«Трактат о чёрных силах природы. Часть третья». Оказалось, так называлась книга, но она и в самом деле была неполной. Часть её оказалась утеряна, а часть прочитать ему так и не удалось. Но и этих отрывочных знаний о чёрных силах природы оказалось достаточно для Серафима, чтобы он стал неофитом. Чтение поглотило его, перед ним раскрывался совсем другой мир. Мир христианства, но христианства чёрного. Книга небольшого формата оказалась для него словно дверкой в другой мир. Мир волшебства и огромных возможностей. Но она быстро закончилась, не дав ему никаких практических знаний. А ему хотелось большего, намного большего, узнать, например, природу мертвяка, а для этого его стоило изловить и изучить. В книге он нашёл примерный рисунок колдовской ловушки для монстров, и её стоило опробовать вживую. То есть, не вживую, а… в общем, опробовать на нужном образце, а это оказалось сделать нелегко. Нужны сообщники, а таковых не нашлось, кроме жадного Акима. Серафим думал даже обратиться к отроку, но что-то его останавливало, то ли взгляд того туманный, то ли обычное неприятие чужого человека, но к Вадиму он так и не обратился. Оставалось надеяться на Акима, его Серафим и собирался использовать без лишних объяснений, для своих тёмных делишек. А может быть и не тёмных, а даже светлых. Ведь если он поймёт природу мертвяков и узнает, как с ними бороться и упокаивать, то он станет светочем знаний. А кроме того, достигнет невиданных высот уважения и власти. Эх, мечты, мечты… Через два дня Аким направился к Серафиму, подловив того возле церкви, и как он считал, совершенно случайно. Но Серафим специально изменил своим привычкам и стал гораздо чаще бывать во дворе, чем в келье. Этим он давал возможность Акиму как бы случайно найти его, не привлекая лишнего внимания и договориться обо всём без свидетелей. Так оно и получилось. Аким подошёл и первым начал разговор. — Я вона подумал и решил, а и хватит мне бояться мертвяков. Запугали нас они, а не так страшен чёрт, как его малюют, а волков бояться, так и в лес не ходить. Сказав это, Аким рот прихлопнул, чёрта поминать в святом доме как-то не принято, и неизвестно, как к этому ещё отнесётся Серафим. Серафим отнёсся предсказуемо и слегка пожурил Акима. — Не упоминай подручных врага Господа нашего, не бери грех на свою душу. Она у тебя святая и на многое способна. Раз согласился пойти в село, значит, снял с себя грех трусости. На благое дело идём, не токмо ради наживы, но и ради понимания, как бороться с этой напастью. — А настоятель как, не против будет? — с опаской спросил Аким. — Настоятель не против, — успокоил его Серафим, — но уточнил, чтобы мы не кичились этим и не говорили, куда ходим. А ещё сказал, что мертвяков в селе и не осталось, всех Елизар упокоил, а кого не смог, те разбрелись по лесам окрестным. Так что, кто ходит по грибы, по ягоды сейчас, да бортничает, они не в меньшей опасности могут оказаться, чем мы. Ну, да на то воля Божья! — закончил Серафим. Помолчав, он добавил. — Но не след и пренебрегать оружием и осторожностью. Опасность велика и непредсказуема, я возьму с собой топор и нож, а что ты с собой, Аким, сможешь взять? Аким задумался, был он, всё же, предусмотрительным человеком, сказать прямо — хитрым. А потому привык хорошо всё обдумывать, кроме того, что языком своим не владел. Узду бы на язык надеть, и всё сделалось бы у Акима хорошо, но узды у него на свой язык не оказалось. — Так это, у Елизара бердыш есть и копья, но копьё плохо против мертвяков работает, так он говорил. А вот бердыш, тот в самый раз будет. — Но Елизар не даст бердыш, я разговаривал с ним, — пресёк сразу последующие вопросы Серафим. Он, конечно, лгал о том, что получил разрешение от настоятеля, и о том, что ходил к кузнецу. Но делал он это так, что и сам порой верил в то, что говорил. Настоятель ничего не знал о его намерениях. Сам же Серафим, рассказывая об этом Акиму, вкладывал в свои слова всё убеждение, которое имел вообще по жизни. Аким сначала стушевался, мозг его лихорадочно заработал в поиске выхода и вскоре его нашёл. — Так можно и рогатину присуропить, чай, на медведя с нею ходют, а мертвяк-то похлипше будет хозяина леса, и намного. С нею и пойду, да топор большой с собой прихвачу, с ним сподручнее будет башки мертвякам рубить. Елизар сказывал, что можно мертвяка рубить по-всякому, но упокоить можно только если голову отсечь. Ну и лапы, само собой, чтобы схватить не успел. — Мудрость в твоих словах вижу, Аким, — Серафим приторно улыбнулся, подлив яд лести в свои слова. Аким запал, полностью проглотив наживку. Он даже не ощущал острого крючка у себя во рту, на котором болтался, словно лещ по осени. — А когда пойдёмо? — Так поутру через пару деньков. Готов будешь к тому времени? — Так завсегда готов. Два денька, и рогатину починю, и обдумаю всё, да Елизара с мальчишкой порасспрашиваю. — Ты осторожнее будь. Если расспрашиваешь, то издалека заходи, да о разном говори: что, да как в лесу им виделось, да на речке, а потом уж о селе выведывай. Вон у нас Жиздра рядом, и по ней мертвяки могут сюда приплыть. Скажи, что опасение имеешь. — А! Так и скажу, спасибочки за заботу, Серафим, спасибочки. — Ну, тогда встретимся накануне вечером, обговорим всё и порешим, что да как делать, а я с настоятелем переговорю, скажу, что в лес идём по нужде большой, по ремонту, да по запасам на зиму решить. Настоятель согласие даст, не переживай. А я и за тебя словечко замолвлю. — Ещё раз, Серафим, говорю тебе спасибочки, помог ты мне. Духом я воспрял, а то Аким то, Аким сё, да всё плохой, да неумеха. Серафим одобрительно кивнул. — Ступай, Аким, готовься к походу. Думается, он мне хоть и первый будет, да не последний. В первый раз всё разузведаем, да посмотрим, а потом и хабара наберём и тебе, и мне, и Пустыне всей. — То верно, то верно, — быстро закивал Аким и, перекрестившись, потопал дальше по своим делам. Серафим взглянул ему вслед, тонко улыбнулся и ушёл в библиотеку. Глава 14 Начало конца Наконец наступил день, запланированный Серафимом для похода в село. Настоятель отец Варфоломей выслушал его просьбу о выходе из Пустыни в лес и выдал целую гору условий. Серафим только кивал и покорно слушал. — И смотрите, не нарвитесь там на мертвяков! Они сейчас везде шастают. — Мы ненадолго, до обеда вернёмся. — Хорошо, тогда ступайте, с Богом! — напутствовал настоятель. В назначенный день самым ранним утром Серафим с Акимом вышли за ворота и направились в лес. Как только деревья заслонили их от глаз отчаянно зевающего служки, они сразу же поменяли направление. Выйдя на просёлочную дорогу, ведущую к селу, они быстрым шагом направились к цели своего путешествия. Сначала Аким судорожно оглядывался во все стороны, боясь просмотреть мертвяков, потом устал. И от усталости и скуки стал задавать много глупых вопросов. — А что, если их много будет? Серафим в самом благостном настроении, шагающий рядом по дороге и неся объемный, но лёгкий мешок за спиной, обернулся к Акиму. — Кого? — Мертвяков! Серафим хмыкнул и решил порадовать своего спутника достижением инженерной мысли. — Что будет? Смотри! Одним натренированным движением Серафим быстро сбросил с себя мешок и вынул из него несколько досок, медных стержней и ещё гору всякого хлама. Сложив всё на земле, быстро собрал некую шестиугольную конструкцию, описание которой нашёл в книге. Ко всей конструкции он привязал верёвку и отступил немного назад, чтобы полюбоваться созданным им шедевром. — Вот с помощью этой конструкции мы их всех поймаем и упокоим, да и вообще, кузнец их всех, почитай, и извёл. Может один где спрятался или два, так нам много и не надобно! Аким подивился на созданное чудо, почесал в голове и хмыкнул. — Ну, раз так, тады да… Но рогатина надёжнее будет. В ответ Серафим кивнул и показал топор, который взял с собой. — Я тоже так думаю, но нужно пробовать. Дальше они пошли молча, прислушиваясь к пению птиц. Шли они быстро и чем дальше, тем всё больше таял их страх. Сказывалась уверенность в том, что Елизар всех мертвяков здесь упокоил. Блажен, кто верует! Но им действительно повезло. Ни в окрестных лесах, ни в самом селе мертвяков они так и не встретили, только лишь их останки. Побродив по домам, наполнив мешкиразличным трофеями, даже попытавшись задействовать конструкцию, они повернули обратно. — Может, ещё побродим? — просительно произнес Аким. — Нет, нам пора, и это может быть опасно. Ты уже набрал себе добычи и даже деньгой разжился. Аким в ответ скривился и подкинул на ладони горсть меди, найденной по домам и в карманах незадачливых мертвецов. Мелочи оказалось очень мало, а надежд разбогатеть — много. — Ну, ладно, а когда пойдём в следующий раз, завтра? — Нет, завтра будет подозрительно, пойдём послезавтра. — Лады, — и Аким повернул обратно в Пустынь, следом за ним направился и Серафим. До Пустыни они добрались довольно быстро, солнце только прошло зенит. Молчаливый послушник на входе окинул их вялым взглядом и отвернулся. Войдя во двор монастыря, они разошлись каждый в свою келью и на время забыли о приключениях. Через сутки Серафим и Аким, как и договаривались, снова встретились у ворот. Настоятель на этот раз разрешил бродить им до вечера, и Серафим подготовился намного лучше, чем в первый раз. Ну, он так посчитал. Также они вышли за ворота и направились в сторону села. На этот раз они шли намного бодрее и веселее, и совсем не обратили внимания на то, что перед селом резко замолкли в лесу птицы. Правда, потом они снова запищали, но гораздо тише. Обойдя дома, уже осмотренные и разграбленные, монахи прошли дальше. По пути им достались дома, которые успели осмотреть кузнец с Вадимом, но весьма поверхностно. Аким, словно почувствовав добычу, коршуном ринулся в ближайшую избу, тут же скрывшись внутри. Серафим же, оставив Акима, стал осторожно пробираться огородами между домов. В руках он наготове держал конструкцию, которую он изготовил в качестве магической ловушки. Если бы это увидел Вадим, то здорово удивился, а скорее, просто посмеялся над наивным дурачком. Но Вадим работал с кузнецом и о походе Серафима даже не подозревал. Аким, обшарив избу, выскользнул из неё, потрясая горшком с прогорклым маслом. Добыча его радовала, оглядевшись, он сразу же юркнул в другую хату. Серафим поморщился, увидев счастливого Акима. Ну, что за дурак? И стал рассматривать лежащий впереди упокоенный труп. Осторожно подойдя, он бросил свою ловушку на обезглавленного мертвяка и стал напевать запретные псалмы, надеясь на какой-то эффект. Но гнилое мясо, оно везде гнилое мясо, и кроме вони в ответ ничего больше Серафим не получил. Не особо огорчившись, Серафим пошёл дальше, и им тут же «повезло», они наткнулись на бесноватого. Они не знали, что им оказался Зенжинский, что выжил после встречи с Елизаром, но не ушёл из села, а спрятался в нём на время. Больше в округе не осталось ни мертвяков, ни бесноватых. Всех уже упокоили. Честь схлестнуться с ним выпала Серафиму. Внезапно из-за угла дома вышла однорукая человеческая фигура и направилась прямо к нему, дико хрипя от ярости. Серафим с глупым облегчением подумал, что вот он сейчас и узнает всё, ну и узнал, конечно. Мертвяк шёл к нему, непрерывно бормоча, а в его единственной руке лежал здоровенный тесак. Наскоро собрав свою шестиугольную конструкцию, Серафим, словно ковбой, метнул её бесу в голову. Серафим, хоть и был монахом, но отличался ловкостью и сноровкой. Конструкция повисла на толстой шее беса и заболталась на нём.