Когда Миххик успокоился, а лицо врага превратилось в сплошной синяк, тот спросил: — Легче? — Савельев увидел, как затягиваются разбитые губы неприятеля. Гематомы таяли, рассечения срастались. Вирт резко выбросил руки вперед, с невероятной силой толкнув Миххика в грудь, сбрасывая с себя. На миг пред глазами следователя поплыли алые пятна. — Мы нужны друг другу, — мягко сказал Вирт, поднявшись. — Мы можем построить великий союз. Я раскрою ваш потенциал, а взамен… — Сделаешь из нас марионеток… — прохрипел следователь. — Партнеров, — возразил Вирт. — У нас разные представления о партнерстве. — Миххик поднялся. Боль в груди стихала. Он метнул взгляд за спину Вирта. Там, не далеко друг от друга, блестели три хода в ничто. Между ними было примерно равное расстояние в два — три метра. У Миххика возникла идея, и он решил попытать удачу. Савельев двинулся по растрескавшейся почве стороной, попутно распахивая ближайшие двери, чтобы отвлечь Вирта. — В этом нет смысла, — твердил Вирт. — Мы будем здесь до заключения союза. Это неизбежно. Миххик не отвечал, он продолжал беспорядочно открывать двери и двигаться к островку, где висела нужная тройка ходов. Вирт шел следом, закрывая ходы. Наконец, когда они оказались в нужном месте, Савельев немного отошел в сторону, давая противнику зайти в ловушку. В жидкой полутьме Кибер тускло отражался в глянцевитых панелях. — И что конкретно ты предлагаешь? — фальшиво спросил Савельев, и неторопливо направился к нему. — Полная открытость, двусторонний обмен информацией, — он улыбнулся, снова чересчур неестественно. Вирт мерно говорил дальше, но Миххик не слушал. Он оценивал расположение дверей, набрасывал в уме план действий. Савельев остановился напротив, глядя в пустые серые глаза кибер-сущности. А тот все говорил и говорил. Миххик вскинул руку. — Ну, хорошо, — сказал следователь. — Допустим, я соглашусь, что дальше? Вирт как-то дернулся, точно не ожидал положительного настроя так скоро. — Я бы предложил тебе вернуться в виртуальный город, — он открыл одну из дверей неподалеку. Миххик увидел в прорехе реальности ночной мегаполис, сверкавший огнями. Ощутил его запах: чуть горьковатый, манящий. — Но ты не согласишься. Тебе нужны гарантии. Савельев хмыкнул, кивнул. — Как и мне, — добавил Вирт. — Там, в моих владениях, ты будешь в невыгодной позиции, будешь чувствовать себя уязвимым. Если оставить тебя здесь одного — уязвимым буду я. — И? — следователь вытянул бровь. — Останемся здесь оба, — Кибер тупо глядел Савельеву в глаза. — У меня нет центра, этот облик лишь форма, копия. Она может оставаться здесь сколько угодно. Я начну сотрудничество с людьми. А ты будешь их гарантией, залогом безопасности. — Надзирателем моим, значит, устроишься, — вздохнул Миххик. — Иные варианты бесперспективны. Даже в случае моей ликвидации ты уже не вернешься. Так воспользуйся положением разумно. Следователь понимал, что сотрудничество с Виртом невозможно ни в каком виде. Рано или поздно, он найдет способ устранить Миххика, как главную угрозу. И тогда конец всему. — У меня есть встречное предложение, — сказал Савельев, неторопливо приближаясь к Киберу. Тот неотрывно глазел на человека. — Удовлетворительных вариантов больше нет, — заявил он. — Но я выслушаю тебя. — Есть, — кивнул Миххик, подойдя на нужное расстояние. — Мы пойдем в другое место. И следователь начал действовать. Он что было сил сорвался с места, влетая в Вирта, и тут же распахивая дверь в ничто за его спиной. Кибер поспешно закрыл ее, но, потеряв равновесие, уже падал. Савельев почти сразу открыл второй ход, заваливая в него противника, и он также был захлопнут. Пока Вирт держал два хода, он упустил момент, когда они оба оказались вплотную к третьей двери. Миххик велел ей открыться. Из прохода дохнуло холодом. Савельев сделал рывок, втягивая Вирта в пустоту. Дверь запоздало захлопнулась. Они завалились на бок, Кибер мгновенно вывернулся, выбросил руки, стараясь обхватить запястья следователя. Миххик наподдал ему в пах коленом, но видимо гениталий кибер-существо не отрастил, и удар не дал эффекта. — Я могу сделать тебя кем угодно! — громко сказал Вирт, очевидно имитируя крик. — Ты будешь воплощением всех идеалов человечества… — продолжал он. — Вместе мы покорим другие миры… Миххик смог высвободить одну руку, ударил снизу вверх, аккурат в подбородок неприятеля. Но удар получился не сильным. — Отрекись… — напирал Вирт. Ему удалось провести захват, заломив руку Савельева. Затем он со всего маху ударил Миххика лбом в лицо. Следователь на секунду обмяк, и соперник тут же воспользовался брешью в обороне: обхватил кисти рук человека и с силой вывернул их. Савельев взвыл. Руки горели болью. Кибер вскочил и принялся наносить удары ногами, метя в голову. Бил он монотонно, без чувства, как робот. Но сильно и наверняка. — Мы должны заключить союз… — изображая дружеский тон, говорил Вирт, продолжая избиение. Лицо Миххика превратилось в кровавую маску, он пытался закрываться, старался отползти, но поймал еще несколько сильных ударов по локтям, и руки вовсе превратились в плети. После очередного крепкого пинка, Миххик на секунду потерял сознание. Вирт схватил его за шкирку. Оглядевшись, отыскал дверь в пустыню, распахнул ее и потащил свою добычу к выходу. Савельев усилием воли затворил ход. Кибер швырнул его наземь, и нанес еще несколько ударов в туловище и голову. Миххик едва держался в сознании. И в тот момент, когда Вирт вновь сгреб его за барки и поволок к уже открытому выходу, в отбитой голове следователя зародилась мысль… Савельев теперь не боролся. Он выигрывал драгоценное время, давая рукам хоть немного восстановиться, чтобы написать имя врага. Когда они уже были у самой двери, и Вирт, идя впереди, оказался по другую сторону, в пустыне, а Савельев все еще находился в ничто, следователь мысленно дал команду двери закрыться. Тихий хлопок. Отсеченная рука Вирта так и сжимала ворот пиджака Миххика. Он стряхнул ее, привалился спиной к дверям, мысленно не давая им открыться. Конечно, Кибер войдет через другие. Но так появятся лишние секунды. К тому же, неизвестно, где будет находится точка входа. Вирт как мошка в молоке, всплыл черной точкой метрах в пятидесяти. Отрастить кисть он не удосужился. Враг бросился к Савельеву, уже занесшего дрожащую руку, дабы начертать имя. Первые буквы робко зажглись неровными огненными линиями перед следователем. Кибер бежал, приближаясь. — Я сделаю тебя величайшим героем людей! — выпалил он на бегу, ошалело глядя на последние буквы, вспыхнувшие в воздухе. — Не время для героев, урод, — просипел Миххик, выведя перед собой «Виртуальность», и взмахом перечеркнул надпись. Вирт подломился на бегу, словно кто-то невидимый подставил ему подножку. Он рухнул плашмя, по инерции прокатившись еще несколько метров. Безвольное тело встряхнулось, мелко задрожало. Черные язвы одна за другой открывались на нем, сжигая цифровую плоть изнутри. Савельев сидел и глядел, как тлеют остатки Кибер-сущности. Вот и все, пути назад больше нет. Он с кряхтением встал, прижимая левую руку к животу. Постоял немного, и, убедившись, что Вирт исчез, открыл дверь, и вышел в пустыню. Утро показало русую макушку на востоке, но солнце еще не взошло. Миххик осмотрелся. Дверей ведущих в Виртуальность больше не было. Только в ничто. Следователь вытер окровавленное лицо, чувствуя, как понемногу возвращается чувствительность к онемевшим пальцам, сдуваются синяки. Ветер легко толкнул в спину, и Савельев невольно обернулся. Недалеко, минутах в двух ходьбы, горел костер, у которого сидел хранитель. Миххик сглотнул комок в горле, и не торопясь двинул в сторону эквила. Добравшись, следователь тяжело сел, вытянул руки, чувствуя живое тепло огня, закрыл глаза. Ветер тихонько шептал, будто колдовал над поверхностью пустыни, трещал костер. На душе было легко. Савельев медленно разомкнул веки. Эквил глядел на него. — Поболтаем? Чего уж теперь… — сказал он, улыбнувшись. Хранитель не ответил, лишь немного повел головой. Миххик спросил, взглянув в упор: — Николаев ведь получил свою плату за квест не случайно, верно? И я оказался здесь тоже неспроста, так? — Эквил не двинулся. В его глазах тяжело было что-либо прочесть. Савельев покивал. — Ясно… Как бы помогли, но не задаром… Логично, ведь покончив с людьми, Вирт бы взялся и за вас. — Он помолчал, всматриваясь в гипнотический танец пламени. Спросил еще: — Персонажей больше нет, верно? — на этот раз хранитель едва заметно качнул головой. — Ну и славно, — он вздохнул. Ветер тревожно закружился вокруг, вздымая космы огня. Миххик хмыкнул, и решился задать еще один вопрос: — Мне кажется или ветер живой? — Эквил немного обернулся, точно ища подтверждения, и ветер взъерошил ему шерстку. Утро медленно поднималось над пустыней. Небо окончательно просветлело, звезды померкли. Вскоре бледный сумрак разогнали первые лучи солнца. Хранитель поднялся, всматриваясь в рассвет. Он сделал шаг назад, задержав взгляд на Миххике, и мягко провалился в мелькнувшую темень позади. Савельев некоторое время сидел у догоравшего костра, исступленно глядя на робкие язычки огня и думая о своем. Затем он лег на бок, на холодную, твердую землю, и попытался уснуть. Теперь можно ни о чем не думать, никуда не бежать. У одиночества есть свои плюсы. Впрочем, с ним ведь был ветер. * * * Черкашин шумно вздохнул, поджав губы. Он взглянул на рябую гранитную плиту из серого камня, на которой было выгравировано имя следователя и дата рождения. Вторую дату, видимо, еще не успели нанести. В хмурой мастерской камнетеса было холодно, пахло землей и каменной пылью. Повсюду, у стен и на столах, лежали надгробия разных форм и размеров, на которые или уже нанесли изображения, или только начинали работу. Обстановка была муторная, тягостная, под стать моменту. Максим вынул руки из кармана, расстегнул молнию курточки и достал из-за пазухи пол-литровую бутылку водки. Топольский покосился на спиртное. Водка была уважаемой марки и стоила хороших денег. Нео свернул колпачок, тяжело выдохнул. — Ну… — он повел бутылкой в сторону памятника, кивнул и сделал несколько глотков. Утерев губы, предложил Жеке. Тот покачал головой, отказываясь. Максим протянул бутылку Топольскому. — За рулем, — тихо сказал Олег. Черкашин предложил пол-литру Савельеву. Следователь взял бутылку, подержал, но пить не стал. — Мне сегодня еще в гости, — проговорил он, возвращая выпивку. — Какой повод, кстати? — спросил Жека у Максима. — Ну, я думал, проводим героев, как бы символично… Вот и надгробие не понадобилось, все дела. Нет, ну символично же… — Н-да, Максим, — выдохнул Олег. — Всякой жести от тебя видел. Но это… Черкашин набычился. — Ну а что? — он тряхнул бутылкой. — Славик, кореш мой, работает здесь. У них сейчас какие-то скидки, акции, сезон, что ли… Я и подсуетился. Для друга ведь старался. — Скидки?! — не поверил своим ушам Евгений. — Здесь существуют акции?! — Щеки Черкашина вспыхнули. — Умри в октябре, зароем за полцены? — На друзьях экономить не красиво, между прочим, — добавил Олег. — Еще и на таком деле, — докинул Жека.