— А вот с этим, малёк, непросто. Чтобы туда попасть, мало просто проявить себя. Понятно — какую-нибудь услугу «владельцу клуба» оказать придётся. Но, по сути, пойдя этой дорожкой, ты подписываешь долгосрочный контракт, и даже когда отправляешься на волю — продолжаешь его отрабатывать. — С этим придётся подождать… — Тебе-то точно, — снова ухмыльнулся Мурлок, — потому и попасть туда будет сложновато. Ты ещё и новенький, без связей, рекомендаций и денег, мда… — И что тогда делать? — Обмозгуем, не парься. Времени у тебя полно. Насчёт этого он, безусловно, был прав, но имелись две небольшие проблемки. Первая — охрана, которая рано или поздно снова придёт ко мне требовать мзду за спокойную жизнь. Вторая — местный уклад жизни. Как стало понятно из разговоров с Мурлоком, если ты один — значит, либо никто (и обращаться с тобой будут соответственно), либо… мертвец. Несмотря на все меры безопасности, трупаки в блоках появлялись с завидной регулярностью. Конечно, кто-то из заключённых подвергался наказаниям за убийства, но на некоторые из них охрана смотрела сквозь пальцы, предпочитая не лишать себя скромного, но стабильного ежемесячного дохода от виновников поножовщины. — Слушай, Мурлок, — я облокотился на стол, — Мне всё никак не даёт покоя один вопрос. — Валяй. — Почему корпорации возятся с нами? Не проще ли им просто совать заключённых в виртуал и заставлять отбывать наказания там? — Тю! — присвистнул тот — Ты чё, не слышал об «акте милосердия»? — Кажется, нет. — Ну если просто — то, что ты предлагаешь — античеловечно, — по слогам произнёс сокамерник, — Корпорации хоть и держат Евразийский Союз за яйца, но государство есть государство. Если бы все сидели в виртуале — сроки были бы гораздо больше. Ты уже бывал там, так скажи — сможет грабитель, случайно застреливший продавца небольшого магазинчика, оттарабанить таким образом два-три века? Я попытался представить подобное, но только поёжился. Слишком неприглядная картинка вырисовывалась в голове. — То-то и оно. Есть ещё две причины. Первая — это интерес корпов. Каждая из тюрем принадлежит им, и рядом с каждой есть заводы, фабрики, лаборатории. Тестирование новых имплантов, нейропрограмм, лекарств — всё это обходится гораздо дешевле, если подопытные сами хотят попасть на операционный стол. Нам и платить, по сути, не надо. Что ж, это звучало вполне логично. — Ну и самое главное, как я думаю — это развлечение. — Не понял? — Чё тут непонятного? Думаешь, работа в тюрьмах — это поощрение? Сюда на службу присылают всякий сброд, которому не повезло получить должность получше, или тех, кто накосячил. Но они, хоть и персоны «нон грата», — Мурлок снова щегольнул иностранным словечком, — всё равно связи имеют. Прикинь, как скучно бы им было, если бы все лежали в анабиозе? Хотя, на самом деле, говорят, что такие зоны есть. Только я ума не приложу, нахрен они кому нужны? Через пару минут выяснилось и ещё кое-что. Пока я не определился, как к этому относиться, но одна деталь меня довольно сильно смутила. Оказывается, записывающие все передвижения заключённых ошейники (ведущие также видеозапись) здесь, в Лесной цитадели не очень-то и котировались. Причина была проста — на это уходила масса человеческих ресурсов. ИИ и спутников не допускали к работе с людьми напрямую, а чтобы круглосуточно наблюдать за заключёнными, требовалось, как минимум, такое же количество операторов, круглосуточно следящих за зэками. Если кто и вёл себя «не по уставу» — это вскрывалось только постфактум. Так что, в принципе, можно было совершить что-то запрещённое — и выйти сухим из воды, как время от времени говаривал отец. — Ладно, — обдумав услышанное, я решил, что этот вопрос сейчас меня вообще не должен волновать, — Тогда вот что — расскажи мне об этих «клубах» и тех, кто ими руководит. — Малёк, я ж говорю — рано тебе ещё об этом думать, да? — Да блин, Мурлок! Уж через пару дней за мной могут охранники прийти! Дай пищи для размышлений, чтоб я от них мог хотя бы отбрехаться! Сокамерник пожевал губы, и вздохнул. — Ладно, чёрт с тобой. Говорить-то особо не о чем, а буду молчать, так ты начнёшь других расспрашивать. Мне же потом аукнется… Короче, слушай сюда. Всего клубов три — Ножи, Русь и Патриоты. Первые — самая малочисленная организация. Психи, если честно. Появились три года назад и с тех пор успешно шифруются под нормальных. Самые главные беспредельщики в нашем блоке, кого-нить из них постоянно переводят к «красным». Держатся особняком, но сильно хотят потеснить конкурентов. Откуда бабки берут — даже не спрашивай, не знаю, и знать не хочу. Вздумаешь чё про них разнюхивать — и скорее всего, тебя быстренько прирежут. Принимают почти всех, кто способен прирезать нужного человека по указке авторитета. А они это делают, иногда, чисто для развлечения. Русь — это националисты. Или идеалисты, хрен их разберёшь. Были бы рады, если бы мы с китайцами перестали дружить. Ну и со всеми остальными заодно. К себе берут только по расовому признаку, это из названия понятно. В принципе, ты бы им подошёл после проверки, только вот… — Что? — Да больные они тоже! У них какой-то свой устав, как будто тюремных правил мало! Преимущество у парней одно — сильная поддержка на воле. Оттуда и бабки переводят охране, и передачки присылают братве. — Тут и такое можно организовать? — удивился я. — За деньги можно сделать всё, — нравоучительно изрёк Мурлок, повторяя фразу, услышанную мной ранее от охранника, — Русь — это одна из самых крупных и опасных банд Нейросити. У них достаточно влияния, чтобы дотянуться даже сюда. — Ясно. — Ну и последние — Патриоты. Честно говоря, думаю, тебе только с ними удастся договориться. — Почему? — Из названия непонятно, да? Бывшие вояки, объединились в группу. Они тоже… Типа филиал столичной банды. Такие во многих тюрьмах есть. Удивительно, как много осуждённых солдат сидит на зонах… Ты же как раз из таких — так что договориться с ними будет, думаю, проще всего. Да, среди всех названных банд эта выглядела самой… адекватной и перспективной. По тому, каким тоном сокамерник говорил о Патриотах, многое стало понятно. — Ты с ними, да? — Угадал, — улыбнулся Мурлок, чуть оттягивая робу на плече. Там красовалась татуировка отрезанной волчьей головы, а чуть ниже уходила вязь символов. Судя по ним — мой сосед когда-то был пехотинцем, но подобного отряда я вспомнить, ввиду отсутствия нейрочипа, я не мог. — И кто у вас за главного? Мурлок чуть повернулся, указав подбородком на ближайший к западной стене стол. За ним сидели мужчины разного возраста. Всех их объединяли две детали — рельефная мускулатура, видимая даже под тюремными робами, и короткие, «армейские» стрижки. Такую когда-то носил и я…. — Видишь того мужика? Погоняло «Мех». Во главе стола восседал здоровенный детина, в полтора раза шире меня в плечах. Он носил короткую бороду, а голова была обрита налысо. Выглядел он весьма… устрашающе. Пожалуй, к такому даже не стоит и подходить без рекомендаций. Что ж, значит, мне довольно сильно повезло с сокамерником. Гораздо сильнее, чем я предполагал изначально. Друзья, если не сложно — жмякните на сердечко рядом с книгой, и оставьте отзыв о ней. Лайки и комментарии очень помогают автору — не только продвигать творчество, но и видеть, что он старается не зря! Спасибо за то, что читаете! Вы лучшие) Глава 12 Апрель 2098 года. Тюрьма «Лесная цитадель» Семь лет. Мне самому не верилось, но уже почти семь лет я провёл в Лесной цитадели. Глядя на своё отражение в небольшом зеркале, было заметно, что за этот долгий срок я успел измениться. Две татуировки, которых раньше не было. Пять новых шрамов и разбитый нос, который местные коновалы не смогли вправить должным образом, и он сросся криво. Впалые щёки, заострённые скулы, мешки под глазами, клок седых волос, порезанное ухо. Уверен, если бы сейчас рядом оказался кто-то из старых знакомых — они бы не сразу узнали в жилистом парне с тяжёлым взглядом своего бывшего друга. — Чё ты там разглядеть пытаешься? — спросил Мурлок, валяющийся на жёсткой кровати с планшетом-библиотекой. Не так давно мой сокамерник получил доступ к части книжного хранилища тюрьмы (за примерное поведение в течение последних месяцев), и теперь целыми днями читал всё, до чего только мог дотянуться. — Ничего. — Слушай, Сокол, расслабься ты, да? Будешь так дёргаться — и кукушку тебе сорвёт в первые недели после погружения. Надо уметь контролировать эмоции. Я глубоко вздохнул. — Легко сказать, старик. Сокамерник хотел что-то ответить, но его слова заглушил звон оповещателя. Дверь нашей камеры распахнулась, и вслед за этим из динамиков под потолком донёсся голос надзирателя. — Двухчасовая прогулка! Время пошло! Я отвернулся от зеркала. — Пойдёшь? — Не, тут посижу. А ты вали давай, тебя Мех ждёт. Не забыл? — Не забыл. Выйдя из камеры, я прошёл по узкому проходу и спустился на самый нижний уровень блока, по пути обмениваясь приветствиями со знакомыми. За прошедшие годы многое изменилось, и мне удалось… Скажем так — «влиться в коллектив». Чтобы попасть в ряды «Патриотов», как и говорил Мурлок, пришлось постараться. К счастью, их лидер оказался на редкость вменяемым человеком, и договориться с ним не составило большого труда. Хотя времени пришлось потратить изрядно. Мех, как и я, был бывшим бойцом «Оборонэкса». Он не рассказывал, за что оказался в Лесной цитадели. Единственное, что знали другие «Патриоты» — его разжаловали из чина капитана. При этом никто даже и не думал оспаривать лидерство бородача. Мех — здоровенный, мускулистый (и как он только умудрялся держать себя в такой форме на местной еде?) и всегда спокойный — был одним из пяти местных авторитетов. Одним из трёх в «синем» блоке. И его слово являлось железной гарантией, которую мог разрушить разве что ураган или цунами. Даже охрана, если такое случалось, общалась с лидером «Патриотов» довольно вежливо. По комплекции и «погонялу» я сделал вывод, что когда-то Мех был закован в экзоскелет. Прямо как мой бывший сослуживец Вулкан. Характеры у них были схожи, так что я лишь утвердился в собственной догадке, но с вопросами к нему не лез — не было принято здесь, чтобы обычный «рядовой» доставал «капитана». Впрочем, как и везде, но сейчас речь совсем не об этом.