— Давайте я вам подкладку у плаща подошью, а то, смотрите, может порваться, вот здесь, — услужливо предложила служанка, сидя под теплым одеялом. — Подшейте, — вздохнул Уильям. Служанка вылезла из-под огромного одеяла, перелезла через Уильяма и опустила ноги, вскрикнув от того, что каменный пол оказался ледяным. Фийя сморщилась и надела сапоги. Взяв из сумки набор для шитья, она вернулась к теплой постели и с накинутым на плечи одеялом, будто королевской мантией, стала ловко работать иглой. Да еще и высунула от старания язык. — А давно вы служите Мариэльд? — поинтересовался Уильям, понимая, что ему придется провести с девушкой взаперти целый день. Фийя оторвалась от шитья, тепло улыбнулась господину и принялась дальше работать. — Всю жизнь, тео Юлиан. — Как? — удивился Уильям — Вы родились в семье слуг Мариэльд? — Нет… Ну, да. Меня, то есть нашу с Адой мать купили на рынке в Детхае, в городе Зунгрун. Она уже была беременна нами к тому моменту, о чем не знала. — Что значит купили? — Ну, на невольничьем рынке нашу маму купила госпожа Мариэльд. Моя мама — очень хорошая швея. — Так вы не служите у Мариэльд, вы — рабыня? — едва ли не воскликнул Уильям. Теперь он понял, почему Фийя не смогла отказать госпоже в требовании удовлетворить похоть ее сына. — Ну… не совсем, — мягко улыбнулась служанка. — А как? — В Ноэле нет такого слова, как рабство. В Детхае, например, если человек или вампир становится рабом, то он остается им на всю жизнь. А вот в Ноэле раз в десять лет слуга может сменить либо покинуть хозяина и стать свободным. Мы не рабы. — Но почему вы тогда служите Мариэльд? — нахмурил брови Уильям, следя за ловкими пальцами служанки, которая почти закончила работу. — Раз могли уйти? — А зачем, господин Юлиан? — пожала плечами Фийя. — Служить такой Старейшине — это честь! Каждый вампир мечтает об этом, я уверена. И… — тут Фийя неожиданно перешла на шёпот, — хотя ваша мама порой очень грозная и ей тяжело угодить, мы ее все очень любим. Как и вас теперь, ее сына. — Я не ее сын. И меня зовут Уильям, не Юлиан, запомните это, будьте добры, Фийя. — Нет… тео Мариэльд сказала, что вы ее сын и наш господин Юлиан де Лилле Адан. Значит, вы ее сын. Другого и быть не может. Фийя закончила шить и, снова перепрыгнув через Уильяма, отнесла его плащ на шатающийся от старости стул. — Тео? Что значит тео? — На Ноэльской речи «госпожа» или «господин», разве что может называться с именем, а не только с фамилией. Хотя я и северное «господин» использую с именем, — мягко и чуть виновато улыбнулась Фийя. — Когда мы прибудем в Ноэль, вам нужно будет подучить язык. — Возможно, я покину вас раньше Ноэля, — отвел глаза и уставился в стену Уильям. — Но как? Почему, тео Юлиан? — Я не знаю госпожу Лилле Адан и я не ее сын, говорю еще раз. Поэтому, может быть, в Офурте я уйду. — Так вы узнаете, у вас впереди вечность, вы же тоже Старейший, — удивилась Фийя и встревоженно посмотрела на хозяина. — Не уходите от нас. Тео Мариэльд — хорошая женщина, поверьте! Обеспокоенная Фийя на коленях подползла по кровати к Уильяму и взяла его руки в свои, распахнула глаза и с мольбой посмотрела на него. — Да и вы же одиноки, ведь так? Вам некуда идти? — спросила она, разволновавшись. — Некуда… — шепотом, словно сам себе, ответил Уильям. Он выпутал свои руки из рук Фийи и встал с кровати, затем направился к двери и вышел. Служанка так и смотрела ему в спину, пока дверь не захлопнулась. Уильям пошел к Пацелю, желая узнать про веномансию, о которой тот говорил. Да и вообще он чувствовал себя неуютно, находясь рядом с девушкой, которая готова была отдаться ему по одной просьбе. Помня комнату, куда вошел Пацель с сумкой, Уильям постучал в дверь. Тишина… Но где же еще быть господину врачу, как не в спальне? На улице бушевала так яростно и гневно вьюга, что и мысли о том, что лекарь где-то гуляет, быть не могло. Может, спит? Но нет, звуков дыхания чуткие уши вампира не уловили. Дернув плечами, Уильям нехотя вернулся в комнату. — Вы быстро, — улыбнулась Фийя. — Да, — пробормотал озадаченно Уильям. — Господина Пацеля в комнате не оказалось. — А-а-а. Это обычное дело, тео Юлиан! — махнула рукой девушкой. — Он же маг. Он постоянно то исчезает, то появляется из ниоткуда. Уильям от удивления открыл рот. Как он сразу не догадался? Ведь Пацель с усмешкой и пониманием говорил о воскрешенных мертвых и о том, что его инструменты пригождаются в различных сферах. Вот оно что! Мариэльд хотел вылечить матушку Нанетту магией? Изумленный новостью он сел на край кровати. — Вы никогда магов не видели, господин Юлиан? — догадавшись, спросила служанка. — Ну, одного, а так лишь в сказках читал в Офурте. Я представлял их иначе… Высокими, с белоснежной бородой, с посохом и в мантии, разукрашенной какими-нибудь таинственными символами. Но не такими. Я когда видел одного мага, он был с бородой и в красивом плаще. — Ой, ну это вы, конечно, сказали! — хихикнула весело Фийя. — Ни один из тех магов, что у госпожи бывают, не похож на этот образ. — А их много? — В Ноэле? — Да, в Ноэле, — уточнил вопрос Уильям. — Ну, прилично… Мы же больше южане, чем северяне, господин Юлиан. Магов не любят там, на севере. То есть тут, на севере. А на юге они пользуются почетом. — А Ноэль не похож на прочий север? И Уильям искренне изумился, ибо он наивно полагал, что раз Ноэль находится выше Черной Найги, то и похож на все прочие северные королевства. Столько же снега, сосны, чертята и много рек. — Ой, что вы, — расхохоталась девушка, и ее глаза заблестели от слез смеха. — Не сравнивайте нас с северянами… — Фийя, а расскажите о Ноэле, пожалуйста. — Это я могу, — ласково улыбнулась та и, хитро блеснув серыми глазками, легла на бок, подперла рукой голову. — Но рассказ может быть долгим… — У нас впереди весь день. — Ну хорошо. Ноэль — он прекрасен! Наша земля, насколько я знаю, единственная соединяется и с Югом, и с Севером. Там, за Лорнейскими вратами у нас другое королевство, в которое мы также входим. Оно называется, называется… — Фийя задумалась. — Альбаос, — подсказал Уильям, осознав, что девушка малограмотна, хотя и владеет Северным наречием. — Да-да! А на юге — Детхай, из которого и прибыл господин Пацель. Эээ… рядышком с нами, кажись, Гаиврар, но в него можно попасть через перевал, за которым следят злые воины. Но у тео Мариэльд хорошие отношения с Гаивраром, поэтому она лишь показала свой перстень и нас с почетом пропустили. Да и вообще через все королевства, пока мы ехали сюда! Летом у нас не очень жарко благодаря морю, а зимой не так холодно, как здесь. Ну так говорят. Хотя и у нас порой хорошо присыпает снегом. Ноэль называют землей голубого Олеандра, потому что этот цветочек, он самый ядовитый и единственный переносит зимы со снегом. Всю весну, лето и осень он цветет, усыпая Ноэль голубыми цветами. Это очень красиво, тео Юлиан. Я люблю в месяц Осте сидеть на высоком холме около особняка госпожи и любоваться морем и укрывшими холм, подобно одеялу, голубыми олеандрами. Ада правда ругается на меня, называет лентяйкой, но она просто не понимает! Вам понравится, господин, вы полюбите Ноэль… — И какое оно, море? — с придыханием спросил Уильям, никогда ранее не видевший его. — Оно… Ну, большое, — помялась девушка, не зная, как объяснить. — До самой полосочки, там далеко… — Горизонт… — снова подсказал Уильям. — Да, спасибо, — раскраснелась Фийя. — В общем, во время хорошей погоды море ярко-синее и сияет в лучах солнца, а во время непогоды становится серым и мрачным. Не зря же наши цвета, господин Юлиан, — это голубой, бледно-васильковый, синий, серый и белый. Это цвета олеандра и моря. Вдруг очень мощный порыв ветра ударил в ставни, и те распахнулись. Крючок, державший их, отлетел куда-то в угол. В комнату ворвалась вьюга. Уильям вскочил с кровати, с трудом закрыл ставни, отплевываясь от летящего в лицо снега. Нужно было чем-нибудь скрепить створки, чтобы те не распахивались. Он оглянулся, но под рукой не было ничего подходящего. — Дайте что-нибудь твердое, длинное и узкое! — воскликнул Уильям. — Да, да, сейчас… Спица есть. — закивала Фийя и достала из сумки спицу. — Держите, господин! Уильям продел спицу в отверстия вылетевшего крючка, скрутил ее и обернулся, потом грустно выдохнул. Метель успела хорошо намести в комнату снега. Молодые вампиры принялись стряхивать его с кровати, отметать с пола к стенам, чтобы когда он растаял, ничего не промокло. Наконец, работа была окончена. — Как бы нам здесь не проторчать несколько дней, — проворчал он негодующе и улегся на кровать с краю. — А вы куда-то спешите? — Моя родная матушка в Офурте. И она больна… Я боюсь, что мы не успеем, — нахмурился и с тяжелым вздохом произнес Уильям. — Ох… Ну, это очень плохо. Но я надеюсь, что распогодится, господин Юлиан, — сказала служанка, а затем густо покраснела. — Хотя это прозвучит ужасно, но я с утра наоборот думала, что подольше бы продлилась эта метель. Быть может, тогда я смогу доказать, что я не так уж плоха, как вам показалась ночью. Она уже полезла через Уильяма к своей половине кровати, чтобы спрятаться под одеяло, но тот взял ее за локоть и остановил. Он взглянул на зарумянившееся от вьюги лицо, красивые серые глаза и вздохнул, выругавшись про себя. Похоже, что Мариэльд победила. Уже стало казаться, что она и вьюгу наслала, но конечно же Уильям понимал, что это глупости. Фийя сразу все поняла, смущенно улыбнулась и подползла к Уильяму, легла ему на грудь. Тот поцеловал девушку. Его руки скользнули к запаху платья и принялись расшнуровывать завязки. Уже через мгновение платье полетело на пол, и обнаженная Фийя зябко подернула плечами и с горящим взглядом принялась стягивать с вампира рубаху и шаровары. Пара заползла под теплое одеяло. Уильям прижал к себе тоненькое и стройное тело, целуя в красиво очерченные чуть полноватые губы, в шею. Фийя отвечала на поцелуи страстно, не стеснялась ответно ласкать Уильяма, и тот уже не в силах ждать подтянул бедра девушки к своим. — Ну вот. Все-таки я вам понравилась, — через время прошептала разгоряченная девушка, закинув под одеялом ногу на мужское бедро. — Сразу понравилась, — вздохнул Уильям. — Просто мне пришелся не по душе поступок госпожи Лилле Адан. — Чем же он плох? Нам обоим хорошо стало, тео Юлиан, — хитро оскалилась, сверкнув задними острыми зубами, Фийя. — Тео Юлиан. Вы просили рассказать меня про Ноэль.