Подперев голову рукой, Скобелев смотрел на монитор ноутбука, где в одном окне было изображение лагеря врага и карта с отмеченным маршрутом движения этих непонятных типов вслед за «почтальонами». Гады были хитрыми — они ни разу не приблизились меньше чем на двадцать километров. Когда разведчики вернулись, Скобелев собрал всех бойцов на берегу озера метрах в ста от «газелей». Следовало проявить осторожность: вполне возможно, они нашли не все следящие устройства, установленные противником. И если где-то оказался пропущенный микрофон, то враг узнает об осведомленности спецназовцев. Этого допустить нельзя: Ярослав твердо был намерен поменять местами добычу и охотников в данной ситуации. — Итак, народ, вот что мы имеем, — Ярослав быстро обрисовал ситуацию своим людям. Бойцы слушали внимательно, лица у них были хмурые, но не так, как это бывает в безнадежной ситуации. «Почтальоны» просто слушали, мотали на ус и воспринимали все, что говорилось, как постановку очередной боевой задачи. Как, впрочем, это и было на самом деле. — Командир, так, может, мы с ними поздороваться сходим? — предложил Коля Шишкин. — А то невежливо как-то получается — идем, не обращаем внимания. Они так на нас обидятся, водиться с нами больше не станут. Спецназовцы тихо засмеялись. Ярослав и сам не удержался от улыбки. — Обязательно поздороваемся, — согласился Скобелев. — Причем сделать это надо как можно быстрее, потому что мы не знаем, чего именно от нас хотят. Может быть, им тоже нужен «черный ящик», а может, наоборот, хочется сделать так, чтобы мы до него не добрались. Ярослав сделал паузу, давая людям возможность переварить информацию. Затем продолжал: — В принципе, нанести им визит мы могли бы немедленно. Но думаю, что пока от этого надо воздержаться, пусть даже и с риском для себя. — Почему, командир? — спросил Потупа. — Мы не знаем, какие действия повлечет за собой наш удар по этой группе. Может быть, у противника на этот случай есть припрятанный неподалеку самолет с парой самонаводящихся ракет. И его не пустили в ход только потому, что это слишком громко. Может быть, по нашу душу отправят еще кого-нибудь. В общем, я хочу сказать, что если мы вырубим наших противников слишком рано, то, может статься, мы променяем шило на мыло. В данный момент наш враг хорошо известен и понятен. Мы можем выстроить свои действия так, чтобы противостоять ему. А если мы опять окажемся на положении слепых котят, то боюсь, что второй раз нам может не повезти. Понимаете? Бойцы понимали. Но старший лейтенант Мартьянов все-таки спросил: — Хотите, чтобы они не догадались, что раскрыты? — Именно так, — согласился Ярослав. — Уничтожить противника, конечно, придется. Но надо сделать это так, чтобы между ликвидацией и нашим уходом домой прошло как можно меньше времени. Тогда нам не успеют устроить никаких неприятных сюрпризов. Понимаете? Все понимали. Кроме все того же Коли Шишкина, который славился своим въедливым нравом. — Командир, есть один момент, — сказал он. — Ты говорил, что их задачей может быть именно вариант, чтобы нас не допустить до черного ящика. Тогда ведь может так получиться, что по нам просто вмажут из гранатометов — и финиш. Тем более что километрах в тридцати такая удобная для этого местность! Холмов до чертиков. Усади стрелка так, чтобы тот видел дорогу, — и все, мы приехали! Коля был прав. Находясь в машинах, спецназовцы представляли собой уязвимую мишень. — А почему тогда они на нас до сих пор не напали? — на всякий пожарный уточнил Скобелев. — Не знаю. Но вообще, там впереди такая глухомань, что можно не то что из огнестрельного оружия палить, но даже атомную бомбу взорвать, и не факт, что заметят. Разве что какие-нибудь сейсмологи, — усмехнулся Шишкин. Майор Скобелев вздохнул. Кажется, без форсирования ситуации не обойтись. — Добро, — кивнул он. — Вы меня убедили. Надо действовать. В связи с этим военный совет объявляю открытым. Давайте думать, как разобраться с нашими потенциальными неприятностями, пока они еще не успели стать реальностью. — Напрямую лезть не надо, — сказал Кухарев. — Нас восемь, их десять, идиотский расклад. Для разнообразия получится боевая ничья, как в кино про бандитов. Никогда не хотел быть героем кино про бандитов, а вы? Желающих не нашлось. И вообще на Максима посмотрели так, словно он привел на похороны клоунов. Ну или совершил еще что-то, настолько же неуместное. Старший лейтенант смутился и отступил за спину товарищей. Скобелев нагнулся, сорвал стебель какой-то жухлой травы и стал его жевать. — Я так думаю, что нам надо дотянуть до этой ночи, — сказал Ярослав после непродолжительного размышления. — Например, сымитировать поломку автомобиля километрах в пяти от холмов. На такой дистанции нас не достанут из гранатометов и стрелкового оружия. Чинить эту поломку мы будем, пока не стемнеет. Потом ляжем спать — дескать, не хотим двигаться ночью, ждем, пока рассветет. Это будет наш ход, в ответ на который противник может предпринять следующее: либо потерпеть, когда мы все-таки подберемся на дистанцию выстрела, либо напасть ночью, предполагая встретить спящий лагерь и одного часового, как мы делаем всегда. Что в ответ можем предпринять мы? Думается, что решение у нас одно: притвориться, что спим, и ждать, не пожалуют ли дорогие гости, рассредоточившись так, чтобы они получили хороший прием. Если не придут — идти самим, предварительно отправив одного или двоих бойцов на разведку, чтобы выяснить, куда именно нападать. — Думаете, что они нападут, когда мы войдем в холмы? — спросил Галицкий. — У меня есть спутниковые фотки, — ответил майор Скобелев. — Судя по ним, именно это место оптимально для атаки. После него местность снова выравнивается, что существенно усложняет засаду. Кроме того, холмы будут хорошо глушить выстрелы. Противники обязательно должны это учитывать, потому что поручиться за отсутствие стрельбы они не могут никак. — А чего им вообще бояться стрельбы? — удивился старший лейтенант Рыков. — Тут все равно в окрестностях народу ни фига нету! И даже если есть, то, пока после перестрелки разберутся, что произошло, наши противники будут уже далеко. Скобелев улыбнулся. — А куда ты предлагаешь девать мозги? — спросил он иронично. — Я в том смысле, что наверняка нам противостоят профессионалы. Примерно такая же спецура, как и мы. И сколько бы ни старался быть оригинальным их командир, все равно у него останется менталитет бойца специального назначения. То есть для него будет важно провести операцию максимально чисто и тихо. Просто для надежности, ибо, как гласит народная мудрость, случаи бывают всякими. — А мы не можем никак спровоцировать их на нападение? — спросил Шишкин. — Как? — развел руками Рыков. — Пойти к ним и предложить — дескать, а давайте, парни, вы на нас наедете этой ночью, чтобы мы могли вас накрошить в гуляш. Так, что ли? Шишкин сконфуженно замолчал. Идею он, вне всякого сомнения, выдвинул отличную. Но вот с реализацией ее были проблемы. Или не было? Скобелев, кажется, придумал решение. — Напрямую мы никого не попросим, но намекнуть сможем, — усмехнулся майор. — Мы же с вами русские, правильно? А что делают русские, когда оказываются далеко от начальства? — Устроим пьяную гулянку? — оскалился в улыбке Коля. — Так точно! — кивнул Ярослав. — Поедем в сторону холмов, где-нибудь в километрах двух от них устроим фальшивую поломку и будем возиться с ней, пока не начнет темнеть. У наших противников есть маячок, который установлен на машине. И если они на самом деле будут нас ждать в холмах, то обязательно возникнет вопрос: а какого черта мы застряли и никак не приедем? Они обязательно пошлют разведку, а та доложит, что русские решили немного расслабиться. А мы — покричим, музыку в машинах врубим на полную. Может, даже немного в воздух постреляем для надежности. Как думаешь, насколько будет велик соблазн напасть на пьяных? Думаю, что очень большой, и думаю, что как только мы притихнем — можно ждать гостей. — А будут ли они ждать, пока притихнем? Вот как вломят гранату-другую в костер — и все, — ехидно сказал Шишкин, который сегодня определенно решил сыграть в адвоката дьявола. — Не шибко надежно, — пожал плечами Рыков. — Кто-нибудь может попробовать раствориться во мраке. А в ночной степи, пусть даже и с приборами ночного видения, искать одного-единственного беглеца — дело глупое. А вдруг у него есть способ связаться с центром? И он уйдет? Нет, нам такого не позволят. И потому — попробуют напасть на сонных. — Трудно будет. С момента, как закончится наша игра в пьяную оргию, будут считаные минуты, чтобы разбежаться по точкам, — пробормотал Шишкин. — Но никто и не говорил, что должно быть легко. — Идея с пьянкой принимается, — сказал Ярослав. — Сделаем так: пока будем притворяться, что чиним машину, постараемся как можно дотошнее изучить местность вокруг. Прикинем, кто и где спрячется. Кроме того, по мере сил подготовим схроны, чтобы нас не заметили. — Кстати, я думаю, что время на это будет, — кивнул Коля. — Можно биться об заклад, что добрый час наша остановка не вызовет со стороны противника никакого обострения внимания. В конце концов, мы можем остановиться, чтобы приготовить пожрать. А вот через некоторое время им станет интересно: а чего это мы так долго торчим на одном месте, и тогда можно будет ждать в гости разведку. — Ага, дело говоришь, — согласился Потупа. — И потом, командир, я уверен, что встречать нас будут не в самом начале этих холмов. И я думаю, что можно кого-нибудь одного усадить примерно так, чтобы накрыть направление, откуда эта разведка придет. Вдруг получится гадов вычислить! — Как вычислить? — оживился Ярослав. — Да запросто! Смотри, командир: они начинают думать — а что вообще за фигня, почему мы не едем? И отправляют одного-двух человек полюбопытствовать. Те видят, что сначала мы что-то чиним, а потом начинаем бухать. В лагерь ябедничать он не пойдет, ясное дело. Вроде как не Средневековье на дворе, все прекрасно можно и по рации сказать. Но так или иначе, сидеть он будет примерно в том направлении, откуда придут остальные. — Логично, — согласился майор Скобелев. — Причем я думаю, что разведчик будет торчать на наблюдательной точке до самого подхода подкрепления. — Более того, командир, — назидательно вскинул палец Шишкин. — Мы сможем с высокой степенью вероятности просчитать их поведение. Смотри: если наблюдатель остался сидеть и пасти лагерь — то, значит, нас хотят держать под контролем и, скорее всего, ночью будут дорогие гости. А вот если он пойдет обратно к себе, то выходит, наша игра никого не заинтересовала и нас продолжают ждать на месте засады. — И тогда можно будет отправить свою разведку следом, — усмехнулся Скобелев. — И в свою очередь наведаться в гости. Бойцы одобрительно зашумели. Еще бы — как может не вызвать энтузиазма сама мысль о стремительном и беспощадном ударе в лучших традициях бойцов специального назначения? — Я все-таки думаю, что гостей придется ждать нам, — покачал головой Ярослав. — Действительно, грех не воспользоваться тем, что твои противники валяются пьяными! Во всяком случае, боюсь, что даже я воспользовался бы, — невесело усмехнулся Скобелев, и это не было враньем. Ловушка, задуманная для противника, была настолько примитивна, что в нее было трудно не попасть. Еще минут пятнадцать понадобилось «почтальонам», чтобы оговорить свое поведение рядом с машинами, где подозревалось наличие подслушивающих устройств. Надо было не вызвать подозрений, чтобы противник не понял, что роли поменялись и дичь стала охотником. * * * Ляо Бен смотрел на монитор ноутбука, где по карте лениво ползла яркая метка, обозначавшая меченый автомобиль противника. Русские приближались — на данный момент им оставалось до точки засады двадцать три километра. Полтора часа, с учетом того, что двигались они медленно. Китаец брезгливо поморщился — он не понимал страну, которая обеспечивала своих бойцов настолько плохой техникой, как автомобиль «газель». В его глазах это было примерно то же самое, как умышленно повредить им конечности или выколоть один глаз. В принципе, если бы Ляо Бен был прав, то с ним следовало бы согласиться. Но он не догадывался, что скорость передвижения русских спецназовцев диктовалась не хреновой техникой, а тем, что им надо было выиграть пару часов до темноты. Наемники между тем подготовились к «теплой встрече» со всей тщательностью. Холмистая местность между озерами Убсу-Нуур и Хар-ус-Нуур удачно подходила для нападения из засады, и Ляо Бену и его людям оставалось только грамотно воспользоваться преимуществом. Для засады была выбрана небольшая долина, напоминающая своей формой неглубокую миску, — ее пологие склоны обрывались небольшой впадиной на дне. То, что в этих краях было принято называть дорогой, представляло собой две грязные колеи в земле и обходило эту впадину по северному склону. Во впадине поблескивала вода, подернутая какой-то непонятной грязной пленкой, не похожей на привычные взгляду «цивилизованного» человека бензиновые разводы. Какое загрязнение могло породить эту пакость, сказать могли разве что местные жители. Но таковых поблизости не наблюдалось, а результаты спутникового наблюдения показывали, что и вдали — тоже. В общем и целом место было таким замечательным, словно Господь, творя этот участок земли, заглянул в свою шпаргалку, проворчал: «Ära, а вот здесь будут делать засаду на русских спецназовцев» — и устроил все таким образом, чтобы напакостить несчастной спецуре по полной. Ну замкнуло что-то в его божественной голове, и решил Вседержитель, что здесь должно не повезти именно бойцам, ходящим под бело-сине-красным триколором. Бойцов своих Ляо Бен разбил на пары и расположил по склонам так, чтобы каждому звену приходилось стрелять только перед собой. Линии огня при этом не создавали опасности попадания по своим. Зато противнику, попавшему в засаду, не будет никакой возможности укрыться от обрушившегося со всех сторон свинцового шквала и гранатного дождя. Придирчиво осмотрев позицию, Ляо Бен решил, что все идеально. Для начала — сразу с двух сторон врезать по русским из базук, а потом расстрелять тех, кто останется жив после попадания ракет. Если вообще хоть кто-то останется. Ну, а после минутного свинцового душа — еще раз все проверить и заложить пару зажигательных мин для того, чтобы окончательно превратить уничтоженного врага в «останки, не поддающиеся идентификации». Были русские — и нету их! Метка на экране ноутбука не двигалась. Ляо Бен вздохнул и потянулся за бутылкой с холодным чаем. Русские начинали его раздражать своей неторопливостью. Хорошо, что, судя по карте, им осталось примерно полчаса до входа в зону поражения. Взяв рацию, китаец сказал: — Всем внимание. Через десять минут — быть готовыми занять позиции для стрельбы. Повторяю: через десять минут по моей команде! За брезентовыми стенами палатки послышалась рабочая суета — его головорезы проверяли оружие и амуницию. Времени как раз хватало на то, чтобы сделать это без спешки. Ляо Бен и сам собрался заняться этим полезным для военного человека делом. Он мягко поднялся со складного стула, подошел к лежавшей на спальном мешке штурмовой винтовке с прицепленным подствольным гранатометом. Оружие вычищено и заряжено, осталось только снять его с предохранителя. Рядом с ним — подсумки, в которых находятся шесть снаряженных обойм и десяток гранат: половина осколочных, половина фугасных. Две ручные гранаты чисто на всякий случай. Ах, ну и в кобуре на поясе — верная «беретта», вытертая до белизны за годы использования, но все такая же безотказная и почти что родная. Во всяком случае, Ляо Бен не представлял себя с другим пистолетом. Короткий взгляд на часы — осталось пять минут. Метка на мониторе по-прежнему стояла неподвижно. Китаец взял карманный компьютер, включил программу слежения на нем. Не тащить же на позицию увесистый ноутбук. Это вам не гражданская модель, где легкость — один из критериев привлекательности. Нет, эта компактная машинка за счет водонепроницаемого и противоударного корпуса весит четырнадцать фунтов. Спрашивается: оно надо, тащить такой булыжник на дело? Тем более если есть наладонник, который хоть и маленький, но тоже способен выдержать погружение в воду и валяние в грязи, не говоря уже о падениях и ударах в разумных границах. Минута. Ляо Бен вышел из палатки и окинул взглядом лагерь. Ну вот, еще две брезентовые хибары для бойцов, одна маленькая для генератора, поодаль — «хаммеры» под маскировочной сеткой. Хотя можно было и без нее: все равно здесь местность такая, что технику можно спрятать только в специально оборудованном капонире, выкопанном в земле. Удивительно голая страна — Монголия. — По местам! — отрывисто скомандовал Ляо Бен в рацию. — Занять боевые позиции! Огонь по моей команде. До этого — режим радиомолчания. Марш! И первым бросился в сторону своей ячейки, не глядя на то, как бодро припустили в разные стороны его бойцы. Зачем смотреть? Они ребята толковые, делали это сто раз. За время, прошедшее с момента, как была закончена работа над маленьким окопчиком, на дне уже успела накопиться изрядная лужа воды. Китаец вытащил из бокового кармана жилета капсулу с силиконовыми гранулами гидрофага, бросил горсть серых шариков в лужу. Они стали стремительно разбухать, втягивая сырость. Не прошло и минуты, как на месте лужи оказалась лепешка серо-коричневой гадости. Ляо Бен спокойно улегся прямо на нее. Несмотря на свой уродливый вид, эта штука не пачкала и могла впитывать еще немало влаги. Ревматизм — такая пакость, которую можно подхватить в любой момент и которая потом будет очень сильно портить жизнь. Рядом с Ляо Беном, в соседней ячейке, устраивался крепкий чернокожий парень с труднопроизносимой фамилией. Он первый раз выходил на дело с Беном, и китаец пока не запомнил, как его зовут. Да и рановато это было. Пусть черный сначала заслужит право хоть как-то зваться.