Уилл просиял. – Отличная идея! – И не забудь искупаться. Ощущения невероятные! – добавил я. – А с социологией у нас все нормально? – спросила Бриджит. – «Прыгуны» говорят, что из текущего набора данных они уже извлекли все, что можно. «Шпионы» движутся дальше и продолжают работу, но, скорее всего, закон убывающей отдачи уже поднял свою уродливую голову. С помощью простого наблюдения мы вряд ли узнаем много нового. – Билл закрыл окно. – «Геймеры» уже прокопали тоннель и расширили люк со стороны фойе, чтобы туда прошли «мэнни», Признаков того, что нас обнаружили, пока нет. – Подумай вот о чем, – сказал Уилл. – Миллиард миль мегаструктуры. Сколько камер нужно установить, сколько видеозаписей нужно просматривать, чтобы держать под контролем абсолютно все? А ведь у них есть механические датчики, которые позволяют обнаружить большинство проблем, так зачем напрягаться? Если ничего не сломаем, то все будет в шоколаде. – «Ничего не сломай», – улыбнулся я. – Прекрасный девиз для человека любого возраста. – У нас остались нерешенные проблемы, если не считать испытаний Гарфилда в вакууме? – спросил Уилл. – На самом деле, нет. Как только разберемся с этим, запустим производство моделей. Кто-нибудь хочет произнести речь? – Мы ненавидим речи, – сказал Гарфилд. – Ну тогда ладно. 16 Резерв людей-репликантов Уилл. Май 2334 г. Вирт, аркология «Иная жизнь» на Вулкане Я стоял у двери виртуального помещения, в котором находился профессор Стивен Гиллиган, бывший декан факультета в университете Площадки на Вулкане. Список званий у профессора оказался таким длинным, что им можно было задушить лошадь. При жизни профессор Гиллиган был экспертом во многих областях, но меня и Боба больше всего заинтересовало то, что он специализировался на искусственных средах. Еще больше меня интересовал тот факт, что он продолжил читать лекции в университете – хотя теперь уже в роли приглашенного лектора. Кроме того, этим он занимался, находясь внутри специально сделанного для него «мэнни», так что мы, Бобы, уже не были уникальными в этом отношении. По просьбе Боба я провел кое-какие исследования, и в полученных данных имя профессора всплывало многократно. В конце концов я получил приглашение навестить его в аркологии «Иная жизнь» на Вулкане. Аркология как физический объект находилась на большой космической станции, которая вращалась вокруг 40 Эридана, чуть ближе к звезде, чем Облако Оорта. В данный момент в ней было около двухсот личностей – в основном богатые и знаменитые люди, которым не хотелось ждать, когда медицина разовьется в достаточной степени. Неожиданно я понял, что довольно сильно встревожен. Я так долго пробыл в реале, в теле «мэнни», что вирт стал для меня чужим. В то же время я так давно покинул общество людей, что заметно отстал от жизни. Я решил, что как следует обдумаю ситуацию, когда у меня будет время. Дверь открылась, и я увидел улыбающегося профессора Гиллигана. Меня удивило, что он был невысоким, щуплым и лысоватым, ведь в вирте он мог выбрать для себя любой облик. – А, мистер Райкер. Или вас нужно называть «мистер Йоханссон»? Заходите, пожалуйста. Я рассмеялся. – Меня часто об этом спрашивают, профессор. Я – единственный Боб, который взял фамилию в качестве прозвища и поэтому в каком-то смысле нарушил традицию. В последнее время я откликаюсь как на «Райкер», так и на «Йохансссон», а также на «Уилл». – А меня можете называть «Стивен». Прошу вас, садитесь. Он махнул в сторону своей гостиной, за панорамным окном которой изображение космической станции кольцевой формы. Здесь, как и почти во всех личных ВР, было уютно и просторно, но особой роскоши я не заметил. Вычурная планировка и позолота теряют свою ценность, если они бесплатны и их можно создать одним движением руки. – Мир-кольцо? – спросил я, указывая на окно. – На самом деле, это кольцо Бишопа. Его диаметр – две тысячи миль в диаметре, а толщина – сто миль толщиной. Более шестисот тысяч квадратных миль недвижимости класса «люкс». – Но вся эта недвижимость по-прежнему существует лишь в теории. – Разумеется, – пожал плечами Стивен. – С формальной точки зрения, это просто задача для инженеров, однако настоящие препятствия на пути к созданию кольца Бишопа относятся к сфере экономики и политики. Когда вы обживаете новую систему, вам нужно сделать выбор: либо сидеть на своем корабле несколько десятилетий и ждать, когда будет построена мегаструктура, или же почти сразу же заселить подходящую для жизни планету. Почти всегда побеждает первый вариант. – То есть это задача не только для инженеров? – И для инженеров тоже – в том смысле, что все необходимые технологии у нас есть, но нет нужных знаний. Например, мы даже в рамках эксперимента так и не смогли создать замкнутую экосистему, которая просуществовала бы дольше года. – И если в вашей мегаструктуре рухнет экосистема, это будет… – я ухмыльнулся, – …не самый оптимальный вариант. – Поддержание экосистемы в рабочем состоянии – нетривиальная задача, – ответил Стивен, смеясь. – У вас нет ни коренной породы, ни водоносного слоя, ни даже очень глубокой почвы, ведь создать их весьма нелегко. Поэтому вам нужно закачивать воду наверх, в начало потоков, и постоянно перевозить наверх плодородный слой почвы, чтобы восполнить то, что было смыто вниз. Деревья, которые будут расти в такой мегаструктуре, должны быть с поверхностной корневой системой. Животные, которые роют норы и живут в пещерах, окажутся в неблагоприятных условиях. Эта мегаструктура фактически является вольером в зоопарке – она похожа на естественную среду обитания, но, тем не менее, просто тщательно сконструирована. – А если она настолько большая, что в ней есть погода? – спросил я. – Разве это не поможет по крайней мере решить вопрос с водоснабжением? Стивен медленно кивнул. – Да, но в этом сценарии усилится проблема с поверхностными стоками. Как я и сказал, Уилл, все это – гипотезы. В ходе исследований и экспериментов мы могли бы найти компромиссные решения, обеспечивающие оптимальный баланс между массой структуры и разнообразием экосистемы. Вот что я имею в виду, когда говорю, что у нас нет знаний. Я сделал паузу, чтобы полюбоваться кольцом Бишопа. – И все же подобная мегаструктура сделает доступной почти каждую систему, в которой есть более-менее благонравная звезда. Неужели никто не проявил интереса к ее созданию? – Насколько мне известно, нет. И для меня это что-то вроде личного оскорбления, – усмехнулся Стивен. – Как я и сказал, основное затруднение связано с тем, что для создания подобной мегаструктуры нужны кардинальные изменения в политике и экономике. Люди очень редко объединялись, чтобы построить нечто таких масштабов – такого не было, по крайней мере, со времен пирамид. – И это подводит нас к цели моего визита, – сказал я, ерзая на стуле. – За долгие годы вы составили планы многих мегаструктур – и для серьезных проектов, и для обучения. А с топополисом вы когда-нибудь работали? – Да, конечно. У него, как у мегаструктуры, много плюсов. Прежде всего у топополиса фактически бесконечная площадь, ведь его можно увеличивать в длину. Кроме того, для него не нужна повышенная прочность конструкции и материалов. У его жителей нет необходимости выходить наружу. При достаточно большом диаметре в топополисе нет сколь-либо заметной кориолисовой силы. А если он правильно спроектирован, то его можно в любое время достроить. – Серьезно? Петлю можно вскрыть? А воздух не утечет? – Во-первых, Уилл, петля не обязательно должна быть закрытой. С точки зрения физики нет ни одной причины, которая заставляла бы связывать концы друг с другом. У топополиса все равно не будет стабильной орбиты, так что в любом сценарии вам нужен какой-то метод, позволяющий ее корректировать. Кроме того, вы строите его по сегментам, и в конце каждого сегмента должен быть какой-то барьер. А если сегменты уже вращаются, то этот барьер может даже не доходить до самого центра. Утечка будет минимальной. Я кивнул. Не зная ничего о «Небесной реке», Стивен описал ее с потрясающей точностью. – Отлично. Стивен, вы не могли бы взглянуть на пару сканов и прокомментировать их? Его брови взлетели вверх; причину своего визита я описал весьма туманно – сказал лишь, что хочу поговорить о мегаструктурах. Приняв предложенные файлы, он превратил их в бумажные аналоги, а затем начал листать получившуюся стопку. Он что-то пробурчал, а затем его глаза округлились, и он умолк. Несколько раз он возвращался к предыдущим страницам, а в конце концов превратил бумаги в трехмерное изображение. Между нами повис кусок «Небесной реки», состоящий из четырех сегментов. – О боже. Кто-то это построил? Кто? – Стивен, это не люди. Мы по-прежнему их изучаем. Вот, смотрите. – Я повесил рядом с мегаструктурой изображение квинланца. – Вы уже с ними разговаривали? – Открыто – нет. У них есть пугающая привычка сначала стрелять, а уже потом задавать вопросы. Мы пытаемся во всем разобраться, не разоблачая себя. – Но это не новые Другие? – Нет, у них вообще ничего общего с Другими, если не считать базового уровня враждебности. Стивен кивнул и наклонился вперед, чтобы получше изучить сегмент. – И что бы вы хотели узнать? – Ограничения. Что могут сделать местные жители, а что – нет. Как устроена инфраструктура. Мы ищем кое-кого в этом топополисе, и нам пригодится все, что помогло бы сузить область поисков. Стивен бросил взгляд на меня, а затем ткнул пальцем в изображение. – Ну, вот тут я вижу систему транспорта – это вакуумный монорельс или что-то подобное. Он дает возможность преодолевать большие расстояния. Обожаю идею создать там реку. Течение, разумеется, искусственное, ведь никаких высот тут нет. Пожалуй, можно было бы приподнять один конец реки в одном конце каждого сегмента и качать воду наверх, но тогда возникли бы проблемы с рельефом. Уклон даже в одну десятую процента в такой системе поднимет истоки на полмили. А перемещение всей этой массы вверх и вниз приведет к проблемам с кинетическим моментом. – Он помолчал, а затем указал пальцем на точку в мегаструктуре. – Полые горы, расставленные через каждые пятьсот миль – идеальный вариант для размещения обслуживающей техники и инфраструктуры… – Погодите. Полые горы? – Я внимательно вгляделся в изображение. Скан не позволял прийти к однозначному выводу, но да, похоже, что внутри гор действительно находилось пустое пространство. – Конечно, Уилл. Горы из цельного камня вам совсем не нужны: такая масса создаст мощное напряжение на этом сегменте топополиса, и никакой пользы от нее не будет. Вместо них вы создаете полую оболочку, которая, находясь ближе к оси, обладает меньшим центробежным весом, чем в среднем. А затем вы встраиваете в полость всю инфраструктуру, которую хотите скрыть от посторонних глаз, словно механизмы в парке аттракционов. – С ума сойти… – Я увеличил изображение: на максимальном уровне увеличения был еле заметный намек на то, что под горами что-то есть. – А вход… – Предсказать, где его разместили, невозможно, но если знать, где искать, то его наверняка можно найти. Любопытно. Пожалуй, стоит подвести беспилотник со сканером поближе к горам. Я откинулся на спинку стула и жестом попросил Стивена продолжать. Стивен потратил еще несколько миллисекунд на изучение голограммы, а затем указал на одно из лопастных колес. – Уилл, по-моему, вы неправильно охарактеризовали систему реки. Это не одна река, а четыре, каждая из которых течет в противоположную сторону по сравнению с соседними. Притоки и каналы позволяют рекам обмениваться содержимым, но, если посмотреть на конфигурацию лопастных колес, становится ясно, что у потоков есть два основных направления. И обратите внимание: на границах сегментов реки сливаются в четыре пролива, которые проходят через горные барьеры – по два в каждом направлении. – Пожалуй, это логично. Делать одно из направлений приоритетным незачем, а при такой системе можно плыть по течению в любом направлении, просто выбрав другую реку. Стивен потратил на изучение голограммы еще несколько целых секунд, а затем указал на радиаторы, расположенные на темной стороны нити. – Отвод тепла, разумеется, представляет собой серьезную проблему. Топополис по своей природе является замкнутой системой, и искусственное солнце просто вбрасывает в него все больше и больше тепла. Топополис построен так, чтобы извлекать тепло с помощью системы обмена с внешней оболочкой, которая превращает этот градиент в электричество… блестящее решение. Затем тепло передается на охлаждающие ребра внешней оболочки, где выделяется в космос. Думаю, ее уровень излучения в ИК-спектре весьма значителен. – Настолько значителен, что топополис видно за несколько световых лет, – с улыбкой ответил я. Стивен, похоже, моментально схватывал самую суть.