— У нас гости! — тихо и напряжённо говорит Тоха. — Стоять, руки вверх! — командует Шоня. Её тактические очки взяли цель, а руки сервоброни не дают дрогнуть стволу, нацеленному в лоб растерянной женщине. — Вы кто? Что вы тут делаете? — спрашивает она удивлённо. — Руки подняла, ну! — Шоня настроена серьёзно. — Башку отстрелю! Женщина медленно поднимает руки, явно не понимая, что случилось. — Что происходит? — Воздушная прогулка, — поясняю я. — И вы приглашены. Отказ не принимается. — Но это наша леталка! — возмущается она. — Мы почти нашли пилота! — Было ваше, стало наше! — смеётся Зоник. — Почти не считается, — сообщает Тоха. — Кери, что ты там возишься? — Готово! — рапортует он, и одна из стен ангара ползёт вверх, открывая панораму города. Все ещё пытающуюся возражать женщину берут под локти и засовывают в салон аппарата. В броне Шоня с Тохой проделывают это без малейшего напряжения. Взвывают пропеллеры на выносных консолях, аппарат отрывается от пола и медленно плывёт к выходу. — Наденьте мешок на голову, — мстительно командую я. — Не стоит ей видеть, куда мы летим. — Откуда у нас мешок, командир? — удивляется Зоник. — Господи, что ты за солдат, если у тебя даже мешка нет? — возмущаюсь я. — А мародёрствовать ты как собираешься? — А разве можно мародёрствовать? — Иначе в чём смысл. Ладно, шучу. Мародёрство — зло. Но сбор трофеев — дело святое. Найдите там чего-нибудь. — Чехол с сиденья могу содрать! — деловито сообщает Кери. — Пойдёт? — Вполне. Действуй. Женщина бурно протестует, но я неумолим, и вскоре её крики начинают звучать приглушённо. Я перебираюсь в кабину и впервые смотрю на башни сверху. С этой высоты город виден почти целиком, можно разглядеть, как он толстой подковой обнял широкий морской залив, в центре которого расположился идеально круглый остров. Ах да, не остров. Поплавок приливного привода. — Странно видеть приморский город и ни одного корабля, — говорю я Лендику. Он только плечами пожимает, напряжённо вцепившись в штурвал. — Никогда в жизни не видел кораблей, только на картинках, — отвечает он наконец. — Куда тут плыть-то? И то верно. Когда город один, то и корабли как бы ни к чему. Море вот оно, а плыть некуда. Странно всё это. Но Лендик и прочие не знают, что бывает по-другому, и не удивляются. Для них море — просто много воды. На посадку заходим медленно и аккуратно, Лендик громко сопит, лоб его покрывается потом, руки, вцепившиеся в штурвал, белеют, но машину держит ровно, и она плавно вплывает в сумерки ангара, из глубины которого нам приветственно машут Лирания с Дженадин. * * * — Я Селанта, — сообщает нам раздражённо женщина, — и вы очень пожалеете, что меня похитили! Да вы вообще понимаете, кто я такая? — Секунду, — просит Дмитрий, шурша пальцами по сенсорной клавиатуре. — Ага, вот. Селанта Корин, Владетельница Великого Дома Корин. Бывшая владетельница бывшего Дома, — уточняет он после паузы. — Дом возродится! — отвечает она зло. — Узурпаторке осталось недолго! — «Узурпаторка» — это Калидия? — интересуюсь я. — А кто же ещё! — гневно сверкает глазами аристократка. — Просто уточняю. — Будь проклят Креон и семя Креоново! — заявляет она с драматическим надрывом. Мы недавно обсуждали это с Дмитрием, увлечённо роющимся в притащенных Калидией архивах. — Забавно, но Дома на дух не переносили Креона, — рассказал он. — Он единственный, кто пытался спасти город и даже добился в этом определённых успехов, но они видели лишь злостное нарушение священных традиций. — Это каких же? — Приглашение иномирцев, которые по определению зло, поскольку рождены не на святой земле Ушедших. Оплата ихором, каковой есть наследие Ушедших, а потому неприкосновенен. Попытки расширить круг носителей оболочек — лютое, невообразимое кощунство, ведь своим не хватает. Дочь, прижитая от иномирянки, на которой он, к тому же, в нарушение всех возможных укладов, женился. А главное — сотрудничество, хоть и тайное, со вторым городом. Креона постоянно пытались свергнуть, одну из таких попыток как раз отбивала ваша ЧВК, но он держался, как стойкий оловянный солдатик. Та ещё жопа, но характер — кремень! — А что не так со вторым городом? — поинтересовался я. — Точно не знаю, но это такой типа жупел. Думаю, это напрямую связано с тем, что здешние его практически уничтожили, а значит, он был очень плохой. Не могли же такие хорошие ребята уничтожить то, что не было воплощением Мирового Зла? — Это понятно. Горе проигравшим. Но причина-то какая была? — А кто сказал, что аристократы вообще умные? — Нет, — вздохнул я, припомнив оборону башни, — никто не сказал. — Простите, Селанта, — начинаю я. — Заранее извиняюсь, если мой вопрос покажется вам оскорбительным, но вы же бастард своего Дома? Не были близки к главной линии наследования? — Это неважно, сейчас Владетельница — я! — За неимением остальных, вероятно. — Да с чего вы взяли? — Первое, у вас платье с открытыми плечами. — И что? — Я вижу, что не имплантирован интерфейс оболочки. — Это возмутительно! Какое вам дело! — Второе, у вас правильные черты лица. Селанта по инерции хотела возмутиться и на это, но женщина в ней пересилила Владетельницу, и она лишь рефлекторно поправила причёску. Родовая аристократия главных линий Домов изрядно выродилась в результате инбредной депрессии генофонда, вызванной длительным близкородственным скрещиванием, поэтому она явно к ним не близка. Слишком симпатичная. — Это уже не имеет значения. Я старшая представительница рода Корин. — И единственная? — уточнил я. — Нет. У меня есть брат, он возглавляет промышленный комплекс! У нашей семьи есть ресурсы, чтобы покарать похитителей! Логичное слияние ветвей — Дома подсовывали своих бастардов промам, те охотно роднились с аристократией, вот вам и власть, подкреплённая промышленным капиталом. Несколько поколений, и элиты бы слились, но пришла Калидия и устроила большую кадровую чистку. Мечом. Понятно, почему её не любят даже больше, чем папашу. — И с чем вы связываете надежды на возрождение вашего Дома? — тётка косится на меня диковато, диссонанс внешности и поведения сказывается, но отвечает: — Мы вернём власть той, у кого есть на неё право! Калидия — узурпаторша! Дома присягнули Креону, да. Это был тяжёлый момент, мы отбросили наши разногласия перед угрозой падения города. Но Калидия — не законный наследник Креона! — А кто законный? — спрашиваю я, догадываясь об ответе. — Супруга Креона, Берана! — Он же, с ней, вроде как, развёлся? И даже женился снова? — удивляется Дмитрий. — Это неважно! Она старейший представитель Дома! Её право быть Верховной неоспоримо! — А разве иномирянка может… — Не смейте повторять гнусные слухи, которые распускали про неё враги! Берана плоть от плоти города! Она свергнет узурпаторшу и восстановит Дома! Она вернёт нам Совет! Мы снова будем править городом! Очаровательная наивность. А ведь ей лет тридцать на вид, не меньше. Впрочем, меня больше интересуют некоторые практические аспекты, нежели её планы на светлое будущее.