— Это как? — растерялся Черкашин. Мужчина устало вздохнул, сказал чуть раздраженно: — Зовут его так. Брыжч. Собачник. У него и расспросите про Врадлика, хотя толку… Говорят, барон рехнулся. — Н-да, ясно, — Черкашин осторожно обернулся, всматриваясь в дальний угол таверны. Там над пустой миской одиноко сидел неприметный мужчина. — А налейте-ка мне еще одну, — сказал Максим, развернувшись. Кабатчик недовольно поджал губы, но просьбу выполнил. Расплатившись, Нео сноровисто сгреб рюмки и, вернувшись за стол к друзьям, доложил обстановку. Савельев покосился на пять стопок, спросил: — Повод для знакомства? Черкашин серьезно кивнул: — Это для дела. Мясник говорил, псарь любитель накатить. — Ты тоже не аматор, — заметил Жека. Нео скривился. — Короче, я пошел. Развяжу ему язык, узнаю, что да как… — он поднялся, взял две рюмки и бодро лавируя между столиков, направился к понурому доезжачему. — Не занято? — осведомился Максим зычно. Псарь удивленно взглянул на Максима. Его выцветшие голубые глаза вдруг вспыхнули, едва он увидел две полные чарки в руках незнакомца. — Свободно, — сказал Брыжч, не сводя глаз со спиртного. Максим поставил выпивку, сел и глянул в мятое, худое лицо мужчины. На вид ему было лет сорок пять — пятьдесят. — Выпьем? За знакомство, — Нео медленно, через стол, подвинул Брыжчу рюмку. Тот неотрывно следил за ней, как кобра за жертвой перед броском. Остро выступающий кадык на тощей шее часто заходил вверх-вниз. — Вообще-то, просто так не пью, — вдруг заявил псарь, прикипев взглядом к наливочке. — Я тоже, — мягко подыграл Нео. — Но сегодня пятница, вечер, можно немного отдохнуть. А в компании с хорошим человеком — так и вовсе. — Сегодня среда, — сглотнув слюну, робко возразил псарь. На его вытянутом загорелом лице отражалась настоящая внутренняя баталия. — Тем более, — не растерялся Максим. — До пятницы еще ого-го. Какой нормальный человек такое вытерпит? На располосованном морщинами лбу доезжачего выступил пот. Он нервно провел толстыми короткими пальцами по неухоженным усам. И в этот момент победило искушение. Дрожащей рукой Брыжч взял рюмку, задрал голову, словно прося у небес прощения, и одним махом выпил. Черкашин тоже опрокинул стопку. — Брыжч, — доезжачий протянул руку через стол. — Нео, — Черкашин пожал крепкую ладонь. — Никогда такого имени не слыхал, — заметил псарь. — Издалека? — Сильно издалека, — кивнул Максим. Повисло неловкое молчание, и Максим обернулся, дав знак шинкарю повторить наливку. Когда выпили по второй и Брыжч немного отмяк, Черкашин заказал еще четыре рюмки, и спросил собачника: — Вы ведь знаете Врадлика Брынздэша? Доезжачий в упор взглянул на Максима, медленно кивнул. — Собаками еговными ведаю, ну и хозяйством трошки, — сказал он. Принесли заказанное спиртное. Накернули. — Хотелось бы с ним кое-что обсудить… — начал Нео. Псарь хрипло хохотнул, почесал пальцем под носом. — Это вряд ли получится, милейший, — Брыжч взял стопку. Он неторопливо потянул вишневку. Справившись, сказал: — Патрон, храни его судьба, дурачком сделался. А все из-за бабы… — последнее он процедил сквозь зубы, ладони его сжались. Нео подвинул ему свою рюмку крепкого. — Что же случилось? — участливо спросил Максим. Доезжачий отмахнулся. — Жена его дура, прости Всевышний, поперлась на болото и сгинула без следа. А он любил ее сильно, — голос его смягчился, потеплел. — Я красиво говорить не умею, но видел, что любовь там была ого-го. — Он помолчал, поджав руки, затем продолжил: — Цветы ей по душе были. И в апреле она ушла за своими лютиками на болото. Ну, кто ходит весной на болото? — с досадой сказал доезжачий. — Разлив же, трясина, куда не ступи — утянет с головой вмиг!.. Так, видать, и случилось. Пропала баба. А патрон все искал, рыскал по топям, а затем и умом стал крениться… — он вдруг осекся, словно приблизился к запретной черте. И Максим это понял, тут же распорядившись о горячительном. Доезжачий выпил еще две стопки, взгляд его помутнел. — И все? — осторожно спросил Черкашин. Доезжачий вскинулся, словно вспомнив про собеседника и разговор. — Как бы не так… — проговорил Брыжч. Он наклонился к Нео, сказал тихо: — За поиском женушки, меж тем, повстречали мы русалку на болотах. Всамделишную. Как счас помню: сидела она на ветке ивы по-над водой, и расчесывала деревянным гребнем длинные зеленые косы. — Псарь глядел куда-то мимо Максима. — Нагая, красивая. Говорят, мол, хвосты рыбьи у расалок заместо ног — брешут… — он махнул рукой. — Ноги стройные — любая девка позавидует. И не испугалась нас, не уплыла. С патрона глаз изумрудных не сводила, а он с нее. Брыжч словно выпал из транса, очнулся от воспоминаний, поглядел перед собой. Максим подвинул питье. Охотно справившись, собачник продолжил: — Хороша, зараза, чего уж таить, — рек псарь. — И на жену его похожа. Чем — не пойму, но что-то такое есть. И Врадлик это тоже заметил. Что-то в нем проснулось. И он словно прозрел, к русалке заговорил, а она стерва, возьми, да и ответь. Кто ж знал, что они еще и говорят!.. Короче, втюрился мой патрон. И с башкой у него сделалось получше. Иногда и вовсе становился как раньше. Барон мне близок, понимаешь? Как брат мне. — На глазах псаря блеснули слезы. Максим важно кивнул. — Когда все от него отвернулись, мол, полоумный — что с ним водиться, один я остался. Не ради денег. — От чистого сердца, — проникся Максим. — Да, — выдохнул псарь, ища взглядом очередную рюмку, но все уже было выпито. Максим поспешил это исправить. Выпили. — Погодя несколько дней, мы и решили с патроном русалку к себе забрать. Ну а что? Пусть себе любят друг дружку на здоровье. И мне за него радостно — поправится, может. Правда, водяной, шельма, угрожал нам вслед, но это пустяки… — Так у них любовь? — уточнил Максим. Брыжч замялся. — Вроде, — он пожал плечами. — Я туда не лезу. Но Врадлику после свиданий заметно лучше. — Свиданий? Они живут отдельно? — удивился Нео. Брыжч хохотнул. — Ну ясное дело, — протянул он осоловело и хихикнул. — Она ж эта… как ее… водоплавающая, о! Без воды не может. Мы ее в пруду поселили, в саду. Там и водичка ей и все, что надо. — Понятно, — Черкашин клюнул носом, понимая, что и сам уже прилично пьян. — Так устроишь нам встречу с бароном? — спросил Нео. Доезжачий как-то вдруг собрался, взглянул на Черкашина: — Нам? Максим указал на друзей в середине зала. — А зачем вам Врадлик? — уперся Брыжч. — Дело к нему есть. Важное. — Это какое дело? — насупился мужчина, пристально глядя на Максима. — Личное, — ответил тот. — Говори, я передам, — не унимался Брыжч. Нео покачал головой. — Это только для него. — И что ж это такое личное может быть? — с подозрением спросил псарь, вытянув бровь. Максим замешкался, но затем сказал: — Весточка у нас от тестя.