— Хорошо, — тихо отвечает и убирает пальцы от моей шеи, отступая на шаг назад. — Ничего хорошего. Это ничего не меняет. Иди к своей сисястой губошлепке. Я не собираюсь люстры рогами задевать, — обиженно бубню себе под нос, не смотря на Руслана. Мне всё еще кажется, что его хватка сдавливает горло, поэтому сложно дышать. — Ника… — он закрыл глаза, показывая, как устал от меня, — всё не так, как ты придумала. Я был в командировке, по работе. — Да. Все рабочие моменты решаются через ласковое обращение Котик, — нахожу в себе силы и обращаю взгляд на него, — у самого рыльце в пушку, а меня винишь. Всё, Руслан, нам не о чем разговаривать. Я не хочу быть обманутой дурой, давай сейчас остановимся на этом и не будем портить отношения. Вот, сейчас поставим точку. Хорошо, Котик? — смотрю на него уничтожающим взглядом, пока внутренний голос умоляет меня остановиться. — Женщина, — он прикрыл на пару секунд глаза, что-то ища во внутреннем кармане куртки. Достал оттуда удостоверение и раскрыл перед моим лицом, — изучай. Если останутся вопросы, отвечу. Я покорно начинаю читать: — Котик Руслан Юрьевич, — растерянно смотрю на мужчину. — Котик, Ника, Котик. Никогда меня не называй так. Бесит жутко, но на работе все, кому не лень обращаются по фамилии. — Но ты ездил с Олесей… — Не с Олесей. Это была другая коллега. Было важное дело, обратилась ко мне по фамилии. Я не думал, что ты не знаешь про мой крест в виде котика. — То есть, ты не изменяешь мне? — Я растерянно смотрю на него, понимая, что снова поступила, как идиотка, поддавшись эмоциям и не разобравшись в ситуации. В который раз в голове всплывает фраза Волкова о том, что мне нужно думать головой. Если бы сразу спросила, не пришлось бы бодаться с Назаром и пить в ночном клубе. Руслан бы такого не допустил и дал мне увидеться с отцом. — А смысл? — он едва заметно улыбается, снова напоминая мне штиль. Взгляд посветлел и от прошлой агрессии не осталось и следа. — Не знаю. — Я идиот по твоему? Столько ждать твоей симпатии чтобы так просрать? Ник, — он обнял меня за талию и поцеловал в уголок губ, прижимаясь своим лбом к моему, — завязывай дурить. Кроме тебя у меня нет никого. — Ты меня чуть не покалечил, — пытаюсь отстраниться, но мужчина вжимает снова меня бедрами в машину и обнимает ладонями за лицо. — Это исключено. Сама виновата. — Сама? — Ты меня спровоцировала. Это нормальная реакция. — Нет, Руслан. Так дело не пойдет. Я не могу так, — мотаю головой, убирая его руки., — ты меня пугаешь. Давай, расстанемся. Я не хочу бояться. Лучше остановимся сейчас… — Пташка, — зашептал Руслан, улыбаясь, — меня не нужно бояться. И расставаться тоже не нужно. Я тебя не отпущу. Ты сама ко мне пришла, приручила. Мы в ответе за тех, кого приручили. Не провоцируй меня и не нужно будет бояться, — он отстранился от меня, давая чуточку свободы в действиях. Он не жалел. Каждое действие обдуманно. Более того, Руслан не отрицает, что подобное может повториться. И страшно представить, что он может сделать. Больше всего мне хотелось сейчас казаться сильной. Непробиваемой. Стать подобно железному канцлеру, сквозь титановую броню которого невозможно пробиться. Но увы. Я всего лишь впечатлительная девчонка, которая испугалась ярости Руслана и теперь хлюпала носом от обиды. Сама виновата, но от этого не легче. Не стоило провоцировать, чтобы узнать вторую сторону того, с кем планировала отношения. Руслан открыл передо мной пассажирскую дверцу, не замечая слезы. — Садись, — холодно сказал, отводя взгляд, — нам нужно на самолет. Я отвернулась от Руслана, обдумывая куда вляпалась. Идеальных не бывает. В моей жизни — точно. Я и сама далека от эталона. Посмотрев на ситуацию со стороны поняла, что моя вина в случившемся тоже есть и немаленькая. Я спровоцировала его. — Пташка. Замираю на оклик и жду, когда тяжелые ладони лягут на талию со спины, а после развернут меня к себе. Руслан понял, о чем я думаю и решил прервать череду размышлений. Ему важно было знать, что я его. Чувствовать это и убеждаться сквозь поцелуй. На удивление, он был очень нежный. Не сравнить с грубыми руками, которые хватали меня десять минут назад. — Извини, — насытившись моими безответными губами, лихорадочно прошептал мужчина и прижал меня к себе, — я напугал тебя, знаю. Теперь ты думаешь, что я тиран. Я просто ревную тебя. Я молчала, осмысливая происходящее. Руслан — Котик только по фамилии. На деле, он хищник, который не будет делить свою самку с другим. А то, что он сейчас увидел, выглядело именно так, будто на его собственность пытался посягнуть другой. — Сама подумай. Ты уезжаешь, ничего не говоря. Потом я вижу тебя в компании Боно, — продолжал Руслан, — я вспылил. Любой бы вспылил. — Ты прав. Я виновата, — понимаю, что в его словах есть правда и сама прижимаюсь к нему, тихо бормоча, — извини меня. Я услышала обращение «котик» и решила, что ты изменяешь мне. — Ты об этом бы никогда не узнала, Пташка. Я не идиот, чтобы терять то, что мне с таким трудом досталось, — снова поднимает мой подбородок, чтобы поцеловать. На этот раз я отвечаю, робко обвивая его шею руками. Мне стыдно за то, что поступила в очередной раз как ревнивая идиотка. Не хочется думать, что Руслан хотел мне сделать больно специально. Будем считать, что показалось. Любой бы вспылил. Я бы на его месте уже влепила пощечину или ударила чем-то тяжелым. — Как ты узнал, что я здесь? — Волков сказал, — он подтверждает догадку, убирая мне выбившиеся локоны за ухо. — Волков, — поджимаю губы, — он меня не пускал в город. Запретил увидеться с Хмурым. Сказал, что в его городе мне нечего делать. Почему? — мне кажется, что Руслан знает мотив поведения Назара. Даже подозреваю, что это с его подачи меня ограничили в передвижениях. — Потому что нельзя, — отрезает мужчина, надевая беспристрастную маску на лицо. Снова закрывается. — Да, почему?! — возмущаюсь и взбрыкиваю в объятиях, нервно убирая от себя руки. — Какое ему дело? Какое тебе дело до этого? — Ника, — Рус не реагирует на мой психоз и продолжает общаться спокойно. Мы поменялись ролями, — мы просто так тебе сменили документы? Тебе нельзя с ним общаться, не стоит рисковать. — Он же мой отец. Что он мне сделает? Он мне ничего не сделал, — продолжаю наседать. Мне кажется, они что-то от меня скрывают, поэтому пытливо заглядываю в невозмутимые мужские глаза, ища в них ответ на вопрос. Руслан думал. Ощущала, что он обдумывает, стоит ли со мной делиться своими знаниями. В конечном итоге я победила. — Хмурый сбежал, — тихо сказал мужчина, кладя мне ладони на бедра и снова притянул к себе, — если ты свяжешься с ним, можешь пойти, как соучастница. Он сейчас будет искать выходы, чтобы вернуть себе власть или сбежать из страны. Неизвестно, как решит поступить с тобой. Это опасно. Понимаешь? — Когда он сбежал? — кладу ладони Руслану на грудь и тянусь к замку на куртке, чтобы расстегнуть ее. — Ночью. — То есть… — Без то есть, — отрезает, — тебе запрещено с ним общаться. Забудь. Пока не поймаем, не ищи его. Потом я сам организую вам встречу. — Хорошо, — пожимаю плечами и провожу руками по его твердой груди. — Ты заставила меня нервничать, — тихо сказал Руслан, поглаживая мою спину. Он начал плавиться под моими ласковыми касаниями, — знаешь, как я испугался, когда узнал, что ты свалила, да еще трубки не берешь Хочу ответить, но он не дает — целует. Взахлеб, до мурашек. В своем поцелуе выливает боязнь меня потерять. Он боится, что уйду, брошу. Оставлю одного, наедине со своими чувствами. Руслан прав — я его приручила и теперь несу ответственность за свой поступок. Нужно было думать раньше, когда просила поцеловать и обозначила себя его девушкой. — Скажи, у меня есть хотя бы мизерный шанс, что ты будешь моей? — Твоей, кем, Руслан? — спрашиваю с горечью. Смотрю снизу вверх, раздумывая над его словами, — я и так твоя, девушка. — Ты понимаешь о чем я, Ника. Ничего не отвечаю. Я могу быть твоей. Девушкой, женой. Вопрос в другом — кем ты будешь для меня. — Поехали в аэропорт, Руслан, — тихо говорю и сажусь в такси. По крайней мере, он меня не предавал. И Мой Штиль не убийца, как Боно. Глава 77 Боно Год назад Адская боль в грудной клетке вынудила меня открыть глаза. Жмурюсь от яркого света, который бьет прямо в лицо и пытаюсь отвернуться, но тело прожигает жуткая боль и все мои попытки заканчиваются провалом. Сжимаю челюсть от «райских ощущений», но хриплый стон все равно вырывается из груди, сопровождаясь добавочной порцией боли. В голове всплывают обрывки последних воспоминаний, где мой бронежилет пробивает пуля, следом приходит картинка, в которой мне помогает Волков. Судя по тому, как выкручивает мое тело — я жив. Только хорошо это или нет, предстоит еще узнать. Перед глазами, подобно пулеметной очереди, резко всплыли моменты, где над Доминикой изгалялись два парня и я снова закрываю глаза. Лучше бы меня убили, чем помнить такое. Моего богатого словарного запаса недостаточно, чтобы описать свои чувства в тот момент. Это больше, чем бессилие и безысходность. По моей вине пострадала любимая и простить себе такое я не могу. Доминика. В ушах до сих пор стоит ее крик. Как она? Осознание, что с Люциком что-то случилось, собирает остатки сил в кучу и я резко сажусь, но быстро скручиваюсь от боли. Успеваю только прислониться к стене, благо что кровать стоит впритык. Судя по обстановке, я не в больнице, а у кого-то в гостях. Помимо моей односпальной кровати, в достаточно просторной комнате есть стол, диван и даже телевизор. Скудная обстановка. Узнать бы, кто меня приютил. Наощупь провожу по груди, ощущая повязку и морщусь от сверлящей боли, под действием которой бросает в пот. — С возвращением, — в комнату заходит Ильдар и я с облегчением выдыхаю. Значит, у своих. — Как ты себя чувствуешь? Помнишь, как меня зовут? — коллега с интересом разглядывает меня и присаживается на стул напротив. — Я даже номер твоего удостоверения помню, Ильдар. И своего, — цежу сквозь стиснутые зубы, — сколько я тут валяюсь? — Достаточно для того чтобы сегодня прийти в себя. Ты помнишь, что произошло? — Ильдар вгоняет мне укол, видя мои кривляния. — Помню. Только окончание пропустил спектакля. Чем всё закончилось? — боль немного отпускает и мне становится легче дышать, хотя дискомфорт в ребрах не проходит. Ожидаемо.