Оформление затянулось на пару часов. Из салона они уехали вместе, и в эту ночь все между ними было хорошо. С утра она уехала к себе на Волгу, но не одна – Медников отправил с ней для порядка коллегу из числа надежных и скромных друзей. Ни тогда, ни потом Медников не мог объяснить, почему белый цвет был для него прочно связан с образом Марины. На следующий день, едва сев за руль, Медников почувствовал, что его внутренний сторож подает сигнал тревоги. Вот это новости, меня ведут! Он уже так давно вращался в кругах специалистов по безопасности, столько раз сам налаживал наружное наблюдение, что слежку за собой воспринял с некоторой обидой. И сразу принялся анализировать. Кто? Зачем? Как давно? Что могли уже за ним обнаружить? – На один вопрос я могу ответить точно: они только что увязались за мной. На шоссе я бы их заметил. – Решил он. – То есть, поэтому они меня по шоссе и не вели, твердо знали, что я еду прямо в Москву, под их объективы. А откуда началось? Когда? Не мог я их пропустить по дороге к генералу? Не мог. Это важно. Слава богу, я не мог их привести за собой на его домик в деревне. Дорогу я контролировал постоянно, просто в силу привычки. Об электронике он не беспокоился – даже если к его обычной черной «тойоте» и подвесили маячок, по дороге к генералу в его лесную деревню он менял машины. Об этом никто знать не мог. Ну что же. Видимо, начались новые игры. Он вытащил из кармана новый телефон – нигде не значится, ни разу не включался – вставил в него новую сим-карту – нигде не значится, ни на кого не зарегистрирована – и позвонил генералу по скайпу на такой же пустой новый номер. – Это я. Меня ведут почти в открытую. Началось только что. Привести к помидорам я никого не мог. – Точно? – Да, я уверен. Похоже, ваше предупреждение сбывается. Против меня затевают новую игру. – А то. Я подумаю о следующих шагах. На этот номер больше не звони. – Конечно. Через пятнадцать минут, то есть при первой возможности Медников выбросит этот телефон в придорожный пруд, зная, как легко отслеживаются мобильные аппараты. На то и новый телефон, для одного звонка. Надо будет пополнить запас одноразовых телефончиков. В таких играх частенько приходится делать экстренные звонки, которые не хочется подставлять под прослушивание. Дел сразу навалилось много, но у Медникова из головы не шла история с мошенником, который продал Марине перебитую «мазду». За такие вещи надо наказывать. Особенно его раздражала наглость кидалы. Животное, воспользовался тем, что Марина в этой ситуации была совершенно беззащитна: объявление в газете, незнакомые люди, концов искать никто не станет. Закон в таких случаях не помощник. Было и другое соображение: нельзя позволять кому-либо даже представить, что можно обидеть девушку Игоря Медникова. Это все равно, что оскорбить его самого. У Игоря были свои возможности и свой взгляд на торжество справедливости. Он не стал ничего рассказывать Марине, только выяснил аккуратно несколько деталей у информированных в криминальных кругах людей кто, через кого, где живет. Вечером летнего душного дня у ворот одноэтажного частного дома на окраине Волгограда остановился пропыленный черный внедорожник без номеров. Ворота были открыты, хозяин возился с машиной в глубине двора. Из мощного «шевроле-тахо» вышел худощавый брюнет в кожаной не по сезону куртке и прошел во двор. Поздоровался с хозяином, спросил: – Рустамов Аслан Каримович это ты? – Я, а че нада? – хозяин, моложавый кавказец с быстрыми глазками, разогнулся, вытирая руки промасленной тряпкой. – Тебе сувенир на память. – С этими словами брюнет достал из-под куртки пистолет с длинным глушителем и двумя выстрелами прострелил кидале оба колена. Потом, не торопясь, обошел корчившегося от боли лаврушника, плюнул на него, сел в машину и уехал. Глава 5. Июль Июль 2010 Еще много раз Медников вспомнит этот июль, эту дикую жару, расчет друзей и врагов, и знак смерти, под которым прошел это изматывающий месяц. Но сначала все шло просто здорово. Медников при его беспокойной жизни давно не получал такого удовольствия от житейских хлопот. Определенно, все имело смысл. Марина сразу же прилетела в Москву, и они вместе отправились на Ленинградское шоссе, в автомобильный салон в Химках, забирать готовую, вылизанную со всех сторон, белоснежную, новую машину. Белая «мазда» была хороша. Девушка вертелась вокруг машины, сияя глазами, посидела на всех сидениях и даже попинала зачем-то колеса. Отпускать Марину одну в дорогу до Волгограда Игорь не хотел и подобрал водителя. Была бы машина, а перегнать ее в некий город между Ахтубой и Волгой несложно. Надо найти подходящего водителя, которому можно доверять, В городе Волжском появление новой белоснежной машины в спортивной комплектации спрятать невозможно, и скоро вокруг авто уже собралась стайка особ исключительно дамского полу, Марининых подруг, знакомых и соседей. Марина рассказывала всем, что поменяла старую на новую, и что помог в этом ее бойфренд Игорь. Она тщательно скрывала от всех, что осталась без машины. А скоро фото Марины на фоне новой «мазды» заняло свое место на ее страничке в одноклассниках. Москва Этим летом у него и своих забот в Москве хватало. Но город Волжский напомнил о себе самым неожиданным образом. – Игорь Юрьевич, вас тут некий Тарханов спрашивает по городской линии. По городскому телефону Медникову звонили либо совсем чужие люди, либо полузнакомые, которым он раздавал визитки в командировках по стране. Фамилию Тарханов он вспоминал с трудом. – Соедините. – Тарханов просился на встречу. Медникову совершенно не хотелось вести его в главный офис в «Большом пальце». Очень мягко и убедительно он настоял на встрече в нейтральном кабачке на Ордынке. Договорились пообедать. Тарханов Иван Виленович, финансовый директор нескольких предприятий и по совместительству топ-менеджер большого завода в Волжском, явно шел на подъем. Костюм от «бриони», несмотря на жару, в галстуке бриллиантовая булавка, портфель с документами от Hermes. И тема поначалу показалась пустяковой: «наш химический завод», «их химический завод». Еще по прежним проработкам Игорь помнил, то в Маринином городе собрано чуть ли не все химическое производство Поволжья. Как минимум три гиганта привлекали внимание спецслужб. Оргсинтез был близок к оборонщикам, химкомплекс тяготел к программам премьера, а новый гигант просто входил в транснациональный многопрофильный концерн. Игорь решил, что перед ним очередной проситель, которого надо плавно отправить в кредитный департамент банка и забыть. Медников знал отношение начальства к внутреннему лоббированию, и в такие темы никогда не вникал. Не хватало поссориться с Маркиным на такой ерунде – ссориться с начальством надо за очень большие деньги. Медников дослушал ходока просто в силу привычки собирать полный пакет информации. Слово «фосфаты» всплыло как бы само собой, когда Тарханов принялся перечислять аргументы, вынув из портфельчика копии европейских контрактов. Вот тут цепочка в уме Игоря сработала, как сигнал тревоги: фосфаты – Марокко – Ромашин. Напряжение последних дней оставило Медникова. Ну, наконец, дело пошло. Он расслабился, подумав: – Не тот ли ты контакт, о котором предупреждал меня Степаныч? Если волжский проситель с бриллиантовой заколкой пришел от Третьякова, значит, у них готова подлянка против меня. Он любезно улыбнулся гостю: – Иван Виленович, не путаю? Сдается мне, вы пока не сформулировали, чего вы хотите конкретно от меня. С кредитованием я помочь не смогу, этим занимается специальный департамент. Нимало не смущаясь, визитер ответил: – Так я вас шантажировать буду. Видите? – Раскрыв портфельчик пошире, он показал, что там осталась только банковская карточка, золотая «виза». – За этой карточкой несколько счетов в долларах и фунтах. Карточка на ваше имя, распечатки по счетам говорят всякому заинтересованному, что вы взяточник, который продает интересы господина Маркина за деньги. – Банально, смешно и неэффективно. Лохов я тут вроде не вижу. А что вам надо-то от меня? Зачем все это затевать? – Тут два варианта. Может понадобиться ваша услуга. Мелочь, конечно. А может быть, вообще ничего – просто, чтоб вы устранились от некоего международного проекта буквально на пару месяцев. Даже недель. – Хотелось бы поподробнее. – Чушь собачья, думал Медников. Вы меня уже сдали и слили, и теперь тянете кота за яйца, чтобы выиграть время. – Дай на карточку поближе взглянуть. Тарханов взял карточку салфеткой и аккуратно положил на стол. Игорь внутренне усмехаясь его потугам, задержался на ней взглядом, словно запоминая номер. – Оставлю вас на минуту. – Медников с улыбкой вышел из-за стола, на ходу доставая тот самый телефон со скайпом для связи с Маркиным. Маркин взял трубку сразу. – Против меня затеяли провокацию, – энергично доложил Медников (он и не думал, что Маркин станет с ним теперь разговаривать). Теперь он торопился зафиксировать свою точку зрения. – Думаю, чтобы сорвать марокканский проект. Некоторое время я буду вне игры. Опасаться надо вам, вас хотят поссорить с премьером. И перехватить контракт заодно. Маркин помолчал, потом нехотя ответил: – Тут мне принесли некие бумажки с вашими счетами. Боюсь, я больше не могу полагаться на вас. – Он откашлялся. – Этот телефон больше работать не будет. Себя можете считать в бессрочном отпуске. – Понятно. Еще одно, пока вы не положили трубку. Настоящий крот в офисе не я, это Орлова. Виктория Орлова. – Ну, это вам виднее. – В трубке раздались короткие гудки. И почти сразу раздался звонок на его основной мобильный телефон, который значился во всех справочниках. – Игорь Юрьевич? Из СКП беспокоят, майор юстиции Телегин. Не могли бы мы встретиться и поговорить. – Здравствуйте. По какому поводу? – Есть несколько вопросов по поводу вашей квартиры. Вы ведь на Ленинском проспекте проживаете? – он назвал правильный адрес. – И что с моей квартирой? – Есть вопросы, не хотелось бы обсуждать по телефону. – Мне от Родины скрывать нечего, я внимательно слушаю. – Может, все-таки не по телефону? Игорь рассмеялся – ну просто все по нотам, как генерал предсказывал: – Послушайте, майор Телегин, говорите конкретно. Кто я такой, вы, наверное, знаете. Зачем нам в игрушки играть? Или вы мне говорите, в чем дело. Или я кладу трубку и через пять минут выясняю суть дела без вас. И с какого хрена вы мне звоните? На все вопросы отвечу в военной прокуратуре, я не в вашей юрисдикции. Суть дела оказалась именно та, чего опасался и чего ждал Медников. Неопознанное тело было обнаружено в квартире господина Медникова без признаков насильственной смерти. Но в его квартире. Откуда поступила информация о трупе, кто разрешил вскрывать квартиру, кто проводил оперативные мероприятия, уже не имело насущного значения. Надо было думать о себе. В силу нескольких причин Игорь Медников был и оставался в элите российских специальных служб, призванных, в первую очередь, защищать государственный строй. И интересы высших эшелонов власти. Генерал Сохин готовил своих бойцов, или оперативников, или аналитиков, или все в одном лице, не для себя. Он знал, что в смутное время становления новой государственности всем будет нужна надежная и сильная рука, даже если нужно – эскадроны смерти Их было немного, но по большому счету, много и не надо. Медников был один из них. По нескольким операциям, которые не попали в газеты, полковник Медников больше года работал с президентом, обеспечивал замкнутые информационные потоки премьера, и несколько лет плотно, без отпусков и выходных работал в команде первого вице-премьера. Его переход в бизнес был санкционирован на самом верху. В любую минуту он был готов вернуться в государственный аппарат, откуда по-настоящему никогда и не уходил. Об этом, конечно, знал его наставник генерал Сохин. Об этом мог догадываться генерал-полковник Третьяков. Но вся шушера, затеявшая массированную атаку на финансово-промышленную империю Маркина, знать этого не могла.