— Давненько. А что? — Да какой-то дядя Миша нелюдимый. Говорит в основном по делу, серьезный, весь в себе. Жека выпусти дым, сказал: — На то есть причины. Так было не всегда. — Персонаж? — утончил Макс. Жека отрицательно покачал головой. Может быть, он бы рассказал Черкашину больше, но в этот момент к ним вышел Топольский. — Ужин готов, — сообщил Олег. — Твои кулинарные способности вызывают большие сомнения, — заявил Максим, поднимаясь и выколачивая трубку о перила. — Нормально я готовлю, — возмутился вампир. — Упырь-меню? Борщ на кровище, вареники в красной сметане, сырые котлеты… — принялся перечислять Нео. — Так вкусно рассказываешь, — Топольский шумно сглотнул слюну. — Ага. Вернемся домой — трек для тебя запишу, кулинарный, — пообещал Максим. — Будешь меня слушать, когда захочешь, слюни пускать. — Пожалей мои уши, — взмолился Олег. Они прошли на кухню, там уже сидели Брыжч и Миххик. Нео взглянул на гастрономическое творчество друга и картинно прижал руки к груди. — Олежка! Родной! Забираю свои слова назад. — Он подошел к столу, сел напротив тарелки с ужином, склонился, с напускным восторгом рассматривая «блюдо». — Гениально! Это шедевр! Magnifique! — воскликнул Черкашин. — Только истинный столовый гуру мог создать нечто оригинальное: хлеб с ветчиной! — Он подхватил большой бутеброд и надкусил. Хлеб был свежий, мягкий, а ветчина сочной, подкопченной. — Не, ну ниче так… — смягчился Максим. Все ужинали, кроме Олега. Брыжч взглянул на него, спросил: — А вы чего не едите? — Я уже перекусил, — сказал Топольский, и быстро добавил: — Нахватался, пока готовил. — А-а-а… — протянул собачник. В этот момент, где-то в глубине дома, тяжело пробили часы. Шесть вечера. Брыжч отложил недоеденный бутерброд, утер усы, сказал строго: — Все. В сад ни ногой. У патрона свидание начинается. Поужинав, мужчины разбрелись по дому: Нео исследовал комнаты, Брыжч с Миххиком и Топольским отправились в гостиную и, рассевшись по креслам, курили и о чем-то беседовали. Жека поднялся к себе. Он осторожно подошел к окну, отвел занавес и взглянул во двор. Барон преклонился на одно колено на краю пруда и терпеливо ждал. Спустя некоторое время, перед Врадликом вынырнула русалка. Волшебник пристально всмотрелся в диковинное создание. Она была действительно красива. Тонкие девичьи черты лица, мягкий овал лица, большие, чарующие глаза, полные губы. Длинные нефритовые волосы липли на плечи и манящую грудь. Русалка показалась из воды до пояса. Барон протянул ей руку, и она вложила в нее свою ладошку, прильнула к Брынздэшу. Они о чем-то говорили, Врадлик порой нежно проводил пальцами по ее нежно-зеленоватой коже, гладил ее руки и плечи. Их свидание длилось около получаса. К удивлению волшебника, они ни разу не поцеловались, даже на прощание. Русалка лишь обвила тонкими ручками барона за шею, что-то шепнула ему на ушко и лукаво улыбнувшись, скрылась под гладью воды. Врадлик долго смотрел, как гаснут круги на воде. Затем он медленно поднялся, отряхнулся, и бодрым шагом направился к дому. Жека торопливо вышел из комнаты и спустился по лестнице. Послышался скрип входной двери. По коридору маг направился в просторную прихожую, где уже были Брыжч, Топольский, Нео и Миххик. Барон вошел, снял накидку и набросил на крюк стойки-вешалки. Он вздохнул и едва улыбнулся своим гостям. Взгляд его изменился. — Доставай лучшее вино, мой друг, — обратился он к собачнику. — У нас гости. — Прошу располагаться, друзья. — Бринздэш протянул руку, указывая на двери гостиной. Никто не проронил ни слова. Псарь быстро двинулся в сторону кухни. Гости же последовали предложению хозяина. Жека шел чуть позади, странно косясь на барона. * * * Брыжч притащил еще три стула из кухни, разжег камин, разлил вино по бокалам и, наконец, сам сел в свободное кресло возле барона. Врадлик задумчиво разглядывал сквозь стенку бокала красное вино. Бринздэш преобразился — печать безумия стерлась с его лица. — Позвольте спросить, барон, — заговорил Жека. Врадлик оживился, взглянул на волшебника. — Вы понимаете, что происходит? — Разумеется, — барон улыбнулся. — Вы знаете, что нездоровы? — с нажимом спросил Жендальф, взглянув Бринздэшу в глаза. Брыжч нервно перебросил ногу на ногу, переводя взгляд то на патрона, то на мага. Барон отпил вина, и посмотрел в камин. Огонь, как рыжий пес в конуре, терся жаркой шерсткой о сажистые стены жилища и вгрызался в поленья. — Да, знаю, — отозвался хозяин особняка. В мягком голосе аристократа не чувствовалось ни нотки зазрения или смущения. — Что вы чувствуете, когда находитесь в… — Волшебник постарался подобрать деликатное слово, но не смог: — в безумии?.. Врадлик улыбнулся. — Сложно сказать. Разум помутнен, чувства спутаны. Я словно в тумане. — Но русалка исцеляет вас, хоть и на короткое время. Барон фальшиво замялся. Видно было, что Жека коснулся неприятной, запретной темы. — С какой целью вы интересуетесь, любезный? — спросил барон холодным тоном. — У нас есть послание от водяного… — Маг выразительно посмотрел на Бринздэша. Тот хохотнул. — Что же он передал? — развеселился барон. Но пальцы его то и дело нервно барабанили по стенке бокала. — Просил вернуть дочь, иначе каждый, кто забредет на болота — оттуда не вернется. Врадлик нахмурился, вытянув губы и приложив к ним перст. — Вернуть дочь… — тихо проговорил он. — Вернуть дочь… — голос вельможи странно изменился. Он взглянул на мага. — Боюсь, это невозможно. — Почему? — вклинился Топольский. — Потому что она желает остаться со мной, — спокойно ответил Врадлик. — Она покинула свое жилище по доброй воле. — Но водяной сказал… — начал было Миххик, но барон его резко оборвал. — Мне нет дела до каких-то водяных. Это будет на его совести. Если вы пришли за ответом, то он — нет. Его дочь не желает возвращаться в это мерзкое болото, она достойна большего. Можете так ему и передать. Они долгое время молчали, слушая треск огня в камине. — О чем вы с ней говорите, барон? — вдруг спросил волшебник. Врадлик дернулся, словно от укола. Лицо его налилось краской. — Не вашего ума дело, милейший. Разве вас не учили, что совать нос в чужие дела — хамство? — бросил он. Жека не отставал: — Что случилось с вашей супругой, барон? — Какая назойливость и бестактность! — вспылил Врадлик, отставляя бокал, но на вопрос ответил: — Она погибла. Понятно? Исильда, мой цветок, душа моя, пропала на том чертовом болоте. Уяснили? — Барон встал. — Теперь прошу меня простить, нужно предаться одиночеству. — Он быстро вышел из гостиной. Тяжело хлопнула входная дверь особняка. Брыжч расстроено вздохнул, одним махом выпил вино, утер усы и сказал: — Вот так и живем. * * * Жека курил на крыльце, глядя в темноту, туда, где был пруд. Пели сверчки, завели гам лягушки. — Какие мысли? — к нему вышел Савельев с трубкой наготове. Волшебник без вопросов коротко взмахнул рукой, зажигая табак. Миххик кивнул, пригубил мундштук. — Не пойму — зачем? — отозвался маг. Следователь ожидающе сипел трубкой. — Зачем ей все это?.. Уйти из своего болота к человеку. Добровольно. Жить в небольшом озере. И главное — каждый вечер, ненадолго, лишь для разговора, срывать с него пелену безумия. Для чего? Миххик молчал.