К общей истерике подключился, в том числе, Калинин, который с похмелья хотел одного, лечь и умереть. Он узнал, что из Москвы прибыл проверяющий. Причем, прибыл прямо в ночь. То есть, утром его нужно забрать из гостиницы и привезти на завод. Владимир Александрович, конечно, начальству в Москву сразу отчитался, как только стало понятно, сложилась чрезвычайная ситуация, но скорость, с которой оно, это начальство, среагировало, мгновенно прислав Беляева, немного нервировала. Даже пугала. Как и факт, что самому Калинину сообщили об этом только утром. Похоже, не доверяют. Естественно, ещё сильнее психовал Ведерников, который только вчера, после долгого разговора с Ниночкой, свято верил, Маслов одумается и приедет на работу. Однако Маслов не приехал и, очевидно, не одумался. Игоря буквально подтрясывало. — Я тебя прошу, перестань. Прекрати истерику. — Снова успокаивала друга Филатова. — Я слышала, сегодня на заводе будет этот Беляев из Москвы… Естественно, Нина Ивановна не уточнила, от кого именно она это слышала, а Игорь не спросил. Он уже привык, что Филатова всегда в курсе всех событий. — Вот видишь! — Ведерников выдернул изо рта Ниночки сигарету и глубоко затянулся. Это при том, что Игорь вообще не курил никогда. — Уже сегодня здесь будет Беляев. Я тоже слышал о нем, но раньше. Говорят, сердитый тип. — А я слышала, что он вполне нормальный. Даже наоборот, глуповат. — Ниночка, кстати, не соврала. Сама она с этим особистом из Москвы не встречалась еще ни разу, но Калинин отзывался о нем, как о человеке не очень сообразительном. Именно на это Владимир Александрович и рассчитывал. Надеялся, глупость Беляева позволит сохранить место начальника первого отдела. В итоге, Ниночка опять смогла успокоить Игоря. Пообещала ему, прямо вечером, не заходя домой, они вдвоем отправятся на дачу и выяснят, что это такое творит Маслов. Филатова уже смирилась с тем, что шанс взять инженера в оборот, уплывает все дальше. Но появился Максим Сергеевич… Пришел к ним в отдел вместе с бледным Мальцевым и зеленоватого цвета Калининым. Нина Ивановна поняла, ее жизнь разделилась на «до» и «после». Не сразу, конечно поняла. Сначала она вела себя привычно вызывающе. К тому же рассчитывала таким образом еще больше успокоить Игоря. Мол, смотри, видишь, что могу, и ничего мне за это не будет. О, как она ошибалась… Прежде Нина Ивановна искренне считала любовью всей своей жизни Маркова. Потом, правда, чувства уступили место некоему страху, но все равно Вадим был вне конкуренции. Она боялась его и продолжала любить. Однако, теперь Ниночка осознала всю глубину своего заблуждения. Таких мужчин, как Максим Сергеевич, Филатова прежде не встречала. В нем чувствовалась сила, напор, какая-то бесшабашность, граничащая с дерзостью. Но в то же время, крепкая мужская рука. Хозяйская. А самое главное, он вообще не реагировал на все потуги Филатовой понравится ему. Сначала это было больше по привычке. Все-таки холостой мужчина из столицы, при должности. Как пройти мимо такого лакомого кусочка? Но потом добиться Максима Сергеевича стало делом принципа. Нина Ивановна поняла, она хочет этого мужчину. Всего. Целиком. Он должен принадлежать только ей. А она — ему. Потому что с ним Ниночка сможет, наконец, выдохнуть, остановится и начать жить, как обычная, влюблённая женщина. Даже детей рожать и готовить борщ. Нина Ивановна совершенно серьезно была готова бросить все и посвятить свою жизнь Максиму. Именно так она называла его мысленно. Максим. Ее Максим… Ниночку не смутила даже та кукла. Актриса. Вернее, смутила, конечно, но лишь тем, что ее существование усложнило задачу. Однако и цель стала более желанной. Но, к сожалению, судьба снова перевернула все с ног на голову. Для начала, когда вечером того же дня Ниночка и Ведерников приехали на дачу, их ждал сюрприз. И это вовсе не был приятный подарочек. Наоборот. Это было, по-простому выражаясь, полное дерьмо. Лев Иванович действительно сидел в дачном домике Игоря. Он никуда не делся. Да и не мог деться при всем желании. Потому что Лев Иванович совершенно бессовестно был мертв. — Твою мать… — Всхлипнул Ведерников, когда они вошли в дом. Вернее, Игорь как раз, был первым. Соответственно, труп инженера он тоже увидел первым. Маслов сидел за кухонным столом, откинувшись на спинку стула. В груди инженера торчала ручка ножа. Вокруг было чисто. Совершенно. Ни единого следа борьбы или драки. Просто идеальный порядок. Такое чувство, будто Лев Иванович сам себе воткнул этот нож, а потом взял и уселся спокойно за стол. Действительно, а с виду такой приличный человек… Перед Масловым лежали те самые чертежи, которые волновали всех гораздо сильнее, чем судьба пропавшего инженера. Потому как инженеров, пусть и не таких талантливых, что собак нерезаных, а секретные сведения на то и секретные, они существуют в одном экземпляре. — Сволочь… — Выдал Ведерников. Непонятно, к кому относилось это определение. Скорее всего, к жизни в целом. Потом Игорь сел на пол и разрыдался. Ниночка поняла, снова все надо брать в свои руки. От мужчин, как обычно, толку никакого. Но Филатова не знала в тот момент, что ситуация может стать еще хуже. Предположить даже не могла. А она стала. Глава 6 В которой мы с лиличкой играем в игру — Милый, вот это сюрприз! Лиличка заметила меня сразу, как только я вошел в зал. Просто орлиный взор у моей «любимой». Позавидуешь. На самом деле, в момент, когда начал спускаться по ступеням, ведущим к сцене, она стояла со скучающим видом в толпе коллег. Видимо, предстоящая пьеса была ей так же интересна, как собаке перспектива получить пятую ногу. Актрису больше прикалывает движуха и внимание, чем любовь к профессии. Естественно, на появление постороннего человека отреагировали все, в том числе и Лиличка. Головы актеров одновременно повернулись в мою сторону. — Максим! Любимый! Я непроизвольно поморщился. Зачем так орать? Она думает, у меня проблемы со слухом? Блондинка, что ожидаемо, разыграла целый спектакль. Пенелопа, которая дождалась Одиссея, не меньше. И конечно же, спектакль специально предназначался коллегам. Мол, смотрите, какая трогательная и романтичная история любви. Коллеги смотрели. Мужчины с кислыми физиономиями, женщины с завистью во взглядах. Лиличка была довольна произведенным эффектом. В принципе, я понимаю, почему мои хозяева завербовали блондинку. Глядя на нее, никто никогда не подумает, что этой женщине можно доверить серьезное дело. Исключительно подходящий для шпионской роли персонаж. Сначала в ее прекрасных глазах появилось удивление, потом — восторг и вселенское счастье. Будто мы не виделись сто лет. Но главное, она настолько показушно это сделала, что бедный Станиславский перевернулся в гробу, наверное. Хотелось крикнуть не то самое «не верю», а более подходящее ситуации «да ну на хрен» Лиличка спустилась со сцены…хотя, нет. Не спустилась. Сбежала. Красиво, театрально, раскинув руки в стороны. Она буквально летела мне навстречу. — Ты ведь должен быть на работе! Неужели ради меня бросил все? Ты — такой важный человек. Серьёзный человек. Но ради встречи со мной пошел на эту удивительную жертву. Максим! — Выкрикнула она на бегу. — Сам в шоке. — Пробормотал я себе под нос, искренне желая блондинке споткнуться на ходу и убиться к чёртовой матери. Бесит она меня ужасно. Но сейчас без помощи актрисы не обойтись. К сожалению… Лиличка повисла у меня на шее, при этом не забывая периодически подглядывать в сторону коллег, которые толпились на сцене. Они смотрели на нас с интересом. Особенно женщины. Некоторые, так понимаю, меня уже знали в лицо. — Ну, что ты, милая, какая работа, если по тебе соскучился. Идём, посекретничать нужно. — Посекретничать? О чем? — Лиличка моментально напряглась. Внешне это не особо было заметно, но я почувствовал реакцию на мои слова по ее телу. Оно просто в этот момент практически слилом с моим. Сложно не почувствовать в такой ситуации. — О любви, милая. О нашей большой и чистой любви. Я подхватил актрису под локоток и потащил ее в дальний угол зала. Она не сопротивлялась открыто, конечно, это было бы совсем странно, но от моего напора немного оторопела. Поэтому начала причитать о необходимости вернуться к репетиции. О том, как все это неуместно и неудобно. Люди смотрят, все дела. Я чуть не заржал в голос. Конечно, смотрят, сама же устроила перед ними свой личный спектакль. — Ничего страшного, продолжат без тебя. Я слишком сильно скучал. — Решил, хрен там. Надо поговорить, значит, мы поговорим. — О чем посекретничать Максим? — Шипела блондинка, пока я продолжал тянуть ее подальше от сцены. — Так! Товарищи! Не отвлекаемся. Попрошу всех вернуться к тексту! Мужик, в странного цвета рубашке и платке, повязанном на шею, который сидел на первом ряду, вскочил, наконец, с кресла и теперь метался перед остальными актерами, требуя внимания. Сначала он, наверное, ожидал, что ситуация рассосется сама собой, а сейчас понял, нет, не рассосется. Нужно брать все в свои руки. Куда там! Членам трупы гораздо интереснее было выяснить, что же такое происходит у блондинки. — Иди сюда. Срочный разговор. — Я вообще наплевал на приличия и свидетелей. Ничего страшного. Переживут. Пусть думают, что у нас такая нереальная страсть. Когда оказались возле самого последнего ряда, подпихнул Лиличку к зрительским местам. — Присядь, милая. Обсудим кое-что. Актриса перестала упираться. Наверное, решила, одно дело, если главную роль играет она, и совсем другое, когда приходится подчиняться обстоятельствам. Прошла почти до середины ряда и уселась в кресло, красиво, бочком, поставив ноги. Руки сложила на коленях. Я пристроился рядом. — Так… Говорим по делу и быстро. У меня проблема. Большая. Споткнулся, упал, ударился головой. Вот так, если вкратце.Теперь — провалы в памяти. Половину всего не помню. По роковому стечению обстоятельств, самую важную половину. Чтоб ты понимала сложность обстоятельств, тебя не помню в том числе. Это случилось вечером. Несколько дней назад. После того, как приходил к тебе в театр с цветами, а ты меня выпроводила. В день приезда. Так что, ситуация серьезная. Откладывать ее или скрывать больше не могу. Нужна твоя помощь. Я замолчал и уставился на блондинку. Лиличка тоже смотрела на меня, но с выражением лица, которое можно определить, как недоверие, сомнение, ирония. Причем эти три характеристики сменяли друг друга очень быстро. Блондинка пыталась сложить одно к другому и у нее не складывалось. Она явно считала, я вру. — Почему не сказал сразу? Почему столько дней молчал? Если это, конечно, правда. То, что ты сейчас сообщил. Естественно, ждал именно такого вопроса от нее. Готовился к нему. Потому что любой на месте Лилички спросил бы то же самое. И я, кстати, в том числе. Вообще, единственный вариант, родившийся в голове — это история про несчастный случай. Нелепая, да. Но других не имелось. В принципе, не так уж далеко от правды. Несчастный случай на самом деле имел место быть, только выглядел он иначе и последствия имел совсем другие. Но знать об этом Лиличке нельзя. А никак по-другому жизненно необходимые вопросы не задать. Жизненно необходимые, естественно, для меня. Хотя… Уже не в чем не уверен. Поэтому пришел к выводу, иногда можно извлечь пользу даже из тупой истории. Умных историй нет. С самого начала как-то не задалось с умными историями. Я должен преподнести все так, будто не помню бо́льшую часть своего прошлого. Ту, которая касается конкретно моего задания. Потому что, если с Комаровой ситуация прояснилась, то с прошлым самого Беляева и тем более с его будущим, просто полная задница. — Думал, это состояние –временно. Надеялся, что все пройдет. Послушай, милая, если ты хорошо подумаешь, то сообразишь, я вел себя странно. Когда ты пришла на следующий день. Ну? Помнишь? Помнишь, как я удивился твоему появлению? И потом тоже. Актриса слегка нахмурилась, продолжая меня гипнотизировать внимательным взглядом. — Странно? Возможно…На себя ты точно был не похож. И связался с никчемной девкой. Тоже удивительно, конечно… — Вот видишь! Просто я утром проснулся и обалдел. Часть информации на месте, а часть стерлась к чертям. Так бывает. Временная амнезия. Представляешь, насколько это серьезно и опасно в нашем случае? — Вот черт… — Лиличка, наконец, перестала разыгрывать из себя ди́ву и прониклась моими словами. — Я о том же. Милая, все дело в этом. Только в этом. А вчера ты сказала о… — Я посмотрел в сторону сцены, — Сама знаешь, о чем. И я всю ночь был на нервах. Пытался найти решение проблемы. Но без тебя не вышло. Факт важности ее персоны Лиличку вдохновил. Она заметно подобрела. — Ладно, хорошо. Допустим, говоришь сейчас правду. Что конкретно ты помнишь? Хоть что-то помнишь? — Блондинка стала собранной. Ситуация действительно напряжная, это понятно. Если моя новость не шутка и не попытка таким образом соскочить с предстоящего мероприятия, то я бы на ее месте тоже начал переживать за последствия. — Ну…помню о себе. О том, откуда сам… Снова посмотрел на сцену. Разговор у нас, конечно, не самый подходящий для этого места. Однако, выяснить детали и подробности будущего задания необходимо, как можно быстрее. — Слушай… плохая затея — обсуждать все это здесь. Давай, так. Сегодня вечером встретимся. Это же нормально, правда? — Лиличка заглянула мне в глаза. — Мы ведь любим друг друга. Ты увлечен мной сильно. Тоже не помнишь? Поэтому связался с этой…с этой девкой? Просто забыл. Да? Но теперь, когда ты признался, мы сможем все наладить.