– И как? Не лезет к тебе? – В каком смысле? – Да ладно. Неважно. Слушай, – переключился Вэл, – я всё тебе сказать хочу: ты такой ролик снял! Ты просто профи! Вэл говорил, а Шурок изо всех сил кивал, так что вся его кудрявая шевелюра увеличилась в объеме, как будто изнутри ее раздувал поток ветра. Я подумал: раз им понравилось, это хороший повод выяснить, что к чему. – Вы можете мне сказать, – начал я, – та сцена, которую мы снимали, – это часть фильма? Или это отдельный ролик? – Ну ты спроси-и-и-ил, – протянул Шурок. – Да мы еще сами не поняли, – серьезно ответил Вэл. – Мне кажется, надо снимать сначала отдельные сцены, а потом посмотреть, что из этого получится. – Выложим в интернет и сами поймем, интересно выходит или нет! – объяснил Шурок. – Вы хотите это выложить? Правда, что ли? Вэл зыркнул на Шурка, как будто тот сказал что-то не то. А мне ответил: – Можно попробовать. – Слушайте, – сказал я. – Только давайте пока без имен, ладно? Согласны? – Ну естественно, – согласился Вэл. – Прославиться мы еще успеем. Я было расслабился. Но тут Вэл продолжил: – У нас тут новая съемочка намечается. Ты нам нужен. Сможешь завтра? Вэл предупредил, что это снова будет экшн. Скорее всего, почти такой же, как и прошлый. От этого настроение у меня жутко испортилось. Даже Брысик, который гулял во дворе, меня не взбодрил. Тем более что на лестнице в подъезд обнаружился новый сосед. Петя. Тот самый, который не выходит в магазин, но сечет в компьютерах. Можно было подождать, пока он вползет в подъезд, но я уже был на взводе. Поэтому я обогнал его, прыгая сразу через две ступеньки. Набрал код. Пока дверь открывалась, он почти догнал меня. Но я не стал ждать, придерживать ему дверь и всякое такое. Просто вошел в подъезд. Дверь захлопнулась у меня за спиной. Наверняка прямо перед его носом. Ничего, пусть знает. Не думает же он, что раз мы соседи, так автоматически и лучшие друзья? Все свои силы я бросил на подготовку к новой съемке. Если Вэл говорит, что будет экшн, значит, наверняка снова будет драка. И потому лучше поставить одну камеру на штатив, а второй снимать с рук. Знать бы, что за натура! Но это ладно, переживем. Проблема в том, что у меня нет хорошего штатива. Одолжить у кого-нибудь? У кого? У отца попросить? Но он неизвестно когда придет, он теперь возвращается всё позже и позже. Стоп. У меня же есть деньги! Конверт так и лежал в дневнике. Вот я тупица! 13 В нашем парке, оказывается, есть такие места, где практически никто не ходит. Это узенькие тропки, с которых ты всех видишь, а сам остаешься невидимым. Не знал. Мы с отцом в парк часто ходили, когда я маленький был. Но гуляли всегда по широким аллеям или на детской площадке. Любимым местом у меня была куча песка, зачем-то наваленная на газон. Тут я мог часами копаться – сидя, лежа. Отец меня потом заносил в квартиру и сразу, одетого, ставил в ванну. Пока он меня раздевал и попутно мыл, из меня высыпались килограммы песка… И еще я мечтал поймать белку. Охотился за ней, если песок не привозили. Дома приготовил ей кроватку с одеялом и подушкой, на которой она должна была спать. Вот и сейчас белка спустилась с дерева и с опаской разглядывала штатив, который я установил недалеко от тропинки. Вдали показалась девушка. Она шла прямо на камеру, и я стал снимать, чтобы прицелиться и, что называется, присниматься. Она подходила всё ближе и ближе, и в видоискатель мне было видно, что девушка симпатичная – такая легкая и немного смахивает на белочку. Маринка пихнула меня локтем в бок: – Молодец, что снимаешь. Это она. Сама Маринка пока пряталась за ветвистой яблоней. Меня как-то сильно дернуло оттого, что сегодняшняя героиня – вот такая милая девчонка. Перед съемкой Вэл объяснил мне еще раз, что все эти люди – актеры, что им, как и мне, заплатят гонорар и что никто особенно не пострадает. И это всё было понятно. Но всё же мне что-то во всем этом сильно не нравилось. Сам сюжет. Да. Мне не нравился сюжет, когда одного человека бьют втроем. Я такое видел впервые. И это была жуткая жуть. Когда девушка поравнялась с яблоней, из-за корявого ствола выдвинулась Маринка. Она преградила девушке путь, и та остановилась. Хотела обойти, но Маринка ее не пускала. Девушка удивленно отступила. – Ну, что, тварь, вот мы и встретились, – зловеще и насмешливо протянула Маринка. – Вы чего? – возмутилась девушка. – Вы кто? – Я кто? Я кто? – завопила Маринка. – А я тебе сейчас объясню, кто я! Она резко, обеими руками, толкнула девушку в грудь. Та ойкнула и отшатнулась. Маринка хотела добавить ногой, но тут девушка повернулась, сделала какое-то хитрое скользящее движение, так что Маринкина нога мазанула по воздуху, и бросилась бежать. Маринка кинулась за ней. – Вы где вообще все?! – орала она. На вопль высунулись Вэл и Шурок – видимо, в девчоночьи разборки им лезть было неохота и не по статусу. Но тут и они метнулись за девушкой. Раз-раз – Шурок в два счета догнал ее, схватил за рюкзак, дернул в свою сторону. Она попыталась высвободиться из рюкзачной лямки, но упустила момент, и Шурок притянул ее к себе. – На! – Маринка со всего размаха въехала кулаком по носу девушке. Закапала кровь. Я снимал, как заведенный. Пока бежали, взял ноги крупным планом – должно получиться довольно эффектно, особенно если найти подходящую музыку. Кровь! Вот это круто! Как же получше снять? Пока я примеривался и раздумывал, девушка снова вывернулась из рук Шурка – а он не особо и держал, офонарел после Маринкиного выпада – и свистнула в сторону больших аллей. Маринка кинулась было следом, но девушка уже выбегала на простор, к людям. – Уходим! – придушенным голосом рявкнул Вэл. И все наши рванули к выходу из парка. А чего уходить-то? Это же постановка, не боевые действия. Поэтому я не торопясь пошел за штативом, параллельно снимая, как Маринка и Вэл убегают по тропинке вдаль. Выключил камеры, начал складывать штатив. Тут на меня буквально набросился Шурок. – Ты нормальный? Сказали: уходим! – Ты чего, Шурок? – только и успел я спросить, как он потащил меня к выходу, волоча в другой руке штатив. – Тихо! Не разбей! – Ты совсем, что ли, с катушек съехал? Нам нужно отсюда как можно скорее смотаться! Вот заигрались ребята! Или они планировали, что я сейчас тоже буду снимать? Ну уж извиняйте, это технически невозможно! По дороге к нам присоединился Вэл. – Мара на троллейбусе уехала. Они с Шурком хохотнули. – Что – обычным путем? – спросил Шурок. – Ну а как? Ты ж ее знаешь: она как заведется – не остановить. – Мара любит всякие зацеперские штучки, – пояснил Шурок для тупых, то есть для меня. – А я чего-то всё это не очень. Не люблю рисковать просто так. Только когда очень надо, для дела. А так, по приколу или для селфи – не, не для меня это. – А мне нравится, что она такая… – высказался Вэл. – Не скучная. И вообще – мощная. – Мозгов этим зацеперам не хватает, – вполголоса проворчал Шурок, но Вэл, похоже, не слышал. Ближе к моему двору мы с бега перешли на быстрый шаг. – А чего это мы, пацаны, замедлились? – спросил Вэл, и тут у меня за спиной раздались выстрелы – бах! бах! Мы снова рванули. Я ничего не понял поначалу, думал, это реальная стрельба. А это Вэл с Шурком взорвали по петарде. И еще по одной. Было здорово! Хотелось бежать еще быстрее. В общем, я уже влетел в свой подъезд и захлопнул за собой дверь, а вслед мне грянул очередной залп, прощальный. На кухне одиноко сидел монпэр. Совсем про него забыл – а он здесь один… Ему, наверное, тоскливо. – Ты где всё время ходишь? – бодро крикнул он мне. – Не ты там стрелял? А я ананас купил! Что-то он подозрительно веселый. Я-то думал, ему без меня плохо! – Давай ананас резать? – предложил отец. – Слушай, – говорю, – я что-то спать очень хочу. Прямо не могу. – А! Ложись тогда. А я его без тебя резать не буду. Пусть постоит. Он красивый. Ага! Если отец начал восхищаться ананасом, у ананаса есть все шансы остаться неразрезанным. А что? Даст ему имя, как кактусу Василию Андреевичу, и всё – будет ананас жить на кухне, украшать подоконник.