Глаза Нэда округлились от ужаса. Пропеллер он рассматривал очень долго. – Теперь шины и тормоза, – продолжил полковник. – Проверь, нет ли там проколов и надрезов, не течёт ли тормозная жидкость. Я наклонилась и окинула взглядом землю под самолётом. Жалко, здесь сейчас не было Бесс. Она обожала всякие механизмы и наверняка с интересом слушала бы мистера Ленга. – Наконец, сам корпус, – заключил полковник. – Нет ли в металле трещин? Даже самая тонкая может привести к ужасным последствиям. Проверь, не потёрт ли он, не отошёл ли какой-нибудь винтик. – Вы меня пугаете, – сказал Нэд. Не знаю, всерьёз или нет. – Вас послушать, так всё что угодно может пойти не так. Полковник ласково похлопал «Меридиан» по корпусу. – Это птичка что надо, я готов доверить ей жизнь. И всё-таки ответственный пилот обязан каждый раз всё проверять. – Для этого мы и проверяем, чтобы ничего не случилось, – успокоила я Нэда. – Не думай о плохом. Он кивнул, но, судя по всему, не слишком-то успокоился. Полковник обходил самолёт, показывая, где могут отойти провода и болты, где может обнаружиться протечка. Мы проверили, плавно ли двигаются крылья, хватает ли топлива, в порядке ли шасси. К тому времени, как мы вернулись в салон, я чувствовала, что теперь знаю всё о деталях самолёта и их предназначении. Полковник Ленг был прав – после того как сам всё проверишь, на душе становится спокойнее. Правда, на Нэда это явно повлияло иначе. Во время полёта я сидела на самом краю кресла, ловя каждое слово мистера Ленга. Нэд торопливо записывал его советы в блокнот. Я невольно улыбнулась. В школе мы учились в разных классах, и я не знала, что мы так по-разному воспринимаем информацию! Мне достаточно слушать учителя, чтобы урок отложился в памяти. А вот Нэд ведёт записи, и потом с ними сверяется. Мы приземлились, ещё раз осмотрели самолёт и проводили полковника Ленга до его машины. Он отпер дверь «Мустанга» и обратился к Нэду: – Придётся на какое-то время отложить уроки. До конца недели я буду в Вашингтоне. Меня это немножко расстроило. Значит, следующий полёт будет нескоро. А вот Нэд спокойно кивнул и даже радостно произнёс: – Конечно, не спешите! Мистер Ленг помахал нам на прощание и уехал. – Может, съедим по мороженому? Что думаешь? – спросил Нэд. – Вообще, я хотела заняться расследованием. Ты не против съездить в Сильвер-Крик? – А что там? – спросил Нэд, усаживаясь на пассажирское сиденье. – Очередные старые бумаги. – Я уже рассказала ему о краже в университетском архиве и о своих теориях. – Джордж считает, что закон на зонирование должен упоминаться в документах управления округа. – Если это поможет миссис Уотерс, я готов, – сказал Нэд. Я улыбнулась. Он уже привык к тому, что расследования захватывают меня с головой. Конечно, это было не совсем полноценное расследование, но всё же. До Сильвер-Крик мы доехали за полчаса. Я позвонила Джордж и спросила, где находится архив. Она нашла адрес в интернете и выяснила, что архив с правовыми документами расположен в подвале главного здания суда. Я быстро добралась до него, следуя её инструкциям. – Спасибо, Джордж! Ты лучше системы навигации! Я повесила трубку. Мы с Нэдом поднялись по мраморным ступенькам, прошли между двух белых колонн и очутились в прохладном полутёмном вестибюле. Я объяснила охраннице, куда нам нужно, и взяла у неё карту здания. Нас проверили металлоискателем и пропустили к узкой лестнице в подвал. Она была ещё темнее вестибюля. – Похоже, все архивы мира страдают от плохого освещения! – пошутила я. – В Ривер-Хайтс тоже было хоть глаз выколи. Они вообще оказались очень похожи. Этот тоже пустовал, а на журнале посещения лежал толстый слой пыли. Я сдула её и записала своё имя и дату. А потом толкнула металлическую дверь и заглянула внутрь, в темноту. – Света мало, чтобы документы лучше сохранялись. На каждом шкафу отдельный выключатель, – объяснил Нэд и включил лампочку под потолком. – В библиотеках так же. Нэд учился в университете и очень много времени проводил в университетской библиотеке, потому что обожал читать. Я бы не удивилась, если бы он остался там на ночь! Я посмотрела на ярлычки с грязно-белыми карточками, подписанными вручную. Прочитать их оказалось довольно сложно, но всё-таки я разобралась, где что. – Дела округа в ряду «С». Всё до 1900 года хранится в ящиках под полками. Нэд повёл меня по тёмной комнате, включая свет на шкафах по пути. Я очень надеялась, что мы найдём нужный закон. В воображении уже рисовалась счастливая улыбка миссис Уотерс. – Вот, ряд «С», – объявил Нэд и тут же осёкся. – Что такое? – спросила я, заглянула ему за плечо и ахнула. Повсюду валялись бумаги. Книги скинули с полок на линолеум, а все ящики выдвинули. – Не может быть! – воскликнула я. – Сюда тоже вломились?! – Я позову охрану, – сказал Нэд и поспешил к выходу. Я же осторожно пробралась к нужному мне ящику. Он оказался совершенно пустым. Я окинула взглядом комнату. Эта сцена сильно напоминала мне произошедшее в университетском архиве. Скорее всего, беспорядок навели исключительно ради того, чтобы отвлечь внимание от пропавшего документа. Который был нужен нам. Неужели и здесь поработал папа Дейдры? Нэд вернулся с охраной. Они посмотрели на разгром и вывели нас к лестнице. Какое-то время мы ждали там, в темноте, а потом к нам спустилась стройная дама с рыжим каре. Она выглядела растерянной и встревоженной. – Это вы обнаружили кражу? – Мы зашли в архив и увидели, что все бумаги и книги разбросаны по полу, – объяснила я и пожала ей руку. – Я Нэнси Дрю. Она заправила прядь волос за ухо и улыбнулась. – Кейлин Маршалл. Помощник архивариуса в Сильвер-Крик. – Нэд Никерсон. Мне очень жаль. – Это моя вина, – призналась Кейлин. – Я должна каждый день проверять весь архив округа, но вчера у меня была запись к врачу… – Это вина вора, а не ваша, – заверила её я. – Понимаю, но начальник страшно на меня рассердится. Мистер Уильямс постоянно жалуется на то, что архивы недостаточно хорошо охраняются. – Он и есть главный архивариус? – уточнила я. Кейлин кивнула. – Феликс Уильямс, главный архивариус округа. Неужели вы о нём не слышали? Я помотала головой, а Нэд вдруг воскликнул: – Погодите, это тот безумный, который то и дело устраивает одиночные протесты?! – Именно. – Мой папа каждый год пишет о нём в «Вестнике Ривер-Хайтс». Он вот уже двадцать лет пять дней в неделю вместо обеда разъезжает по мэриям и ходит перед ними с огромной картонной табличкой! Кейлин закатила глаза. А мне история показалась забавной. – И что написано на табличке? – спросила я. – «Потеряв историю – потеряете голову». Он считает, что все правовые и исторические документы нужно хранить под замком и никого к ним не пускать, – объяснила Кейлин. – Это как-то слишком. Общественные документы должны быть в свободном доступе[1]. – Конечно, но мистер Уильямс не доверяет общественности. Он считает, что от людей один вред. Они могут случайно пролить лимонад на важные бумаги или разорвать листы. – Поэтому он и протестует, – добавил Нэд. – Папа пишет о том, чего мистер Уильямс достиг за год. – И какие же у него успехи? – Никакие, – сказала Кейлин. – Ничего у него не выйдет. Никто не запретит доступ к общественным документам. Правда, они и так мало кому нужны. – К сожалению, кое в чём мистер Уильямс прав. Архив в самом деле плохо охраняется. Эта кража только доказывает, что на него следует повесить замок и приставить к нему охранника, чтобы тот следил за всеми, кто входит и выходит. – Вы правы, – согласилась Кейлин. – И он ещё месяц, наверное, будет только об этом и твердить! Я улыбнулась. – Вы не против, если мы вернёмся в архив? Мы искали один документ, и я хочу проверить, не пропал ли он. – Разумеется! А что за документ? В наше время старые бумаги никому не интересны. – Старый закон из Ривер-Хайтс. Буквально недавно оригинал украли из университетского архива, и мы надеялись найти здесь формулировку этого закона.