Кроме практических сведений в табличках из библиотеки царя Ашшурбанапала есть описания магических ритуалов, которые нужно было совершать для исцеления больных, и приведены заклинания, изгоняющие болезни. О ритуалах и заклинаниях сказано гораздо больше, чем о лекарственных растениях. Это неудивительно, поскольку в VII веке до нашей эры лечение в Ассирии и Вавилоне представляло собой ритуал, к которому мог добавляться какой-нибудь травяной настой или другое лекарство. Но нередко лечение ограничивалось одним лишь ритуалом. Более ранние записи позволяют сделать вывод о том, что магическое начало преобладать над практическим примерно в XVI или в XV веке до нашей эры. Достигнув определенного уровня развития, медицина начала деградировать. Да — деградировать, потому что исцелить при помощи ритуала невозможно, что бы там ни говорили адепты магических практик. Ритуал может быть хорош лишь как дополнение к практическому лечению, как психотерапевтическое средство, настраивающее больного человека на позитивный лад. В тот период, когда медицинским знаниям было положено разделяться по специальностям, в Ассирии и Вавилоне началась специализация богов и духов. До этого лекари обращались только к богине врачевания Гуле, бывшей не только покровительницей лекарей и избавительницей от болезней, но и воплощением справедливости, — Гула могла насылать болезни на тех, кто совершал плохие поступки. Гуле покровительствовала триада верховных богов — бог неба Aпy, бог земли Энлиль и бог воды Эа. Последний по совместительству считался богом мудрости и покровителем Гулы, ввиду чего и поминался в молитвенных обращениях к богине врачевания. Но постепенно и другие боги ассирийско-вавилонского пантеона начали вовлекаться в лечение болезней. Так, например, богиня плодородия, любви и войны Иштар (этакий гибрид Афродиты-чаровницы и Афины-воительницы) стала заодно и богиней-исцелительницей. Изображения и статуи Иштар значили для больных больше, чем все лекарства вместе взятые. Слава Иштар была настолько велика, что ее статуи «выдавались напрокат» болеющим правителям сопредельных стран. Сохранилось свидетельство о том, что статуя Иштар была послана египетскому фараону Аменхотепу III, правившему в XIV веке до нашей эры. После исцеления статую богини нужно было вернуть в тот храм, где она постоянно пребывала. Бог Луны Син, в некоторых местностях считавшийся отцом Иштар, мог помочь с определением прогноза заболевания. Прогноз определялся при помощи гадания на внутренностях жертвенных животных. Наиболее «информативным» органом была печень, которую в древности считали моделью Неба, вложенной в тело человека. Гадание по печени было распространено у многих народов. Оно просуществовало до принятия христианства и ислама (обе религии осуждают подобные языческие гадания). Если печень «говорила» о том, что лечение может закончиться исцелением, врач брался лечить больного. Если же прогноз получался неблагоприятным, врач отказывался заниматься больным. Никаких гуманистических норм, предписывающих облегчать страдания больного и в безнадежных случаях, в то время не существовало. Более того, тяжело больных, то есть безнадежных пациентов, врачам было запрещено посещать, чтобы не нанести ущерба своей репутации. «Если человек болен сильно, так что поражены его голова, лицо, все тело и даже корень его языка, то врачу не следует прикасаться к такому человеку, потому что ему суждено умереть и ничто не поможет ему выздороветь», написано на одной из глиняных табличек, датируемой примерно XIV веком до нашей эры. Бог Солнца Шамаш почитался меньше Сина, так как владел не первой, а второй половиной суток, которые у ассирийцев и вавилонян начинались с вечера, то же самое можно наблюдать и у евреев. Но тем не менее это был могущественный бог (Иштар, Син и Шамаш стояли ниже верховной тройки богов, но выше всех прочих богов), которому приписывались не только способность исцелять больных, но даже и воскрешать мертвых. Гадание по внутренностям или какое-то другое гадание, например по звездам, а также обращение за помощью к богам составляли лишь половину «лечения». Оценив прогноз и заручившись божественной поддержкой, нужно было сделать самое главное — изгнать, заклясть или как-то еще подействовать на злых духов, наславших болезнь. Каждая часть тела находилась в ведении отдельного духа. Например, считалось, что дух Гигин насылает болезни в живот, а дух Идпа — в голову. Кроме того, некоторые распространенные болезни, такие как лихорадка или головная боль, насылались «своими» духами. Поняв, к кому именно нужно обращаться, врач просьбами или угрозами вынуждал духа оставить больного человека в покое. Примечательно, что со временем произошло разделение врачей на заклинателей, проводящих ритуалы, и составляющих лекарства, причем первые имели гораздо более высокий статус, нежели вторые, потому что они преимущественно принадлежали к почитаемому жреческому сословию. Заклинатели назывались «ашипу», а врачеватели — «асу». В дошедших до нас глиняных табличках содержится множество заклинаний и описаний обрядовых действий, которые заклинатель должен был совершать у постели больного. Это была целая наука, к сожалению — совершенно бесполезная. Со временем врачеватели-асу перестали вообще считаться врачами, поскольку их снадобья только облегчали состояние больного, но не могли избавить от болезни совсем. От болезней избавляли только заклинатели-ашипу, которые могли изгнать злые силы, эту болезнь вызвавшую. А в поздний период существования Вавилона, примерно к Х веку до нашей эры, практическое врачевание как таковое полностью исчезло. Последние упоминания о врачевателях-асу встречаются на табличках, датированных XI веком до нашей эры. Оставшиеся в обиходе лекарственные снадобья можно было бы сосчитать при помощи пальцев одной руки — обезболивающее, снотворное, послабляющее и, наоборот, укрепляющее кишечник, вот и весь ассортимент. Ассирийско-вавилонская медицина вернулась туда, откуда она начала развиваться — к полному и абсолютному незнанию. Как сказал один из выдающихся знатоков истории Древней Месопотамии[14] Адольф Лео Оппенгейм, «престижным стало то, что мы сейчас называем ненаучной медицинской спекуляцией». Почему так получилось? Потому что при низком уровне знаний есть два пути — дальнейшее накопление знаний с их систематизацией и замена недостающих знаний магическими ритуалами. Третьего не дано. Ощутив на каком-то этапе развития свое бессилие перед болезнями, врачи Ассирии и Вавилона ударились в бесполезную мистику, казавшуюся им могущественной, способной решить все проблемы. К слову о решении проблем — в Вавилоне существовал обычай, которого нигде больше не было. Во всяком случае, до нас не дошло упоминаний о наличии чего-то подобного в других странах. Если лечение, то есть проведенные ритуалы, не помогали, то приходилось обращаться за помощью к коллективному разуму. Больного человека выносили на ложе в какое-то бойкое, многолюдное место — на площадь или на перекресток — для того, чтобы он мог получить полезный совет от прохожих. Геродот, описавший этот обычай, уточняет, что молча проходить мимо больного человека запрещалось, каждый прохожий должен был спросить, чем тот болен. Можно представить, какие диалоги происходили при этом. — Что с тобой, достопочтенный муж? Какая болезнь тебя мучает? — Страдаю я болями в животе, добрый человек. Боль жжет мое нутро уже больше года. К кому только я не обращался за помощью! Сколько ночей провел я у статуи матери нашей Иштар, умоляя ее исцелить меня! Сколько мудрых заклинателей пытались одолеть злого демона Гигина, наславшего на меня эту ужасную болезнь! Но все усилия пошли прахом. Боль продолжает терзать меня, и вот я вынужден просить помощи у незнакомых мне людей. Можешь ли ты помочь мне? — Думаю, что могу. С братом моей жены приключилась похожая беда. Он испробовал все средства, но они не помогли ему точно так же, как не помогли и тебе. Даже всемилостивейшая Иштар отвернула от него свой солнцеподобный лик. И тогда кто-то подсказал ему, что нужно принести в жертву богу Сину черного барана, черного козла и черного петуха и что лучше всего сделать это в храме Эгишнугаль, что в Куллабе. Он последовал совету и исцелился. Поступи так, и ты тоже исцелишься, только помни, что жертвенные животные должны быть крупными, здоровыми и без единого изъяна, чтобы не прогневить могущественного Сина… Можно представить, сколько разной чепухи приходилось выслушивать несчастным больным людям от прохожих. Но дело не столько в этом своеобразном обычае, сколько в выводах, которые можно сделать, оттолкнувшись от него. Восторженные гуманисты сейчас захлопают в ладоши и начнут восхищаться замечательными людьми, жившими в древности в Вавилоне, которые всегда были готовы помочь ближнему своему, хотя бы и советом. Но лучше посмотреть на этот обычай глазами циничных скептиков, так будет правильнее, потому что цинизм и скептицизм располагают к объективным оценкам. И что же мы увидим? А увидим мы, что лечебное дело, хоть ритуально-заклинательное, хоть практическое, ценилось в Вавилоне невысоко и статус у тамошних врачевателей-заклинателей тоже был невысокий, раз уж считалось, что любой посторонний человек может помочь там, где не справился врач. Невозможно представить, чтобы врачи Древнего Египта обращались бы за советом к первому встречному. Если им требовался совет, они спрашивали их у других врачей или у жрецов — носителей высшей мудрости, но не у прохожих на улице. Но, подобно тому, как в притирании всегда найдется муха[15], в плохом можно найти крупицу хорошего. Деградирующая вавилонская медицина сумела сохранить правильное представление о гигиене. Тем, кто хотел избежать болезней, предписывалось избегать грязи во всех ее проявлениях — содержать тело, одежду и жилище в чистоте, пить только чистую воду, есть только свежие продукты, содержать животных отдельно и т. п. Такие представления в Древнем мире были особенно ценными и полезными, поскольку от свирепствовавших тогда эпидемий можно было защититься только посредством соблюдения правил гигиены. Но при всем том в ассирийских и вавилонских городах, даже в столичных, не было никакой канализации. Все отходы попросту выбрасывались или выливались за порог жилища. Само собой разумеется, что ассирийские и вавилонские врачи не стремились проникать в тайны человеческого тела. Какое может быть дело врачу до функций того или иного органа, если это знание не помогает исцелить пациента? Если пациент жалуется на боль в груди, то врачу нужно изгнать оттуда злого духа, насланного коварным демоном Алалом. Знание устройства органов грудной полости и их функций врачу не пригодится, а вот какое-нибудь мощное заклинание окажется весьма кстати. При таком подходе физиологией человеческого тела врачи не интересовались совершенно, а об анатомии имели самое примитивное представление. Органы животных, используемые в ритуалах гадания, были знакомы врачам гораздо лучше человеческих органов. Поскольку в гаданиях чаще всего использовалась печень, этот орган считался главным. Кстати говоря, в Китае печень тоже традиционно считалась главным среди пяти основных органов, средоточием жизненной силы и местом рождения эмоций. Печень китайцы называют матерью сердца, а сердце, по их представлениям, является отцом желудка и селезенки, такая вот анатомическая генеалогия. Хирургия, как и следовало ожидать при таком уклоне в сторону мистицизма, в Ассирии и Вавилоне не развивалась совершенно. К тому же хирургией занимались не заклинатели-ашипу и даже не врачеватели-асу, а те, кого можно назвать ремесленниками, — цирюльники, содержатели постоялых дворов, служители при банях. Чистоплотные вавилоняне любили мыться в общественных паровых банях и там же получали хирургическую помощь. Довольно примитивную, надо сказать, хирургическую помощь. Обработка ран сводилась к смазыванию их мазями на основе нефти или жира. Проводились вскрытия нарывов, кровопускание и обрезание. Кастрация, как и в Древнем Китае, стояла особняком — эта операция была востребованной везде, где были нужны евнухи. Интересно, что долгое время кастрацию проводили ветеринары, называемые «скотскими лекарями». У них была хорошая практика, потому что им приходилось постоянно кастрировать скот, а практика в хирургии значит очень много. Но со временем кастрация людей вылилась в отдельное ремесло, потому что люди требовали к себе особого отношения. Не по гуманистическим, а по экономическим соображениям. Кастрировали в основном рабов, а раб мужского пола стоил в несколько раз дороже бычка. А ведь потенциал для развития когда-то был, и неплохой. Так, например, еще в XIII веке до нашей эры практиковалось введение лекарственного порошка в мочевой пузырь посредством бронзовой трубочки, которая вставлялась в мочеиспускательный канал. Для того времени это была передовая, можно сказать — революционная технология. Принято считать, во всяком случае подавляющее большинство историков придерживаются такого мнения, что плачевное положение хирургии было обусловлено не только низким статусом тех, кто ею занимался, но и тогдашними законами. Так, в широко известном своде законов вавилонского царя Хаммурапи, правившего в XVIII веке до нашей эры, предусматривались суровые кары для хирургов, допустивших оплошность в работе. Вот, например: «Если лекарь сделает человеку тяжелый надрез бронзовым ножом и причинит этому человеку смерть или снимет бельмо бронзовым ножом и повредит глаз человека, то ему должно отрезать руку»[16]. Надо понимать, что в то время отсечение руки на деле было разновидностью смертной казни. Во-первых, никакой серьезной медицинской помощи при этом не оказывалось и наказанный мог умереть от кровопотери или же от инфекционных осложнений, вызванных попавшими в рану микробами. Во-вторых, лишение руки означало лишение профессии, лишение возможности зарабатывать себе пропитание. Хорошо, если заботу о несчастном брали на себя родственники. Иначе бы ему пришлось просить подаяние, а прожить этим в те скудные времена было очень сложно. Справедливости ради нужно заметить, что законы царя Хаммурапи предусматривали и большую награду в случае удачной операции. Читаем: «Если лекарь сделает человеку тяжелый надрез бронзовым ножом и излечит этого человека или снимет бельмо человека бронзовым ножом и вылечит глаз человека, то он должен получить десять сиклей серебра». Сикль, он же шекель, в разное время весил по-разному, да вдобавок он делился на обычный «легкий» сикль и «тяжелый» двойной, часто называемый «царским». Но если даже речь шла о «легком» вавилонском сикле, то он весил от восьми с половиной до одиннадцати граммов. Десять сиклей составляли около четверти фунта серебра, по меркам того времени — небольшое состояние. На один сикль можно было купить сто пятьдесят литров зерна! Врачу, который срастил пациенту сломанную кость или же вылечил болезненную опухоль, полагалась плата в пять сиклей серебром, что тоже было весьма неплохо. Можно сказать, что одна благополучно сращенная кость давала врачу и его жене пищу на целый год. Да, разумеется, не зерном единым сыт человек, но, имея в закромах четыреста пятьдесят литров зерна, купленные на пять сиклей, можно с уверенностью смотреть в будущее, не так ли? Бедственное положение вавилонско-ассирийской медицины не отражало общего состояния наук в этих древних государствах. Например, в математике и астрономии, науках, свободных от влияния жрецов, вавилоняне достигли больших, если не сказать — огромных, успехов. Знатоки считают, что вавилонская математическая наука в своем развитии опережала древнегреческую. Вавилонские математики умели решать уравнения с тремя неизвестными и могли извлекать не только квадратные, но и кубические корни из чисел! Если бы вавилонская медицина соответствовала по уровню своего развития математике, то вавилонские врачи могли бы выполнять такие сложные операции, как резекция желудка или удаление желчного пузыря. К слову будь сказано, что отголоски шестидесятеричной числовой системы, принятой в Вавилоне, дошли до нас. Час мы делим на шестьдесят минут, минуту на шестьдесят секунд, а окружность — на триста шестьдесят градусов. РЕЗЮМЕ. МЕДИЦИНА ВАВИЛОНА И ТЕСНО СВЯЗАННОЙ С НИМ АССИРИИ ОЧЕНЬ СКОРО УТРАТИЛА СОДЕРЖАВШЕЕСЯ В НЕЙ РАЦИОНАЛЬНОЕ ЗЕРНО И ПРЕВРАТИЛАСЬ В СИСТЕМУ СОВЕРШЕННО БЕСПОЛЕЗНЫХ РИТУАЛОВ. Глава 5 Медицина Древней Индии В Древней Индии все начиналось точно так же, как и везде. Веды, священные тексты, которые писались около тысячи лет (с XVI по V век до нашей эры), при болезнях или травмах в первую очередь советовали обращаться за помощью к богам. Индуистский пантеон многочисленный, и больному человеку порой было трудно выбрать, у кого именно следует испрашивать исцеления. Кроме близнецов Ашвини, божественных лекарей и покровителей медицины, можно было молиться Варуне, верховному хранителю справедливости и богу воды, и его брату Индре-громовержцу. Эти два бога-вседержителя, занимающие высшее место в божественной иерархии индуизма, могли помочь практически в любом деле, если, конечно, просящий заслуживал помощи. Но в том случае, когда болезнь была тяжелой и призрак смерти маячил на пороге, неплохо было бы заручиться благосклонностью Рудры, одного из воплощений бога Шивы, который мог как исцелять, так и насылать смерть. Помочь общаться с богами мог бог огня Агни, благоволящий людям и часто берущий на себя роль посредника в их общении с богами. Не следовало забывать и о Дханвантари, воплощении бога Вишну, основателя аюрведической медицины, о которой будет сказано чуть позже. А по большому счету можно молиться кому угодно, потому что большинство последователей индуизма считают, что бог один, только проявляет он себя в различных формах. Вы обратили внимание на слова «в первую очередь»? Помимо божественной помощи больному человеку требовалась и помощь врачебная. Необходимость ее подтверждалась легендой о том, что врач был одной из четырнадцати драгоценных вещей, которые боги подарили людям. В священных Ведах содержится довольно много полезной информации медицинского характера, но существует еще и дополнение к Ведам, которое называется «Аюрведа», или «Знание жизни». Аюрведа это не только собрание медицинских трактатов, но и название индийской традиционной медицины. В современном западном мире аюрведа подвергается критике и даже объявляется ненаучной, но в Индии ее позиции остаются крепкими, можно даже сказать — непоколебимыми. Но историков интересует не научность аюрведы, а состояние медицины в Древней Индии. Если попытаться охарактеризовать его одним словом, то лучше всего подойдет слово «завидное». Да, именно — завидное. Здесь не было того, что наблюдалось в Вавилоне и Ассирии, где ритуалы полностью подменили собой рациональную сущность медицины. Мистическое и рациональное развивалось в Индии параллельно, не мешая друг другу. «Уповая на помощь высших сил, сделай и сам все возможное для того, чтобы твое желание исполнилось» — таков главный принцип индуизма. Да, болезни приносятся всякой нечистью — злыми духами и демонами, но помимо их изгнания нужно еще и восстановить в организме больного человека нарушенный баланс трех основных субстанций — воздуха, огня и воды, которые дополняются двумя другими — землей и эфиром. Примечательно, что на всем протяжении своего существования индийская традиционная медицина обходилась и продолжает обходиться этим понятием о нарушении баланса трех субстанций, совершенно не соответствующим западным представлениям о физиологии человеческого организма. Вот вам краткое и упрощенное изложение сути. Воздух с эфиром образуют «воздушную» субстанцию под названием «вата». Огонь и вода, при всей их кажущейся несовместимости, образуют «огненную» субстанцию, которая называется «питта». Сущность у «питты» огненная, поскольку в ней доминирует огонь. А вот субстанция «капха» — водная, потому что образующая ее вода преобладает над землей. Воздух, он же — вата, представлен в организме человека тем, что движется, — нервной системой, дыхательной системой, системой кровообращения, а также пищеварительной и выделительной системами. В результате пищеварения и связанном с ним процессе обмена веществ в организме рождается тепло — питта, носителем которого является желчь. Вода, или если точнее, то слизь — капха, образует наше тело и обеспечивает связь между органами. Гармонию трех субстанций в человеческом организме индусы сравнивают с приготовлением пищи на огне — огонь, нагревающий котел и его содержимое, разжигается и поддерживается при помощи воздуха и гасится водой, не дающей ему выйти за пределы очага и устроить пожар. Вот вам и вся физиология человеческого организма в сжатом виде. Достопочтенный Уильям Оккам[17] сказал бы в восхищении: «Вот объяснение, в котором нет ничего лишнего!» У индусов нет знаменитого врача, который после смерти был обожествлен и стал богом медицины. Но зато у них был Дживака, легендарный врач, лечивший самого Будду. И пусть вас не смущает то, что буддизм и индуизм — это разные конфессии. Индуисты считают Будду одним из воплощений бога Вишну. Согласно легенде, во время путешествия по Юго-Восточной Азии Дживака встретил Будду, еще не достигшего в то время просветления. Будда тоже путешествовал, и с ним произошло несчастье — на него упало дерево. Дживака приготовил компресс из трав, приложил его к ранам Будды и тот сразу же исцелился. Это был первый, но не единственный случай, когда Дживака лечил Будду, но при этом он не стал буддистом. Легендарный Дживака не внес никакого вклада в развитие индийской медицины. Правда, его считают основателем системы тайского массажа, но, во-первых, тайский массаж — в Таиланде, а во-вторых, нет никаких документальных свидетельств того, что Дживака действительно приложил к этому руку. Да и существовал ли он вообще — тоже спорный вопрос. А вот по поводу существования достопочтенных Чараки и Сушруты сомневаться не приходится, потому что каждый из них оставил после себя фундаментальный аюрведический трактат. Именно что фундаментальный, заложивший основы аюрведы. Формально таких трактатов существует три, но третий — «Аштанга-хридая-самхита», созданная еще одним древним врачом Вагбхатой, во многом повторяет труды Чараки и Сушруты. Трактат, написанный Чаракой, называется «Чарака-самхита». Это наиболее ранний трактат по аюрведе, созданный примерно в VIII веке до нашей эры и дополнявшийся в течение многих столетий. Окончательный вариант «Чарака-самхиты» датируется V веком нашей эры. Такие труды, дорабатывавшиеся многими поколениями, представляют для историков особую ценность, потому что они отражают реальное положение дел, рисуют картину, полностью соответствующую действительности. Трактат написан в форме диалога между мудрецом по имени Пунарвасу Атрейя и его учеником Агнивеши. Собственно, на это указывает и название, потому что слово «самхита» переводится с санскрита не только как «трактат», но и как «комментарий». Мудрец комментирует, поясняет то, о чем говорит ученик, а не просто отвечает на вопросы. Надо понимать, что серьезный трактат, который пишется в VIII веке до нашей эры, обобщает все накопленные к тому времени знания. Так что по «Чарака-самхите» можно судить о состоянии индийской медицины начиная как минимум с Х века до нашей эры. И что же там было? Давайте пройдемся по восьми разделам «Чарака-самхиты», так будет удобнее, тем более что этот трактат превосходно систематизирован. Сразу чувствуется, что писал его человек практического склада ума, заботящийся не только о том, чтобы изложить все нужные знания, но и о том, чтобы его творением было бы удобно пользоваться. Первый раздел содержит сведения общего характера, начиная с перечисления обязанностей врача и заканчивая диетологическими рекомендациями. Обязанности индийского врача во многом совпадают с представлениями современной медицинской этики. Врач должен был быть добродетельным, сострадательным, чистоплотным, вежливым. «Врач, который желает добиться успеха в своем деле, — говорится в «Чарака-самхите», — должен быть здоров, опрятен, скромен и терпелив. Ему подобает коротко стричь бороду, тщательно чистить и коротко обрезать ногти, носить белую одежду, надушенную благовониями, выходить из дома, имея при себе палку и зонт, а особенно ему следует избегать пустой болтовни». О пустой болтовне упомянуто не просто так, между делом. Считалось, что врач не должен разглашать сведения, полученные от пациентов и их родственников. Что же касается палки, которую следовало иметь при себе врачу, то ею полагалось отгонять бродячих собак, которые могли испачкать чистые белые одежды врача. В Древней Индии врач должен был являться к больному в любой час по первому зову и должен был сделать все возможное для исцеления больного даже в том случае, если ему не могли заплатить… Так, во всяком случае, предписывалось принятыми этическими нормами, а уж конкретное частное решение оставалось на совести врача, который его принимал. Если же поискать отличия между древнеиндийской и современной врачебными этиками, то их найдется всего два. Древняя индийская медицина предписывала врачу устраниться от лечения в том случае, если он не мог помочь больному. Не надо понимать это дословно, как запрет на оказание паллиативной помощи. Это предписание носит экономический характер и «переводится» следующим образом: «Не бери денег с тех, кому не можешь помочь». Услуги ученого врача всегда стоили недешево. Второе отличие тоже экономическое. Индийское общество было устроено по кастовому признаку, и врачам запрещалось брать плату за свои услуги с браминов, представителей высшего сословия. Впрочем, есть и третье отличие — индийский врач не должен был сообщать пациенту сведения, которые могли бы сильно его огорчить, помешав тем самым выздоровлению. Согласно аюрведическим представлениям, спокойное расположение духа является основой выздоровления. Современные же правила предписывают врачам всегда говорить пациентам правду, какой бы горькой она ни была. Второй раздел «Чарака-самхиты» посвящен симптоматике различных болезней. Описаны не только симптомы соматических (телесных) болезней, но и психических. Примечательно, что симптомы психических расстройств рассматриваются Чаракой в соответствии с типом индивидуальной конституции человека. Это свидетельствует о высоком уровне развития древнеиндийской медицины. На начальных уровнях развития лечение всегда «отталкивается» от симптомов и только от них, а уже позднее приходит понимание того, что ко всем подряд нельзя подходить с одной и той же меркой. Среди прочих диагностических приемов в «Чарака-самхите» описывается и «провокация» болезни — намеренное ее обострение на короткий срок для выявления скрытых симптомов. Больше нигде в Древнем мире такой прием не применялся. Во всяком случае, о нем не упоминается ни в одном историческом документе, за исключением индийских медицинских трактатов. «Выманивание болезни из логова» (таково одно из названий этого приема) — дело сложное, требующее от врача больших познаний, то есть доступное при высоком уровне развития медицины, ведь лечить болезнь в самом ее разгаре гораздо сложнее. Третий раздел посвящен пище, аспектам течения болезненных процессов в организме и обследованию пациентов. По мнению Чараки, для правильной диагностики врачу требуются три качества — знания, умение наблюдать и способность делать правильные выводы. «Врач, не способный проникнуть во внутреннее состояние своего пациента сияющим светом своего разума, не сможет его излечить», говорится в трактате. Также Чарака призывал врачей делиться своим опытом с коллегами, помогать им советами и вообще считать их не соперниками, а товарищами. В четвертом разделе трактата содержатся сведения по анатомии и внутриутробному развитию человека. Сведения довольно подробные, примерно соответствующие европейским представлениям XVI–XVII веков. Высокое развитие анатомии было обусловлено традициями, не запрещавшими и не осуждавшими исследования трупов умерших людей в научных целях. Там, где развивается анатомия, будет развиваться и хирургия, потому что эти науки связаны друг с другом, как сиамские близнецы, но хирургией мы займемся, когда речь пойдет о следующем трактате. Пятый раздел посвящен «чувственному восприятию» — интерпретации данных, полученных при обследовании пациента и оценке прогноза заболевания. В наше время это называется «пропедевтикой». Древняя индийская пропедевтика и вообще пропедевтика аюрведическая существенно отличается от современной западной, но дело тут не в разных уровнях развития, а в разных подходах, разных концепциях, которые отличаются друг от друга так же сильно, как дерби отличается от стипл-чейза[18], несмотря на то что в обоих состязаниях участвуют лошади. Шестой раздел «Чарака-самхиты» посвящен лечению отдельных болезней, среди которых есть и такие опасные инфекционные болезни, как чума, холера, туберкулез, натуральная оспа и малярия. Логическим продолжением шестого раздела являются два последних раздела, в которых описываются свойства лекарственных средств и их влияние на организм. «Чарака-самхита» — это древнеиндийское руководство по терапии в широком смысле этого слова, охватывающее все терапевтические («безножевые») направления медицины того времени, в том числе и психиатрию. Дополнением к этому трактату служит руководство по хирургии, написанное врачом по имени Сушрута, жившем не то в IV, не то в V веке нашей эры. В «Сушрута-самхите» описано более трехсот хирургических операций, которые выполнялись разнообразными хирургическими инструментами, многие из которых были изготовлены не из бронзы или железа, а из стали. Попутно с уровнем развития древнеиндийской медицины можно оценить и развитие древнеиндийской металлургии. Сушрута упоминает в своем трактате сто двадцать пять хирургических инструментов и говорит, что это еще не предел, и призывает врачей изобретать новые инструменты. Среди этих ста двадцати пяти есть такие «узкопрофильные» инструменты, как нож для операции катаракты[19], ланцет, предназначенный для удаления зубного камня, пила для костей, инструмент для прокалывания мочки уха. Игл для наложения швов в Древней Индии существовало несколько видов — одними ушивали кожу, другими мышцы, третьими желудок и кишечник. Нити, вдеваемые в эти иглы, тоже были разными. Они делались из конского волоса, жил, льна и пеньки. Нет, вы только представьте — более трехсот хирургических операций примерно в V веке нашей эры! То есть к тому времени все эти операции были отработаны и прочно вошли в хирургическую практику, а разрабатываться они начали гораздо раньше. Индийские хирурги делали не только полостные операции, но и пластические. На пластику лица в Древней Индии был большой спрос. Во время поединков с использованием холодного оружия часто отсекались носы и уши, делались большие разрезы, после заживления которых оставались уродливые шрамы. Вдобавок отсечение носов, губ и ушей часто применялось в качестве меры наказания. Описанный Сушрутой способ восстановления носа с помощью лоскута кожи, взятого со лба или щеки, получил в современной пластической хирургии название «индийского метода».