– Ладно, – серьезно проговорил он. – Давай сделаем так: если не раскопаем ничего к выходным, то сядем в машину и вернемся в Вашингтон. – Миллер, это непрофессионально. – Ты ведь все равно полагаешь, что нам здесь нечего делать. Кажется, ты был горячо убежден в том, что Вайд расстался с жизнью исключительно по собственной инициативе. – Да, но… – Послушай, – оборвал меня Фрэнк, не переставая буравить своим ледяным взглядом. – Хочешь я расскажу тебе о своем первом деле, Рид? Не дожидаясь моего ответа, он вытащил из кармана сигарету, быстро подкурил ее и сделал затяжку. Пока мы продолжали торчать в салоне авто, пес уже успел скрыться где-то в недрах дома, и теперь до меня доносился лишь его приглушенный лай. – Это было очень давно, – произнес детектив, наконец оторвав от меня свои мерцающие черным зрачки и задумчиво глядя куда-то сквозь мокрые стекла. – Одним весенним утром двое патрульных натолкнулись на брошенный автомобиль на окраине небольшого городка. Внутри не было никого, только пятна крови на переднем пассажирском сидении. Они решили осмотреть местность, и углубились в чащу, растущую у самого шоссе. Там они нашли женщину, измазанную чужой кровью с ног до головы. Он выдохнул едкий дым и опустил глаза, словно этот рассказ причинял ему душевный дискомфорт. – Этой женщиной оказалась разведенная домохозяйка из пригорода Вашингтона – миссис Хейз. Тем вечером она везла своего сына к бывшему супругу – они условились, что мальчик будет проводить каждые выходные с отцом. Но самого ребенка обнаружить так и не удалось. А все, что вышло выбить из шокированной женщины – это набор бессвязных фраз, которые она повторяла снова и снова, будто заведенная. – Каких фраз? Я сглотнул ком, который ненароком подкатил к горлу. Будто нарочно, небо наверху в считанные мгновения заволокло каскадом непроглядных черных туч, и после нескольких оглушительных раскатов грома на землю хлынула новая порция ледяного ливня. Собачий лай в оставленном особняке заглушил звук бьющихся о гравий капель, и все вокруг полицейского авто оказалось в плену стремительно бегущей воды. – Вам стоит заглянуть к миссис Дорис, ведь она печет самые вкусные бисквиты, которые я только пробовал в своей жизни. Клянусь, мадам, ничего лучше к чаю вы просто не найдете, – произнес он в ответ. – Она повторяла этот бред до бесконечности, и не прекратила делать этого даже спустя несколько лет после трагедии. – Трагедии? – я сдвинул брови и посмотрел на Миллера. – Так что же случилось с мальчиком? Новый громовой раскат гулом разнесся по пустынной долине, всколыхнув испуганные кусты, растущие на обочине. Казалось, от этого сердитого рева вздрогнули даже плесневелые стены особняка. Печально поникшая под стеной ливня полевая трава грустно бегала крупными волнами туда-сюда, будто метаясь в поисках спасительного укрытия. На фоне угольно-серого неба старый дом смотрелся особенно тоскливо. – Я не знаю, – Фрэнк едва заметно передернул плечами, как делал всегда, когда был растерян или смущен. – Этого так и не удалось выяснить. Но крови в машине и на одежде миссис Хейз было столько, что сразу стало понятно – ее сына уже нет в живых. – Черт, – я потер глубокие борозды на своем лбу, ощущая, как остатки душевного равновесия растворяются прямо под грозовым небом пустыря. – Но хоть что-то тебе ведь удалось выяснить, верно? – Верно, – молодой детектив кивнул, и из его ноздрей вынырнули две струи белоснежного дыма. – Слова, которые упорно повторяла миссис Хейз, оказались рекламой новой городской пекарни – очевидно, в тот вечер в ее автомобиле было включено радио, и это было последнее, что она услышала перед тем, как погиб ее сын. Рекламу запускали в радиоэфир как раз по вечерам, чтобы проголодавшиеся автомобилисты заглядывали после долгого трудового дня за свежими булочками и бисквитами в новую пекарню. – И это все? – я с досадой поглядел в бледное лицо напарника. – Черт возьми, зачем ты вообще мне это рассказываешь? – Нет, это не все, – раздраженно выпалил Миллер, сверкнув расширенными зрачками. – Я предчувствовал, что во всей этой истории крылось нечто большее, но ничего не мог сделать. Мне казалось, что в воздухе все еще витает опасность, хотя я не мог предоставить полицейскому управлению ни одного внятного доказательства. Он вздохнул и бросил задумчивый взгляд куда-то в сторону. – Я попросил городские власти на время перекрыть шоссе и изъять из эфира чертову трансляцию, но меня не послушали. Им показалось, что я преувеличиваю и раздуваю из мухи слона. В конечном итоге, в управлении посчитали, что миссис Хейз попросту спятила и сама порешила мальчика, а останки спрятала где-то в чаще. Но спустя месяц ситуация повторилась в точности: снова оставленное авто на том же шоссе, и вновь один пропавший ребенок вкупе со спятившей окровавленной матерью, твердившей одни и те же слова. – И они наконец тебя послушали? – Это случилось еще трижды, прежде чем объездное шоссе было решено сравнять с землей. И лишь после этого все прекратилось, – он приоткрыл переднюю дверцу и швырнул окурок в огромную булькающую лужу. – Видишь ли, Рид, иногда своим предчувствиям стоит довериться, даже если никаких логических оснований для них ты не замечаешь. – Что же тебе подсказывали твои предчувствия? – я пристально глядел в глаза напарника. – Неужели ты так и не смог докопаться до истины? – Не каждое преступление удается раскрыть, Рид, – Миллер снисходительно ухмыльнулся. – Уж тебе ли не знать об этом. – Но все же, – продолжал настаивать я. – Я ведь знаю тебя, Фрэнк, ты не мог просто так развернуться и уйти. – У меня были лишь предположения, – от толкнул носком ботинка дверцу, и она распахнулась еще шире, отчего в салон ворвались влажные порывы ураганного ветра. – Очевидно, незадолго до первого происшествия на этом шоссе было совершенно убийство. Думаю, картина просто повторялась снова и снова, копируя первоисточник. Поздний вечер, включенное радио, автомобиль с мальчиком и его матерью на пустынной дороге. Кто-то убил ребенка и тщательно спрятал его труп, это бы объясняло и кровь на водителе, и испарившееся без следа тело. К тому же, для всех остальных это шоссе по-прежнему оставалось безопасным. Жертвы подбирались как под копирку и очень тщательно. Он выскользнул из авто и тут же очутился под хлещущим со всех сторон ливнем. За сплошной стеной дождя разглядеть особняк казалось невозможным: вдалеке темнело только размазанное пятно без четких очертаний. – Похоже на фантом, циклично воспроизводящий определенную ситуацию, – заметил я. – Однажды я читал об этом. Чтобы оборвать цепочку преступлений, необходимо наказать всех виновных и успокоить душу жертвы. – Похоже, – донеслось до моего слуха сквозь шум непогоды. – Только ни жертвы, ни виновных я так и не нашел. А теперь, если ты не возражаешь, пора бы заняться поисками Альвареса. Я вздохнул, повыше поднял воротник пиджака и вынырнул из машины, быстро захлопнув за собой дверцу. Мои ноги тут же увязли в грязной жиже, а за шиворот затекли ледяные капли. Пока я с трудом продвигался по размытой тропе, ведущей к поваленному частоколу, Миллер уже скрылся за темным дверным проемом особняка. Твердо решив прибавить скорости и как можно быстрее укрыться от разбушевавшейся стихии под дряхлыми сводами дома, я засеменил к крыльцу, стараясь не поскользнуться на мокрых камнях. Когда до спасительного навеса оставалось всего-навсего пару ярдов, я вдруг ощутил, как мой правый каблук стремительно съезжает куда-то назад, и тело упрямо заваливается в сторону. Вскрикнув, я с бешено колотящимся сердцем в самое последнее мгновение выставил в стороны руки, остановив начинающееся падение. В мутном окне впереди мелькнула собственная тень, взлохмаченная и уныло поникшая под струями бешено колотящего по земле дождя. Я облегченно выдохнул, осознав, что все же сумел спастись от неизбежного скольжения в грязную лужу, тем самым сохранив и свою одежду, и собственное достоинство. Не хотелось даже представлять, каким злорадством светилось бы лицо Фрэнка Миллера, ввались я в двери особняка перемазанным болотом с ног до головы. Очевидно, он бы еще долго припоминал мне подобную неуклюжесть. Тайно радуясь своей дивной ловкости, я уже готовился пересечь крыльцо и окликнуть напарника, когда понял, что с моим отражением в стеклах слева что-то не так. Мутное и неровное, оно все же приковывало внимание своими неправильными линиями, колеблясь в убогом свете ненастного дня. Я точно мог поклясться, что на долю секунды выхватил из небытия странный силуэт позади своей спины – огромный и необъятный, похожий на широкоплечего мужчину, облаченного в старомодную шляпу. Однако стоило мне резко обернуться, и этот дождливый призрак тут же испарился. – Эй, – я замедлил шаг и на всякий случай огляделся по сторонам. – Есть здесь кто-нибудь? Я уже совсем не был уверен в том, что вообще заметил нечто странное краем глаза. Возможно, непогода сыграла со мной злую шутку, да и в сгустившемся мраке, царившем вокруг, с легкостью можно было принять за крадущееся чудовище даже безобидно раскачивающееся вдалеке дерево. – Рид, – приглушенно донеслось откуда-то из самых недр дома, скованного столетней дремотой. – Какого черта ты там застрял? Иди сюда скорее, я нашел Альвареса. Мне нужна твоя помощь. – Уже иду, – растерянно прокричал я в ответ. – Он жив? – Жив, – в низком голосе Миллера пронеслась едкая ирония. – Хотя по нему так сразу и не скажешь. Еще раз обернувшись и окинув мрачный пейзаж цепким взглядом, я убедился в том, что в окрестностях дома не было ни единой души. Тучи, такие низкие, что, казалось, они соприкасаются с поверхностью земли на горизонте, неслись во весь опор куда-то прочь, скрывая под своим графитовым одеялом острые пики безмолвной скалы. И только оглушительная барабанная дробь больших прозрачных капель нарушала властвующую повсюду мертвенную тишь. Вздохнув, я повернулся спиной к этому удручающему ландшафту, а затем шагнул в плесневелую темноту оставленного здания. Глава 8. Фрэнк Миллер Я вернулся в номер с чашкой в руке и сотнями мыслей, порхающих внутри моей черепной коробки. Когда я толкнул дверь и вошел в спальню, за окнами, полуприкрытыми старомодными пыльными шторами, уже сгущались вечерние сумерки. Рид сидел за письменным столом, уставившись в подшивку с отчетами, устало подперев правую щеку одной рукой. – Нашел что-нибудь? – поинтересовался я. – Нет, – он покачал головой, не глядя в мою сторону и не отрываясь от своих бумажек. – Я связался с Майерсом, а затем позвонил отцу Вайда. Но оба в один голос уверяют, что Стэнли никогда прежде не посещал Дарк Маунт. – Или, по крайней мере, делал это в тайне от всех, – возразил я, протягивая ему дымящуюся кружку. – Подарок от твоей новой возлюбленной. – Что? Рид наконец оторвался от кипы полицейских сводок и непонимающе поглядел в мое лицо. – Я попросил Клариссу сварить тебе нормальный кофе, – пояснил я, усаживаясь на краешек свободного стула и вытягивая ноги вперед. – Ты ведь не забыл о том, что у тебя сегодня свидание? – Фрэнк, тебе что, нечем больше заняться? – он отобрал у меня чашку и сделал небольшой глоток. – Хватит уже об этом идиотском пари, ладно? Я не собираюсь никого никуда звать… – И не нужно, – отмахнулся я, раскачиваясь на стуле и подкуривая сигарету из новой пачки. – Я уже все сделал сам. Она будет ждать тебя в той кошмарной забегаловке ровно в одиннадцать. Лицо детектива застыло от неприятного удивления. Он недоверчиво покосился в мои глаза, после чего медленно произнес: – Миллер, ты ведь просто сейчас неудачно пошутил, правда? Я пожал плечами и выдохнул густое облако дыма в потолок над своей головой. – Я сказал Клариссе, что ты давно мечтаешь позвать ее на свидание, но слишком застенчивый, чтобы действовать прямо. Поэтому подослал меня, – я улыбнулся, глядя в его ошарашенное лицо. – Представь себе, она сразу же согласилась. Наверное, ты ей понравился. Ну как, вкусный кофе? В желто-оранжевом свете настольной лампы расширенные зрачки Алекса Рида, казалось, отсвечивали каким-то недобрым янтарным сиянием. На мгновение мне даже почудилось, что сейчас детектив вскочит из-за стола, швырнет стопку бумаг на пол, а затем примется гневно кричать, сотрясая своими кулаками. Но, к моему изумлению, он лишь коротко вздохнул, после чего залпом допил остатки кофе.