— Аплодирую вашей самоуверенности, милорд. Он рассмеялся и, приподняв ее подбородок, быстро поцеловал, хотя дворецкий уже стоял у открытой двери. — Помни, ровно в три. — Буду готова. Она прошла мимо дворецкого, наградив его благодарной улыбкой, и, поднявшись к себе, стала сражаться со шнуровкой нового платья, когда кто-то тихо постучал. У нее не было ни малейшего желания принимать гостей, особенно Нэн Гриффитс. Поэтому она неохотно открыла дверь, готовясь извиниться и отослать посетительницу. Но на пороге стояли Мэдди и Эмили. За ними теснились другие обитательницы дома. — Мы хотели все узнать... О, какое чудесное платье! — ахнула Мэдди, врываясь в комнату. За ней ввалились остальные. Мэдди плюхнулась на постель, болтая ногами в домашних туфельках. — Ну же, Кларисса, расскажи все! Какой он, этот граф? Добрый? Нежный или грубый? И что предпочитает в постели? Сбитая с толку, Кларисса покачала головой. Как отвечать на подобные вопросы? Все ахали и охали при виде платья. Щупали ткань, обсуждали, словно оно было надето на портновский манекен, а не на живого человека. — Да, Кларисса, ты не имеешь права ничего от нас скрывать, — вставила Эмили. — Каков граф в постели? Кларисса перевела дыхание. Она понятия не имела, что придумать, дабы удовлетворить любопытство девиц, которые знали все о мужчинах и их прихотях. — Не знаю, потому что ничего еще не было, — выпалила она. Потрясенное молчание воцарилась в комнате. Все дружно и почти благоговейно уставились на нее. — Ты... ты отказала ему? — выговорила наконец Мэдди. — Нет... не совсем. Попросила его подождать немного... поухаживать за мной... Все это звучало настолько неправдоподобно, даже на ее слух, что она не удивилась, когда все стали смеяться. — Да брось, Кларисса! — воскликнула Эм задыхаясь. — Не может такого быть! Скажи нам правду! — Это правда, — спокойно ответила она. — Кто-нибудь, помогите мне расшнуровать корсаж! Скромного вида девушка немедленно выступила вперед и быстро расшнуровала платье. Кларисса сняла его и встряхнула. — Миленькое, верно? — лукаво улыбнулась она. — Слишком дорогой подарок от любовника, не получившего вознаграждения, — объявила одна из женщин. — Мы здесь не играем в такие игры. Ты здесь новенькая, и поэтому тебе многое прощается, но есть определенные правила. Мы, например, делимся друг с другом всем, что знаем о клиентах. Это дает нам определенную защиту. Чем больше знаешь о мужчине, тем лучше сможешь угодить ему и всей его братии или вовремя уберечься от беды. Поэтому скажи нам правду. Действительно ли в ее голосе слышатся оттенок злобы, или Клариссе это показалось? Женщина походила на амазонку: мускулистая, веснушчатая, с большими руками. Прежде чем ответить, Кларисса накинула свой халат, словно ничуть не испугалась вызова. — Видите ли, это и есть правда. Я решила, что привлечь интерес графа можно только если заставить его подождать. Немного завлеку его, пообещав, что в конце он получит все. — И он согласился? — в один голос ахнули девушки. — Очевидно, — спокойно ответила Кларисса. — Возможно, у него просто не стоит, — ухмыльнулась амазонка. —- Ни один мужчина с горячей кровью не станет подписывать контракт с матушкой Гриффитс, чтобы потом отказаться от услуг девушки. Должно быть, скрывает, что его клинок обвис и потерял упругость, вот и делает вид, будто завел любовницу. Интересно, как отреагировал бы Джаспер, услышав подобную характеристику своей мужественности. Ей вдруг стало казаться, что она каким-то образом предала его, что, конечно, было совершенным абсурдом. — У меня подобного впечатления не сложилось, — отрезала она. — Мне он показался настоящим мужчиной. Мне кажется, он наслаждается игрой... ожиданием... и я сегодня днем еду с ним в Гайд-парк. — Ну, если ты действительно держишь его на длинном поводке, лучше не заходить слишком далеко, — посоветовала амазонка. — Иначе дело может кончиться скверно. У нас тоже такое бывало. — Я поостерегусь, — пообещала Кларисса. — И благодарю вас за совет. Обещаю, что приму его к сведению. Женщины, очевидно умиротворенные, закивали. — А матушка Гриффитс знает об этом? — неожиданно спросила Мэдди. — Я ей не говорила. И не считаю, что это ее дело. Если лорд Блэкуотер решит ей рассказать, это тоже меня не касается. — Будем надеяться, что он предпочтет держать рот на замке, — объявила скромная мышка. — Иначе быть беде. Матушка Гриффитс терпеть не может, когда мы устанавливаем собственные правила. — Верно! Играешь с огнем, девочка, помяни мое слово! — бросила амазонка, направляясь к двери. Остальные потянулись за ней. Все, кроме Мэдди и Эмили. — Какая грозная женщина, — заметила Кларисса, подходя к комоду и принимаясь расчесывать волосы. — О, не обращай внимания на Труди! Она много ворчит, но у нее большое сердце, — возразила Эмили. — Не представляешь, сколько мужчин любят грубое обращение! А уж Труди это умеет! Она их ругает, даже бьет, а потом утешает, пока они не теряют голову. И обожают Труди. Возвращаются к ней, чтобы получать это снова и снова. Матушка Гриффитс очень ее ценит. Похоже, ей еще много предстоит узнать о мире, населенном ночными бабочками! Кларисса вздохнула, продолжая мерно водить щеткой по волосам. — Хочешь, я завью тебе волосы перед встречей с его сиятельством? — спросила Эмили. — Всего несколько минут. — Правда? — благодарно улыбнулась Кларисса. — Ты очень добра. — О, это такая чепуха! — воскликнула Эмили и отправилась за щипцами. Прическа была почти готова, когда в комнату вошла матушка Гриффитс со шляпной картонкой и большим свертком. Положив все это на постель, она критически оглядела Клариссу. — Да, локоны смягчают твое лицо, дорогая. Посмотри, что тебе только сейчас принесли! — От кого это? Кларисса порывисто обернулась. — По-моему, это был лакей лорда Блэкуотера, — ответила Нэн, ловко развязывая ленты картонки. Внутри оказалась кремовая соломенная шляпка с черными бархатными лентами. — О, какая модная! — воскликнула она, поднимая шляпку. — У его сиятельства всегда был такой изысканный вкус! Примерь, дорогая, а Эмили сумеет сделать так, чтобы букли обрамляли твое лицо. Эмили надела шляпку на голову Клариссы и осторожно вытянула букли, так что они кокетливо выглядывали из-под полей. Завязала бархатные ленты под подбородком и, удовлетворенно кивнув, отступила. — Восхитительно! — объявила Нэн, разворачивая сверток, в котором оказались темно-зеленые лайковые полусапожки и перчатки в тон. Кларисса решила, что все вместе с платьем составит прекрасный ансамбль. Джаспер продумал все детали ее появления в светском обществе. Он поразительно много знал о моде, что, впрочем, ее не удивляло. Ортанс, возможно, многому его научила, и не только в постели. Кларисса извлекла из шкафа платье и выложила на кровать рядом с полусапожками и перчатками. — Чудесно! — одобрительно воскликнула Нэн. — Надеюсь, Кларисса, теперь ты понимаешь, как тебе повезло. — О, поверьте, мадам, я все прекрасно понимаю, — пробормотала Кларисса, развязывая ленты шляпки. — В три часа мы с его сиятельством едем на прогулку в парк. Думаю, он хотел убедиться, что я не опозорю его своим видом. Нэн тихо ахнула. Значит, граф решил представить девчонку на суд общества! Подобные вещи весьма редки в ее деле и более связаны с делами сердечными, чем с торговлей телом. Но Джаспер не мог влюбиться в девушку за такое короткое время! Слишком он умудрен жизнью, чтобы позволить такому случиться. — Что ж, постарайся выглядеть как можно лучше и не заставляй его сиятельство ждать. С этим прощальным выстрелом она выплыла из комнаты. — Она никогда не стучится, перед тем как войти? — спросила Кларисса. — Только если в комнате мужчина, — пояснила Мэдди. — А если мы одни — заходит когда хочет. — Это ее дом, — напомнила Эмили. — Но это не извиняет ее неучтивость, — отрезала Кларисса. Девушки уставились на нее как на безумную. С каких это пор учтивость имеет что-то общее с жизнью, которую они ведут? — Где ты жила до того, как попала сюда? — спросила Мэдди. — В деревне. Работала на одну семью. Они обращались со мной неплохо, пока младший сын не влюбился в меня настолько, чтобы сделать предложение. Тогда меня выкинули на улицу, и я несколько дней скиталась по Лондону и зарабатывала на хлеб как могла, пока не оказалась здесь. Внезапно обретенный талант лгуньи до сих пор не переставал изумлять Клариссу. — Значит, тебе повезло, — заключила Эмили. — Ты могла попасть в гораздо худшее место. Кларисса просто кивнула и сменила тему разговора: