И этого утра. Она целовалась с Санчесом. Все парни сделали ставки. Он сказал всем парням, что застолбил ее. У меня перед глазами покраснело; взгляд горел. Сердце застонало еще больше, когда она запихнула в сумку свои спортивные штаны и нагнулась, завязывая шнурки на кроссовках. Эмерсон все еще не видела меня. Огромная часть меня хотела сбежать. Но другая — «слабая» — часть хотела, чтобы она меня увидела, хотела, чтобы увидела мою боль, мой гнев, мое гребаное разбитое сердце. Поэтому я просто стоял. И ждал. Наконец, Эмерсон пошла в мою сторону, Санчес следовал за ней по пятам. Клянусь, время остановилось, парализованное, как и я. Два шага. Три. А потом взгляд. Она ахнула. Сумка с вещами упала вместе с ее бутылкой с водой. Я продолжал смотреть с абсолютным и совершенным отвращением. Какое, блядь, право она имела на то, чтобы выглядеть такой обиженной, если именно она меня бросила, когда я нуждался в ней больше всего. — М-Миллер? Санчес посмотрел на нее, затем на меня, его взгляд встретился с моим, прежде чем он обнял ее властной рукой и оттащил Эмерсон из моего личного пространства. — Извини, — я облизал губы, и зло ей улыбнулся, — разве мы знакомы? — Я кивнул Санчесу. — Увидимся, мужик. — Последний взгляд, последний, всепоглощающий взгляд. — Повеселись. Можно было подумать, что я ее ударил. Она резко отстранилась от Санчеса, ее глаза засверкали, словно Эм была готова расплакаться. Но шутка в том, что ее слезы никогда бы не сравнились с моими… Я столько дней провел в агонии из-за того, что мой лучший друг, любовь всей жизни, моя родственная душа, оставила меня без предупреждения, даже не попрощавшись. Глава 11 ЭМЕРСОН И вот так я вспомнила. Потребовался лишь один долгий взгляд от парня, который разбил мне сердце. Он стоял и смотрел. А в его взгляде… Я изо всех сил старалась сдержать слезы. Но потерпела неудачу. Прошлое — Ты должна меня отпустить, пупсик. — Что я тебе говорила насчет этого слова? — всхлипнула я Миллеру в грудь и отказалась его отпускать, руками все еще обнимая его. — Много чего я не могу вспомнить, потому что все мое внимание сосредоточено на том, что я видел тебя полностью обнаженной. — Больше одного раза. — Дважды. Я считал. От самодовольного ответа Миллера я покраснела до самых кончиков ушей. — Слава Богу, ты можешь считать аж до двух, — парировала я. Миллер поцеловал меня в макушку. — Эй, у меня хорошие оценки. Я умный и все такое. Я закатила глаза, хотя он и не мог меня видеть, и, наконец, отпустила его. Его ясный взгляд был сосредоточен на мне. — Не уезжай, — умоляла я. — Поверь мне, — грубым голосом сказал Миллер и поцеловал меня в губы. — Последнее, что я хочу делать, это оставить моего партнера. — Это отстой, — вздохнула я, вытирая несколько бегущих слезинок. — Соберись, Эмерсон. Не похоже, что у тебя нет мобильного телефона. — Тебе не нравится разговаривать по телефону, — заметила я. — В прошлый раз, когда я тебе позвонила, ты заснул. Он усмехнулся. — Пока мы разговаривали. — Ты рассказывала о танцевальной программе. Прости меня, если я немного задремал, но, черт возьми, девочка, я не знаю, что такое «пайк»… Что это за хрень вообще? И почему это было важно. И я — последний парень, который мог бы тебе сказать, были ли твои ноги прямыми. (Примеч.: «Пайк джамп» — это прыжок, при котором вытянутые руки касаются прямых ног в воздухе). — Они были прямыми, — вздохнула я. — Для сведения. Я потрясающе делаю пайки. — Ты супер потрясающая и в постели, но я же не звоню тебе, чтобы рассказать о том, что ты уже и так знаешь. Я старалась не покраснеть во второй раз. — Вот так вот. — Миллер обхватил мое лицо, большими пальцами погладил нижнюю губу. — Не забывай меня. — Как будто я смогла бы когда-нибудь забыть такую колючку в моем боку, такую занозу в моей заднице… Он обрушился своим ртом на мой, а затем отстранился, его глаза умоляли. — Мы ведь сделаем так, чтобы все получилось, да? — Безусловно. — Но меня захлестнуло сомнение. Он переезжал на другой конец страны. Буквально. И он был Миллером Квинтоном. Сексуальным. Харизматичным. Моим лучшим другом. А не моим парнем. Я сказала ему, что каждому из нас будет слишком сложно жить своей жизнью так далеко друг от друга. Это было болезненным решением для нас обоих. Что, если он западет на кого-то другого? Что, если он заменит меня? Что, если я сделаю то же самое? Была ли я на это способна? Как вообще можно уезжать от своей первой любви? От своего лучшего друга? — Ты выглядишь бледной. — Миллер потянул меня за хвост. — Мы будем разговаривать, хорошо? Просто подумай, через десять месяцев мы окончим школу и начнем учиться в колледже. Я подам документы в Вашингтонский Университет, а ты будешь в их группе поддержки. В этом наш план. Я прикусила нижнюю губу. Сейчас он уедет далеко. Раньше было неважно, если он не получит стипендию, потому что наш план заключался в том, чтобы оставаться рядом друг с другом, но теперь он переезжал в другой конец страны. — Что делать, если они не предложат полную футбольную стипендию? — Предложат, — сказал он уверенным голосом. — Неужели мое сексуальное мастерство разрушило все мысли в этой симпатичной маленькой головке? — Он наклонился и прошептал: — Я — Миллер Квинтон.