– Я видел, как вы целовались, – благодушно улыбается тот. – Было горячо. Я чуть не загорелся. – И он начинает усиленно дуть на руку, словно сдувая с нее пламя. – Идио-о-от, – закатывает глаза Дастин. – Я просто проверял, играет ли она в нашей команде. – В какой? – уточняет Хью. – «Черные вепри»? – Гетеросексуалов. – А-а-а, – весело тянет его менеджер. – И как? Забила гол? – Нет, – усмехается Дастин. – Ты забил? – продолжает спрашивать Хью. – Притащился ты, и мы оказались в офсайде, – с досадой в голосе отвечает Дастин. – Жаль-жаль. Милая девочка. Певица, верно? Дастин кивает и думает, что никогда не слышал, как она поет. Да и игру на гитаре слышал лишь раз. В тот день, на крыше, когда Франки и ее черноволосая подружка думали, что никого, кроме них, там нет. Он сидел с другой стороны и курил, устав от всех, когда они пришли. И вынужден был слушать их болтовню. Что они тогда обсуждали? Его в фанфиках?.. Помнится, это сильно повеселило Дастина, и он даже едва не засмеялся вслух. А потом они перешли на обсуждение его личной жизни и характера, что ужасно его взбесило. И он не смог больше прятаться. Вышел. Занятное первое знакомство. Может быть, попросить Франки учить его играть на гитаре? Все равно для будущей роли рок-звезды он будет заниматься этим. С ней уроки будут забавными. – Она играет на гитаре? – словно слыша его мысли, спрашивает Хью, продолжая мягко, но уверенно вести машину. – Профи? – Учится в Хартли. И играет в своей группе. И когда он, Дастин, успел выучить ее биографию? – Может быть, тебе брать у нее уроки? – предлагает Хью. – Я хотел брать уроки у настоящих мастеров. – Дастин делает вид, что его не устраивает это предложение. Ведь не может же он сказать Хью, что это отличная идя?! А тот, кажется, прекрасно понимает его настоящие мысли и только неоднозначно хмыкает. – Я поговорю с ней об этом, – обещает помощник менеджера. – Санни – неплохой вариант. К тому же она связана с тобой договором о неразглашении данных. Удобно и безопасно. Дастин пожимает плечами. Ему ужасно хочется, чтобы Санни спела ему. Уверен, что ее голос прекрасен. И тут же он вспоминает голос Дианы. Голос, покоривший его еще несколько лет назад, когда он был никем. Голос, который давал ему силы и наполнял уверенностью. Голос, который казался ему голосом ночного морского неба, укрытого звездной вуалью. Ему кажется, что он предает ее. И надеется, что завтра при встрече снова почувствует то волшебство, которое всегда дарил ему ее голос. Это странно, наивно, ванильно даже, но это правда. Чужой голос может значить слишком многое. – А ты не боишься, что она будет… как Сальма? – спрашивает вдруг Хью. Лицо Дастина меняется, но он почти тут же надевает маску из холода и безразличия. – Я просил тебя не говорить об этом человеке при мне. – Окей, не буду, – отвечает Хью. Он смотрит на замолчавшего Дастина через зеркало заднего вида. Тот прикрывает глаза, давая понять, что разговор закончен. И Хью включает радио, чтобы не ехать в тишине. Сначала играет старая баллада о любви в исполнении известной рок-группы из восьмидесятых. А затем начинается программа, в которой ведущие беседуют с гостями из мира шоу-бизнеса. Сегодня в программе новички – какая-то начинающая группа, победившая в недавнем конкурсе «Твой рок». Название – «Стеклянная мята» – кажется Хью странным, но он не переключается на другую станцию, а слушает интервью. Ему нравится голос Николь – солистки группы. Да и их песня, которую ставят ведущие, нравится Хью. Их машина подъезжает к дому Дастина ровно тогда, когда заканчивается передача. На подземной парковке Хью глушит мотор. И Дастин открывает глаза – непонятно, то ли он спал, то ли думал о чем-то. – На месте, – весело рапортует Хью и оглядывается на заднее сиденье. – Что по расписанию утром? – вдруг спрашивает Дастин. – В восемь – интервью для журнала «Блеск», – вспоминает Хью. – В час – встреча с представителями рекламного агентства. Помнишь, реклама спортивной зимней одежды? В пять – ужин с продюсером твоего нового фильма. – Интервью можно отодвинуть вниз? – не отвечая на вопрос Хью, спрашивает Дастин. – Попробую. Зачем? – интересуется Хью. – Давай выпьем сегодня. И посмотрим футбол. С этими словами Дастин первым выходит из машины. Уже в лифте ему приходит позднее сообщение от Дианы. А на балконе в квартире Дастин видит в небе темную бездну, в которой ярко сияет спутник. * * * Поцелуи способны лишать покоя. Это факт. Даже если это поцелуи того, кто тебе не нравится. Это тоже факт. Но разве может тот, кто безразличен, настолько волновать твои душу и тело? Может быть, это лишь показное равнодушие, и на самом деле этот человек нравится тебе? Или это всего лишь вымысел? Я до сих пор чувствую губы Дастина Лестерса на своих губах. И до сих пор хочу продолжения этого безумного поцелуя в полутьме коридора. В тот раз оправданием был алкоголь. А что в этот?.. Никаких оправданий, никаких логических доводов, никаких объяснений, только взаимное притяжение. Он и я. Его руки и мои. Мое дыхание и его. Вместе. Я долго думаю о том, что произошло, лежа в постели и слушая дождь за окном. Сна ни в одном глазу. На щеках все еще румянец – я чувствую, как горит кожа. Интересно, как звучит любовь? Какая музыка у любви? Какие ноты берет ее голос? Наверняка от высоких пронзительных октав она с легкостью переходит к пылающему шепоту. Голос музыки не нуждается в автотюне – он прекрасен даже в своем несовершенстве. Когда я засыпаю, по привычке обнимая подушку, мне кажется в полудреме, что я обнимаю Дастина. И почти чувствую на своей спине его руки. Я ухожу в царство сна, окутанная сияющей нежностью. Словно Дастин сейчас со мной. Я не помню, что мне снилось, но просыпаюсь все с тем же странным ощущением щемящей нежности, которая остается со мной все утро, развеявшись только вместе с ароматом свежего кофе. В этот день снова играет Небесное радио – и на него я трачу все свое утро, чтобы потом спешно начать собираться на встречу с Кристианом. Если честно, мне не слишком хочется ехать куда-то с ним сейчас, но я обещала ему. А свои обещания я выполняю. Поэтому быстро привожу себя в порядок, одеваюсь, затягиваю волосы в высокий хвост и натягиваю кеды. – Куда спешишь, Ховард? – зевая, спрашивает Лилит, кутаясь в длинный халат. Она сегодня выспалась – ее смена в кафе будет во второй половине дня. – К тому красавчику, который приехал к нам пьяным! – говорит, смеясь, Кирстен. – Я его вижу под окнами. – Эй, Санни, – начинает беспокоиться Лилит. – Если у вас свидание, надень что-то женственное! Хочешь, я дам тебе обалденное платье?! – И помаду, возьми хотя бы помаду! – вмешивается Кирстен. – И духи! – Отстаньте, – отвечаю я. – Мы просто едем смотреть квартиру. – Ваше будущее любовное гнездышко? – хохочет Лилит. – Он покупает себе квартиру и просит помочь, – отвечаю я, завязывая шнурки. – Помочь в чем? – насмешливо спрашивает Кирстен. Она в курсе, кто такой Крис Уилшер. – Таким, как он, помогают лучшие менеджеры по работе с клиентами в лучших агентствах недвижимости. – Не знаю, – пожимаю я плечами. И все-таки беру из рук подруги бутылек с духами. Они мне не очень нравятся – слишком сладкие, с апельсиново-цветочными нотами. – Ты ему нравишься, однозначно, – говорит Кирстен, пытаясь сунуть мне помаду и пудру. Помада матовая, красная, легко ложится на губы. Я смотрю на себя в зеркало, и мне нравится мое отражение. – Точно, Ховард, – поддерживает ее Лилит. – Он на тебя клюнул. Иначе, что он так к тебе прикипел? Да еще и пьяным в любви признавался. Не упускай свой шанс, Ховард! – Он красив и богат! Это будет преступление, если ты его пошлешь! – не умолкает Кирстен. Я со смехом шлю их куда подальше. Дружески, разумеется. Девчонки не обижаются – переглядываются и смеются. – У вас что-нибудь было? – спрашивает Лилит с интересом. – Я же не ты, – легонько щелкаю я ее по носу. – Все, ухожу! Пока!