— Опасался. У меня конкурентов и врагов — выше крыши! А тут эти убийства начались. В моих кругах об этом уже неделю судачат. Информация быстро разлетается по сети. И нетрудно догадаться на кого повесят всех собак. Тут параноиком станешь. И вдруг — сижу себе тихонько, коньячок пью, и незнакомец начинает рассказывать мне о моей же идее. А убийства идут. А я не при чем. Что мне думать? Или шерстят меня, грубо и напоказ. Или передо мной сам убийца. Явился развлечься перед расправой и свалить все на меня. Или еще чего. — Ой, да ладно… Ну какой из меня душегуб? — обиделся Макс. — А кто тебя знает? Твой персонаж вообще Псевдореалу как дитя родное. Глюк словил, мозги набекрень — и пошел косить всех без разбору. Оно мне надо? Я на лыжи и вперед. Черкашин неопределенно дернул плечами. — Мы ведь все гуляем по краю пропасти, — тихонько сказал Топольский, взглянув на мужчин. — Никто не знает, каковы границы влияния персонажа на носителя. Помолчав, он сказал: — Есть у меня одна мыслишка насчет убийств. — Продолжайте, — подбодрил его Миххик. Топольский сглотнул ком в горле. По его виску сбежала струйка пота, скользнула за воротник рубашки. Он осторожно сказал: — Вы когда-нибудь покидали черту города? Я имею ввиду, в Реальности-два. Нео и Миххик переглянулись, отрицательно покачали головами. Савельев заметил, как подрагивали сцепленные руки Топольского. — Кибер вроде неограниченное пространство, он закольцован, разве нет? — удивился Черкашин. Олег пожевал губами, хмыкнул. — Внешне все именно так и выглядит. Но у мегаполиса есть граница. Закулисье. А вот за ним… — Топольский осекся, часто застучал каблуком по линолеуму. — Что? — спросил Миххик. — Если говорить о «что», то это похоже на пустошь. Она простирается на сколько хватает взгляда. До самого горизонта. Но «что» там — не самое важное. — Он нервно посмотрел на Нео и Савельева. — Куда интересней — кто. Черкашин и Миххик вновь переглянулись. — Вы задумывались о том, что в Виртуальности или на ее задворках существует жизнь? Не та, которой наполняем ее мы, люди. Иная. Нечеловеческой природы. Миххик и Нео молчали, и Топольской говорил дальше: — Один человек продал мне за больше деньги информацию, как проникнуть в изнанку города. Он рассказывал о странных существах и явлениях, которые там увидел. Ведь, что такое Виртуальность? Если просто — это программный код, который наш мозг преобразует в картинки и ощущения. Мы можем соприкасаться с Виртуальностью, пользоваться ее благами. Но наши возможности ограничены. Мы подчиняемся ее законам. Нельзя заставить тот мир жить по своему велению, обычному пользователю невозможно прописать в исходный код Вирта, например, чтобы все могли летать. Но, что если выйти за кулисы этого мирка, проникнуть в лазейку, туда, где эти законы создаются? — Вроде территории разработчиков? — хмыкнул Нео. — Тогда почему админы не закроют доступ к этой территории? Топольский взглянул на него, качнул головой: — Архитекторы Виртуальности здесь ни при чем. Я наводил справки. Это что-то вроде глюка. Они пока не могут его исправить. — Так что в той пустоши? — спросил Миххик. — Вы там были? — Был. Там жизнь… Другая жизнь. — На что она похожа? — Черкашин невольно поежился. — Вряд ли, что у них есть стабильная, определенная форма, — отозвался Топольский. — Когда я их встретил, это были создания человеческого роста, покрытые белой шерстью. У них большие глаза, они будто видят тебя насквозь. — Они говорят? — спросил Миххик. — Да, — кивнул Олег. — Но немного. Контакт с ними очень странное действо. — Мы отвлеклись, — напомнил Нео. — Что конкретно на той стороне? — Любая информация о Вирте и ее пользователях. Новые законы, новые принципы воздействия на нее, да что угодно, — сказал Олег. Он помолчал и добавил: — А может быть, и не только на Реальность-два. — Ну хорошо, — перебил его Савельев. — А как заполучить эти новые знания? — От тех существ. Миххик нахмурился. — Получается, обитатели пустыни способны влиять на Виртуальность, так? — Судя по всему, не напрямую. Но да, способны. Они своего рода хранители, — как я их называю, — множества не открытых возможностей Кибера. — И че, приходишь такой к этим мишкам-гамми, говоришь, что надо и топаешь назад? — спросил Нео. — Какой резон им делиться с первым встречным? Топольский покачал головой. — Нет, все, конечно, не так просто. Во-первых, попасть туда можно, но не каждому те существа явятся. А во-вторых, нужно выполнить задание. — Задание? — оживился Черкашин. Олег кивнул: — Самое подходяще слово — квест. Пережить некое приключение, созданное хранителями. Своего рода игра. — И получить взамен неизвестно что… — задумчиво протянул Миххик. Топольский вновь лукаво усмехнулся. — Как раз, наоборот. Мотивация формирует сложность квеста. Иными словами, если вы пришли с целью узнать, как в Виртуальности проходить сквозь стены или бегать по потолку, то и задание получите соответствующей сложности. Здесь прослеживается некий баланс. Все зависит от масштаба намерений. — И ты ходил туда ради свободного входа в Вирт? — удивился Нео. Топольский пожал плечами: — А что? Очень выгодное вложение. Спрос существует, наша компания проводила исследования рынка. Пока есть только наброски проекта, я очень осторожно и последовательно подходил к вопросу. Начинал издалека, так сказать. — Банально… — не впечатлился Нео. — Зато удобно и прибыльно. Черкашин не ответил. — То есть, вы хотите сказать, что если прийти к этим вашим хранителям с целью отыскать убийцу носителей — получишь соответствующий квест, и, выполнив его, — узнаешь кто он? — Полагаю, что так, — ответил Олег. — Если убийца хоть раз посещал Псевдореальность, и действовал из нее — да, эту информацию можно получить. Но готов поспорить — задание будет сложным. Чрезвычайно сложным. Миххик странно улыбнулся и взглянул на Топольского. Взгляд Олегу не понравился. — Есть три существенных нюанса, — выдавил Топольский. — Первый: когда берется задание — пути назад нет. Либо проиграть, либо дойти до конца. Второе: квест можно пройти только один раз. Не получилось — все, с одной и той же задачей повторно зайти не получится. Как ни ухитряйся. Третье: чувства там обостряются до предела. Боль, скажем, от глубокого пореза, будет восприниматься мозгом как действительность. Это не значит, что в настоящем мире откроется рана и из нее пойдет кровь, нет. Но болевой шок со всеми вытекающими — запросто. Я слышал, что люди погибали, пытаясь пройти квест. И не редко. Но есть и обратная связь — залечивание ран происходит едва ли не мгновенно. Если имеются средства, конечно. Миххик и Черкашин, казалось, не дышали. — Можно теперь я пойду? — невинно спросил Топольский. Савельев хитро улыбнулся и сказал: — Теперь, Олег Анатольевич, вы точно никуда не пойдете. * * * Миххик, Нео и Топольский сидели за столиком кафе, неподалеку от офиса следкома. Черкашин потягивал пиво, заедая сухариками. Миххик заказал себе черный индийский чай и миндальный бисквит. Топольский уныло месил ложечкой пенную шапку капучино. — В общем, идти надо группой, — скучным тоном сказал Олег. — Четыре — пять человек. — А ты в одиночку ходил, что ли? — спросил Нео. Олег кивнул. — Одному тяжело. А за поимку убийцы стражи дорого спросят. Тут нужен отряд, иначе можно не справиться. Помолчали. — Я могу отказаться? — Олег взглянул Миххику в глаза. — За город выведу, экипирую, все подробно объясню.