– Он замечательный, – сказала я, – пока, Лола. Я повесила трубку и засунула телефон в сумку на самое дно. Не прошло и мгновения, как я услышала сигнал о сообщении. Я откопала телефон, и мое сердце, кажется, поднялось к горлу, когда я увидела номер Джоны. Но оно упало, когда я прочитала: Придется тебя на день оставить одну. Слишком много работы, а потом семейный ужин. Может, закажешь пиццу? Извини. – Черт, – сказала я и бросила телефон обратно в сумку. Разочарование было глубоким, не только из-за содержания сообщения, но и от того, каким сухим языком оно было написано. Никаких проблем. Увидимся позже. Я посмотрела на ответное сообщение, удовлетворенная тем, что звучало оно небрежно и беззаботно. Так и должно быть, напомнила я себе. У него был план, и он его выполнял. Я нажала «отправить». Часы тянулись медленно. Я не понимала, как можно скучать по кому-то, кого я знала всего полтора дня. Около полудня я сделала то, что предложил Джона, и заказала пиццу – вегетарианскую, на случай, если он захочет съесть ее позже, и шесть упаковок диетической колы из местного магазина. Я переключала каналы, свернувшись калачиком на диване. Когда мне стало холодно, я отправилась на поиски зелено-оранжевого пледа и, наконец, нашла его свернутым в шкафу в прихожей. На ужин у меня осталась пицца, и я нашла «Когда Гарри встретил Салли» на кабельном канале. Один из моих любимых фильмов, но я не могла бороться со сном и около девяти часов уже засыпала. Мой режим сна был загадкой, я обычно не ложилась спать, пока не заканчивалась вечеринка, только потом проваливаясь в сон. Девять часов – слишком рано для меня. Наверное, нужно было многое наверстать. Я задремала через некоторое время после «дурацкого журнального столика на колесиках» и проснулась в конце фильма, когда Салли и Гарри были на новогодней вечеринке. Салли как раз собиралась заявить, как она ненавидит Гарри, и эхо «люблю» звучало за каждым «ненавижу». Я расплакалась, как всегда. Им потребовалось много времени, чтобы найти дорогу друг к другу, хотя они все время были рядом. Моя фантазия была другой. Я всегда мечтала, что настоящая любовь ворвется в мою жизнь и сметет меня с ног. Я бы сразу узнала его – между нами тут же вспыхнуло бы пламя. Никаких сомнений или игр. Любовь и страсть с первого взгляда. Он спасет меня от боли и одиночества, и я никогда не буду сомневаться, что меня любят. Я думала, что этим парнем был Четт. Я была пресловутым мотыльком в его пламени, притянутая его светом, только чтобы сгореть дотла, когда все это оказалось гребаной ложью. А потом у меня ничего не стало. Ни работы. Ни денег. Даже аттестата о школьном образовании нет. Одному богу известно, что было бы со мной, если бы я не встретила Лолу. Я висела на шее Четта, потом пересела на плечи Лолы. И даже сейчас я укрываюсь под крышей Джоны. Раньше меня это никогда не беспокоило, но теперь я начала думать об этом. Это меня очень тревожило. Я выключила телевизор. Теперь свет исходил только от одной маленькой лампы. Я подумала, что надо бы лечь спать в кровать, но веки мои отяжелели, я слишком устала, чтобы встать… – Кейси? Нежная рука на моем плече. – Мм? – Я моргнула, просыпаясь. Джона склонился надо мной, а затем присел на корточки рядом с диваном. – Ты вернулся, – сказала я. – Я вернулся, – выражение его лица было страдальческим, а глубокие карие глаза смотрели устало, – прости, что я оставил тебя одну на весь день. Это дерьмовый поступок. – Нет… – я села, наконец, проснувшись, – у тебя есть работа и семья. – Это был плохой поступок. Ты здесь только на некоторое время, и я должен был вернуться к обеду. Тепло разлилось в моей груди, и я осознала, что нас разделяет всего несколько сантиметров. – Я выжила. Я ела пиццу. Много пиццы. Он слегка улыбнулся. – Я подумал, может, ты захочешь сходить за десертом. Мороженое или еще что-нибудь. Я знаю, что уже поздно… – С удовольствием, – ответила я, и тепло разлилось по моим щекам румянцем. – Ты можешь позволить себе десерт? Яркая улыбка Джоны вернулась: сначала легкий изгиб губ, который перерос в широкую ухмылку, озарившую все его лицо. – Я что-нибудь придумаю. Глава 13. Джона Я отвез нас в Sprinkle Cupcakes и припарковался на глухой улочке. Казино Harrah’s Casino возвышалось справа, а бульвар Стрип был прямо на запад от маленькой кондитерской. Было поздно, она не работала, и Кейси расстроилась, пока я не показал ей автомат. – Это как банкомат, но с кексами? – удивилась она, глядя на ярко-розовый автомат, встроенный в стену закрытого магазина, – о боже, это лучшее, что есть на свете. – Знал, что тебе понравится, – я сунул свою карточку в щель для оплаты, и экран меню засветился, – выбирай. Она ввела свой заказ на экране. Внутри банкомата что-то зажжужало, и маленькая дверца скользнула вверх, выдавая кекс: красный бархат с глазурью из сливочного сыра. – Это так здорово. Мне пришлось заказать простой ванильный кекс. Я отвернулся от банкомата, жонглируя бумажником и десертом, как раз в тот момент, когда Кейси отломила кусок красного бархата и предложила мне. – Хочешь попробовать? – Подожди… – я попытался засунуть бумажник в задний карман джинсов, но проклятая штука не поддавалась. Кейси встала на цыпочки и поднесла маленький кусочек торта к моему рту. У меня не было выбора, кроме как съесть его с ее пальцев. Она склонила голову набок, ее глаза ярко блестели под янтарными уличными фонарями. – Вкусно, правда? Я кивнул, хотя вообще не ощущал вкуса. – У тебя тут немного глазури… – она снова потянулась, и ее пальцы коснулись уголка моего рта. Шепчущее прикосновение, которое почти потрескивало, отдалось маленьким электрическим разрядом в паху, где сидело что-то тяжелое и теплое. Я предложил ей свой кекс. – Попробуешь? Все, что я смог сделать. Предложил ей попробовать. Я усмехнулся про себя. «Я Тарзан, ты Джейн». Кейси откусила маленький кусочек от кекса, и я наблюдал, как она облизала губы. – Ну как? – спросил я, за долю секунды до того, как мой взгляд потребовал бы объяснений. – Хороший, – Кейси отступила назад и одарила меня улыбкой, – у тебя превосходный вкус, Флетчер. Мы двинулись на запад, в сторону Стрип, неторопливо шагая по дороге между магазинами и ресторанами, вдоль которой росли растения в горшках и какие-то деревья. Было воскресенье, перевалило за одиннадцать, но Вегас бодрствовал. Парочки, группы смеющихся друзей и туристов, говорящих на разных языках, проходили мимо или расступались перед нами. Мы прогуливались и ели кексы, направляясь через бульвар к Дворцу Цезаря. Потом повернули на юг. Я хотел показать ей отель «Белладжио». – Давай остановимся здесь, – предложил я. Мы приложили руки к белой цементной стене, которая ограждала пруд перед «Белладжио». По ту сторону отель был освещен золотым и розовым светом, изгибаясь в небольшие здания казино под ним, словно открытая книга. – Это прекрасно, – сказала Кейси. Она обернулась. Небольшая Эйфелева башня светилась перед Парижским отелем и казино через дорогу, – Италия с одной стороны, Франция – с другой, – сказала она. – Ты действительно никогда не была в казино? Она покачала головой. – Наш график гастролей настолько сумасшедший, что у нас не было свободного времени до вчерашнего дня. Вот почему мы здесь до вторника – чтобы Джимми успел походить по стрип-клубам и поиграть в казино. В последний раз, когда я была здесь, я была слишком молода, чтобы позволить себе веселиться. – Ты приезжала сюда с родителями? – Нет, – ответила Кейси, переводя взгляд на неподвижную темную воду перед нами, – я давно их не видела. – Слишком занята с группой? Ваш тур будет проходить через Сан-Диего? Я откусил кусочек кекса. А когда поднял глаза, обнаружил – что-то поменялось. Кейси обхватила себя руками несмотря на то, что ночь была теплой. Свет в ее глазах потускнел, она бросила взгляд на темную воду. – Нет, это не из-за расписания, – сказала она, – я не видела своих родителей четыре года. Мой отец выгнал меня из дома, когда мне было семнадцать.