Селанта, к сожалению, не слишком умна и прискорбно мало информирована. Её, а также других «аристопартизан», на многочисленность и влиятельность которых она постоянно угрожающе намекала, Берана, похоже, просто использовала, снисходя к их интеллектуальной и организационной беспомощности. История с Лендиком тому пример — я никак не мог понять, причём тут я и моя корпа, зачем они требовали от Лендика сдать меня клану, хотя им всего-то нужен был пилот. Да он и так был бы им по гроб жизни верен, какого чёрта? Всё оказалось до грусти банально: у Селанты на Средке был свой коммерческий интерес. Недоаристократка самым пошлым образом крышевала несколько бизнесов, в том числе зачищенный нами подпольный бордель, в котором так не повезло Тамэю. Кроме того, ей стало очень обидно, что не она первой заметила и освоила нишу с верховой молодёжью, и ей очень захотелось этот бизнес отжать. И заодно заполучить Лендика в пилоты, но это уже по приказу Бераны. А вся остальная фигня — её собственная инициатива. А я-то себе уже навоображал невесть какой конспирологии. В общем, пользы от беседы оказалось не очень много. В настоящие планы Бераны Селанта не посвящена — не считать же за таковые обещанное «восстановление Домов»? Плевать Берана на них хотела, ей просто нужны исполнители. Даже вопрос «А зачем, собственно, нужна леталка с пилотом?» аристократка задать не додумалась. В общем, дав даме выговориться, вывезли её с мешком на голове на Средку и отпустили, попросив при случае передать привет Беране. И всё же поболтали не совсем зря, прояснилась пара любопытных моментов. Первый — Берана со всей своей компанией где-то в городе. Я так и предполагал, учитывая, что кросс-локусы закрылись. Скорее всего, это означает потерю связи с Замком, а значит, все её специалисты тут, да и ей самой бежать некуда. Это открывает некоторые интересные перспективы. Второй — я впервые получил хоть какую-то информацию о детских головах, встроенных в приборные шкафы. Они всплыли в разговоре случайно. Селанта злобно упомянула, что мы наступили на яйца не только её подпольному борделю, но и другому, более серьёзному бизнесу. А значит, были обречены. Слово за слово ― обнаружилось, что речь шла как раз о том подвальчике, который я сдал Костлявой. Важные люди из-за этого пострадали и заимели на нас зуб. Этот бизнес, оказывается, не просто крайм, как подпольные бои и бордели для извращенцев, а покушение на самое серьёзное, что тут есть — на монополию правящего дома. Технологией создания «биологических информационных кластеров» располагал один Креон, поскольку она импортирована из другого мира вместе со специалистами в рамках его «научного рекрутинга». Для чего использовал их владетель, никто не знает, но, когда его не стало, один из таких комплексов вывезли из-под носа у Калидии, не подозревающей об их существовании. Оставшиеся без покровителя иномировые спецы заработали себе выходное пособие. Они нашли покупателя, организовали бережную транспортировку, а главное — объяснили, что с помощью «биоментального криэйтинга» можно создавать уникальный видеоконтент: кино, рекламу, сериалы и так далее. Заливай в головы материал, а уж детская фантазия не подведёт. Что за «серьёзные люди», Селанта уточнить затруднилась, но подтвердила, что дети для «биоментала» походят только клановые, и заверила, что деньги туда ввалены огромные. — Мелкие вонючие мутантики идут чуть ли не на вес золота, — вздыхала она с сожалением. — Я пыталась влезть в схему, да куда там, не с моими капиталами… * * * — Тебе, кстати, привет передавали, — сказал я Нагме. — Кто? — удивилась она. — Дети из бывшего клана Синей улицы. — Ух ты! Правда? — Да, говорят, вы отлично играли, и они хотят ещё. Ох, колбаса, — покачал я головой с сомнением. — Не втравила ли ты нас в очередную хтонь? — Ну, может быть… — признала она, — чуть-чуть. Понимаешь, они очень печальные. Им больно и трудно жить. Они никогда не повзрослеют и знают, что скоро умрут. Это так несправедливо! Я хотела, чтобы Аллах посмотрел их глазами. — Ты учила их рисовать? — удивился я. — Попробовала, — кивнула Нагма. — Но они совсем-совсем не умеют. Даже палка-палка-огуречик. Тогда я предложила игру — рисовать в голове. Смотреть друг на друга, потом закрывать глаза и представлять себе другого. Как будто рисуешь на другой стороне век, понимаешь? Я сама так делаю — сначала рисую в голове. Им очень понравилась игра, они часами сидели и жмурились! Так смешно! А потом я им сказала, что не обязательно рисовать в голове человека точно таким, какой он есть. Можно попробовать что-то в нём исправить. Например, нарисовать его не таким больным, понимаешь? — Я-то понимаю, — сказал я серьёзно. — А вот ты, боюсь, не вполне представляешь, что натворила. — Я знаю, пап, — когда речь заходит о вещах серьёзных, она апеллирует ко мне как к отцу. — Но, кажется, они действительно что-то смогли. — Нагма, душа моя, если ты инициировала коллективный референс, то во что эти несчастные детишки превратят мир и себя, одному Аллаху известно. Который таки решил посмотреть их глазами. — Боюсь, все ещё хуже, пап, — вздохнула Нагма. — Это оказался вовсе не Аллах. * * * Вечером впервые проснулся и потребовал внимания командирский планшет. Пришёл приказ о всеобщем сборе «Городского фронта» на Средке «с целью контроля боеготовности». — Народ, — объявил я, собрав отряд в гостиной. — Не хочу, чтобы вы узнавали это из новостей. Всех вызывают на службу. — Но нам же плевать? — уточняет Зоник. — Формально наш статус позволяет игнорировать что угодно, кроме личного приказа Владетельницы. Поэтому я просто хочу обсудить ситуацию. — А что за «контроль боеготовности»? — интересуется Шоня. — Будут проверять, не забыли ли мы надеть трусы под броню? Если что — я тут нашла классные, показать? — Думаю, «Городской фронт» ожидает не смотр строя и песни, а кровавая резня, — сообщил я. — Не поняла, — уточняет Дженадин. — Нет никакого смысла собирать весь личный состав без учёта режима патрулирования. Любой «контроль боеготовности», в чём бы он ни заключался, можно было бы провести в рамках обычного графика патрулей. — Ты думаешь, командование ждёт нападения? — напряглась Тоха. — Думаю, командование его организует. — В смысле? — озадачился Кери. — Я практически уверен, что наше командование и командование кланов — одни и те же люди. — У кланов есть командование? — сомневается Зоник. — Формально нет, но фактически они управляемы. Хотя и не так прямо, как городские. Поэтому нет никакой проблемы свести обе силы в одной точке в одно время. — Ты уверен? — спрашивает Лирания. — Война всегда омерзительна, но это уже какая-то запредельная подлость. — Самая обычная, — не соглашаюсь я. — Во множестве войн бенефициар был один для обеих сторон конфликта. Это скорее правило, чем исключение. Хотя обычно реализация менее откровенная. — Но кто эти люди? — возмущённо говорит Шоня. — Зачем это им? — Я не знаю точно. Похоже, есть некая коллаборация между промышленной элитой, недобитой аристократией, Советом кланов и даже Калидией. Но кто именно жмёт на кнопки, даже Дмитрий понять не может. — Думаешь, Верховная тоже в этом участвует? — спрашивает Тоха. — Она, как минимум, не препятствует. Не забывайте, формально «Городской фронт» подчиняется ей, а кланы заблокировали жизненно важную логистику через пустоши. Так что, да, она не будет против, если ополчение города зачистит кланы, что и должно, как мне кажется, произойти сегодня ночью. — То есть, — констатировала задумчиво Лирания, — война нужна всем. — Так начиналось большинство войн. Осталось решить, ребятки, нужна ли эта война вам. — Мы «Городской фронт», — говорит Шоня. ― Мы должны защищать город. — Несмотря на то, что эта война срежиссирована тем, кому насрать и на город, и на кланы? — Да, прем… то есть командир, — отвечает Тоха. — Если ты нам, конечно, ещё командир. — То есть то, что я показал вам изнанку этой войны, не останавливает вас от участия в ней? — Нет, — мотает головой Зоник. — Это всё полное дерьмо, но в «Городском фронте» такие же ребята с низов. — Знаешь, Док, — сообщает Шоня. — То, что всё грандиозная наёбка, не означает, что нам можно забить и смотреть с балкона, как клановые режут наших. — А они ваши? — уточняю я. — Ну, не совсем прямо наши, — озадачивается рыжая. — Наши это Дженадин, Тоха, Зоник и так далее. Но это ребята с низов. На их месте могли быть мы. — Да мы и так на их месте, — добавляет Дженадин, — просто у нас командир очень ушлый. — Если ты, конечно, нам ещё командир, — повторяет Тохия, пристально глядя мне в глаза. — Не Горфронту же вами командовать, — вздыхаю я. — Ура, — тихо говорит Тоха. — Ура! — поддерживает её Зоник. — Ура, — подтверждает Кери. — С тобой нам ничего не страшно, — добавляет Шоня. — Хорошо, что ты нас не бросил, — вздыхает Дженадин. — Дай вштыриться, пока тебя не убили, — просит практичная Лоля. — Похоже, я скоро снова стану сиротой, — ехидно шепчет сидящий рядом Дмитрий. Лендик мрачно молчит в углу. Ему никто в отряд вступить не предлагал, и своим его не считают. А Лирания, отойдя в коридор, показывает жестом: «Надо поговорить».