люка. Тот подался вперед и спокойно, даже лениво, отвесил ей пощечину. — Сомневаюсь, Кларисса. Очень сомневаюсь. Ты и твой братец — мои подопечные. И я вправе делать с вами все, что пожелаю. Могу обвинить тебя в похищении своего питомца, и тогда судья отправит тебя трепать коноплю в тюрьме Брайдуэлл. Впрочем... — Он улыбнулся. — У меня относительно тебя другие планы. Я упеку тебя куда-нибудь поближе. Кларисса похолодела, хотя лицо горело огнем. Из уголка рта, рассеченного перстнем Люка, текла кровь. Голова тупо ныла. Фрэнсис все еще тихо плакал. Она прижала его к себе и стала гладить. Брат не должен знать, что она боится, хотя злорадное лицо Люка вызывало в ней ужас. Она взглянула в сторону двери, прикидывая, нельзя ли открыть ее и выпрыгнуть на ходу, с Фрэнсисом на руках. Нет, нельзя. Скорее всего они попадут прямо под колеса другого экипажа и разом решат все проблемы Люка. Кларисса откинулась на спинку сиденья и, продолжая гладить брата по голове, закрыла глаза — ведь все равно пока что ничего нельзя изменить. Экипаж остановился. Люк снова подался вперед, и Фрэнсис вскрикнул. В руке дяди блеснул нож. Он вырвал Фрэнсиса из объятий сестры, зажал горло сгибом локтя и уколол ножом за ухом. — Спускайся вниз, Кларисса, и не двигайся. Он мог бы и не угрожать. Достаточно и того, что Фрэнсис смолк и потрясенно смотрел на сестру совершенно сухими глазами. Она ответила ободряющей — так ей казалось — улыбкой и спустилась вниз. Экипаж стоял у дома Люка на Ладгейт-стрит. Люк тоже спустился, держа одной рукой Фрэнсиса, а второй по-прежнему угрожая ему ножом. — Подойди к двери и постучи, — приказал он. Кларисса повиновалась, хотя внутренний голос кричал: едва они войдут в дом и за ними закроется дверь — все пропало. Но что можно сделать, если Люк угрожает мальчику ножом? Дверь открылась, и девушка с чувством обреченности ступила в узкий, пропахший плесенью холл. Люк и Фрэнсис вошли вслед за ней, и дверь захлопнулась. Свет в холл проникал через единственное окно-фрамугу над дверью. Кларисса огляделась, стараясь запомнить окружающую обстановку. — Наверх! — приказал Люк, мотнув головой в сторону узкой лестницы. Кларисса стала подниматься. Преодолев два лестничных пролета, она оказалась перед дверью, ведущей на чердак. Люк велел открыть. Она увидела нечто вроде спальни: постель, сломанный комод и грязный горшок под кроватью... К тому же здесь было холоднее, чем в погребе. Через щели в оконном переплете задувал ледяной ветер. Люк швырнул Фрэнсиса на кровать и шагнул к двери. — Останетесь здесь, пока я не договорюсь, куда вас поместить, — ухмыльнулся он. — Моя назойливая племянница, я подыскал для тебя хорошенькое местечко, но мне потребуется несколько часов, чтобы определить тебя туда. А пока устраивайся поудобнее. Он вышел. В скважине проскрежетал ключ. Глаза у Фрэнсиса по-прежнему были сухие, хотя за ухом алела капля крови. — Что он сделает? Кларисса вымучила улыбку. — Подождем и увидим, дорогой. Она подошла к крохотному оконцу, выходившему на убогий переулок. Ни водосточной трубы, ни опор для ног и рук. Выхода отсюда нет. Она привлекла брата к себе и укачивала, пока он не заснул усталым сном. Откуда-то выплыла мысль: что подумает Джаспер, когда обнаружит ее исчезновение? Он никогда не найдет ее, а скорее всего даже не станет искать. Вот если бы она во всем призналась... Глава 22