— О, в этом ты можешь быть уверена. Он поднес ее руку к губам и отступил: — Спокойной ночи, Кларисса. Ответ не сразу пришел ей на ум, поэтому Кларисса ограничилась тем, что улыбнулась и махнула рукой. Дверь закрылась, и она оказалась в благословенной темноте роскошного экипажа. Ноги грел горячий кирпич, а на коленях лежала теплая овчинная полость. Она стала размышлять, как выбраться из переплета, в который попала по собственной воле. Либо утром она сбежит с Кинг-стрит и сделает все, чтобы ни матушка Гриффитс, ни граф больше никогда ее не увидели, либо придется отдать Джасперу свою девственность. Словом, либо она откажется от надежного плана спасения брата, либо заплатит за покровительство и защиту графа своей невинностью. Вроде бы выход есть... И в то же время в глубине души она сознавала, что выхода нет. Да и не хочет она искать выход. Волна страсти и вожделения, нахлынувшая на нее в этот вечер, наполнила ее глубочайшим восторгом. В свете этих чувств ее девственность казалась чем-то незначительным, и поскольку другого способа выручить брата не было, лучше смириться и подумать, как сделать так, чтобы граф не догадался, что в его постели лежит неопытная девушка. — Кинг-стрит, тридцать два, мадам. Она с ужасом осознала, что лошади стоят, а кучер уже открывает дверцу. — Так быстро... Спасибо вам. Она неохотно развернула полость, сняла ноги с горячего кирпича и оперлась на руку кучера, чтобы выйти из экипажа. Дом, как всегда, горел огнями; на улицу, как всегда, выплескивались смех и музыка. На крыльцо поднимались два явно подвыпивших джентльмена. Девушка улыбнулась кучеру, пожелала спокойной ночи и поспешила к двери. Дворецкий незамедлительно ее впустил. Кларисса побежала к себе, ожидая увидеть темную холодную комнату, но в камине полыхало приветливое пламя, повсюду горели свечи, а постель была расстелена. Кларисса отшвырнула шляпку и перчатки и села на край кровати. Ей нужен совет, а кто для этого подходит лучше, чем Мэдди или Эмили... Как, впрочем, и любая женщина, работающая в этом доме. Она позвонила. — Что угодно, мисс? — спросила мгновенно появившаяся горничная, старательно избегая смотреть в сторону кровати. — Эмили... или Мэдди... Они сейчас заняты с джентльменами? — Мисс Эм свободна. Она сейчас в салоне. Мисс Мэдди занята. Кларисса уже успела усвоить, что, когда у девушки нет посетителей, она должна ожидать в салоне, на случай если в дом забредет джентльмен, не имеющий здесь постоянной привязанности. Ему следует предложить бокал вина, занять светской беседой, пока он выбирает девицу на ночь. — Не могли бы вы кое-что передать Эмили? — Возможно, — с сомнением протянула горничная. — Спросите, не найдется ли у нее минутки прийти ко мне... и Мэдди пусть тоже придет. Если освободится, конечно. — Мистрис Гриффитс не велит запирать входную дверь до четырех утра, — сообщила горничная. — Я это знаю. Но если вдруг кто-то из них по случайности не будет занят, не могли бы вы все-таки передать мою просьбу? Это очень важно. Девушка пожала плечами. — Обязательно. Если удастся, конечно. Что-то еще? — Нет, спасибо, — покачала головой Кларисса. Горничная ушла, а Кларисса разделась и, обнаженная, стала перед зеркалом, разглядывая себя: тоненькая женщина с ничем не выдающейся грудью, узкими бедрами и длинными ногами. Ее тело никак нельзя было назвать роскошным. Вряд ли оно способно возбудить мужчину! Но может, мужчина разглядит в ней то, чего не видит она? Кларисса накинула халат и легла. Можно немного поспать, пока не придут Эмили или Мэдди. Но сон не шел. Что она будет испытывать завтра в это же время? Ее переполняла неуемная энергия, и сна не было ни в одном глазу. Наконец она встала, подошла к окну и уселась на широком подоконнике, наблюдая за сценками уличной жизни. Спит ли сейчас ее брат? Находится ли в пьяном ступоре, после насильно влитой в него ложки джина? Дрожит ли на промозглом чердаке и голоден так, что пустой живот прилипает к позвоночнику? Она придет за ним в воскресенье. Только послезавтра... Нужно иметь безопасное место, куда можно привести его. В тепло и уют, где он восстановит силы, станет похожим на прежнего крепкого веселого мальчика. В сердце кипела ненависть к дяде. Она бы убила его, представься такая возможность! Но сейчас важнее всего спасти Фрэнсиса. Ему нужно выжить еще один долгий день. И он выживет! Она была так поглощена своими невеселыми мыслями, что не услышала, как открылась дверь. — Что-то случилось? — тихо спросила Эм. — О нет... не совсем, — пробормотала Кларисса, нехотя возвращаясь к реальности. Но, поняв, кто стоит перед ней, она спрыгнула с подоконника и с распростертыми объятиями направилась к подруге. — Спасибо, что пришла, Эм. Мне отчаянно нужен чей-то совет по очень щекотливому делу, — призналась она со смущенным смешком. — Понимаешь, мне очень трудно это объяснить. Эмили удивленно вскинула брови и послушно уселась у камина. — Рассказывай. Кларисса колебалась. — Не хочешь бокал вина? Мне тоже неплохо бы подкрепить силы. Поднос с графином и бокалами стоял на столике у дальней стены. Кларисса налила два бокала мадеры и принесла к камину. Эмили с благодарной улыбкой взяла свой. — Рассказывай, — повторила она. Кларисса набрала в грудь воздуха. — Все это покажется очень странным, но сегодня ночью мне нужно потерять девственность. Эмили едва не уронила бокал. — Господи, что ты несешь?! — Есть вещи, которых я не могу объяснить. Но это чистая правда, поверь мне на слово. Эмили молча разинула рот. Кларисса постаралась, чтобы рассказ вышел как можно короче. Она ничего не поведала о своем истинном происхождении или Фрэнсисе и Люке. Упомянула только, что по семейным обстоятельствам была вынуждена подписать контракт с лордом Блэкуотером и потому обязана выполнить условия этого контракта, но так, чтобы он не догадался, кто она на самом деле. — А матушка Гриффитс знает, что ты девственница? — осведомилась Эмили, которая никак не могла прийти в себя от изумления. Кларисса покачала головой. — Если она когда-то и верила в нечто подобное, теперь вряд ли так считает. С чего бы девственница согласилась подписать контракт, обрекающий ее на жизнь содержанки? Но у меня свои причины, Эм, — поспешно добавила она. — Прости, что не могу объяснить. — Что ж, у каждого свои секреты, — пожала плечами Эмили. — И мы не лезем в дела друг друга. Но нам нужно подкрепление. Она встала. — Труди сейчас не занята. Пойду за ней. Кларисса уселась, попивая мадеру и гадая, правильно ли поступила, доверившись обитателям этого дома. Но что оставалось делать? Через пять минут вернулась Эмили в сопровождении сгоравшей от любопытства Мэдди и скептически ухмылявшейся Труди. — Клиент Мэдди только что ушел, поэтому я привела и ее, — пояснила Эмили. — Я почти ничего не сказала, времени не было, так что объясни им все, как объяснила мне. Кларисса так и сделала, с тревогой наблюдая за выражением их лиц, менявшимся от неверия к изумлению и наконец к искренней веселости. Когда Кларисса замолчала, Труди оглушительно расхохоталась. К ней немедленно присоединились Эмили и Мэдди. Кларисса, искренне не понимавшая, что тут смешного, терпеливо ожидала, пока они успокоятся. Труди вытирала выступившие от смеха слезы, хотя ее плечи до сих пор тряслись. — Вот это новость, верно, девочки? — спросила она и, поднеся к свету бокал Эмили, объявила: — Мадера! Я бы тоже выпила мадеры, мистрис Девственница. Кларисса наполнила бокал. — Так вы знаете, что делать? — нетерпеливо спросила она, раздраженная их смехом, но не желая этого показывать. — Мы больше привыкли решать прямо противоположные проблемы, — хихикнула Эмили. — Очень часто, если клиент требует девственницу, приходится что-то придумывать. Мы все знаем, как это делается. И понятия не имеем, что предпринять в твоем случае. — Но как вы воссоздаете девственность? — заинтересовалась Кларисса, на миг забыв о собственной проблеме. — Акушерки знают, как сделать искусственную преграду, чтобы никто ничего не заподозрил. И в кроватном столбике есть тайничок, где мы держим склянку с кровью. Мужчины так поглощены собственной похотью, что, как только ощущают барьер, рвутся вперед, как тараны в запертые ворота, и буквально воркуют от наслаждения, преодолев преграду. Труди с презрительным смешком покачала головой. — Глупцы они. Все до единого. Мы открываем склянку и брызгаем кровью на простыню, пока они все еще заходятся в восторге. И как же им льстит, что они были первыми и поимели девственницу! Представляешь, некоторые искренне верят, что женщина до конца жизни помнит своего первого мужчину! И так этим гордятся! — Она брезгливо скривила губы. Кларисса, в свою очередь, слушала, широко раскрыв глаза. Похоже, мир полон обманщиков! И она не лучше и не хуже остальных! — Так как же мне достичь обратного эффекта? — не выдержала она. — Очень просто! — Труди встала. — Я сейчас вернусь. — Вы когда-нибудь проделывали такое? — спросила она подруг после ухода Труди. — Притворялись девственницами?