Глава 75 Лифт мы ждали в полной тишине. Пока я метала молнии, недовольно осматривая свой внешний вид, Боно со скучающим видом втыкал в телефоне. Мне не удалось от него отвязаться. Наоборот, он сказал, что с нами доедет до аэропорта, в ответ на что мне оставалось только заскрипеть зубами. Я принципиально ждала лифт возле противоположной стены, всем видом демонстрируя, что мне неприятно с ним находиться рядом. — Я тебе противен? — ухмыляется, смотря на меня с прищуром. — А должен быть приятен? — Раньше ты иначе говорила. — Как может быть приятен человек, который мало того, что бросил меня, так еще и воспользовался моей беспомощностью и переспал со мной? — снова вспыхиваю, как спичка. Мне хочется плюнуть этому наглецу в лицо или ударить, но знаю, что ничего хорошего из этого не выйдет. — Детка, ты что-то попутала, — он подходит ко мне вплотную, вжимая в стену, — это ты меня бросила. Сказала, что нам нужно расстаться. И про твою беспомощность — я не страдаю некрофилией и не трахаю трупы. Так что не нужно строить из себя лишенную невинности дамочку. Слова больно режут, задевая своей правотой. Он прав. Это я его бросила. Сама сказала, что нам нужно расстаться, но всё равно чувствую себя преданной. Мог бы просто сказать, что живой. — Ты мог просто сказать, что живой, — бурчу под нос, отворачиваясь от него. — А ты не знала, Доминика? — А кто мне об этом мог сказать? — толкаю его в грудь, освобождая чуточку личного пространства. Замечаю, что лифт приехал, но желания ехать в одной кабине с этим самовлюбленным индюком у меня нет. — И вообще, отвали от меня! Катись к своей Волковой и прочим дамам, а от меня отстань! Видеть тебя не хочу! Торопливо направляюсь в сторону лестницы. Плевать, что на ногах неудобная шпилька и то, что мне предстоит спускаться с седьмого этажа. Я лучше ноги переломаю, чем поеду в замкнутом пространстве с этим гадом. Хотя бы он не опустился до того чтобы переспать со мной, пока я была в отключке. Это утешало. Боно нагнал меня на пятом этаже. Я не слышала его шаги, только почувствовала на своей талии тяжелые ладони и горячее дыхание, которое приятно грело шею, запуская табун мурашек вдоль позвоночника. — Ник, — хрипло, виновато произносит, обнимая меня со спины. Сердце замирает от его касания, заставляя закрыть в блаженстве глаза, — я не мог этот год к тебе вернуться. Дай мне пять минут, я всё объясню. — Что ты объяснишь, Ром? Как ты год трахал всё, что движется, а потом вспомнил, что есть Ника? — разворачиваюсь и с вызовом смотрю в стальные глаза. Плавлюсь, горю под его взглядом. Он подавляет меня и действует магнетически, но я стойко выдерживаю его. — Какая разница с кем я спал этот год, если я к тебе пришел? — он обнимает меня за талию и притягивает к себе. Дышит, прямо в рот, желая наброситься на мои губы, но не решается. — Действительно, никакой, — по щекам предательски начинают стекать слезы, — я каждый день упрекала себя в том, что произошло, жить не хотела без тебя. Жила воспоминаниями о тебе и рыдала каждый день. А ты так просто, спал с другими, наслаждался жизнью, а потом пришел ко мне. Я не запасной аэродром, на который можно зарулить, если станет скучно, Ром. Я тоже живая. Ты понимаешь, что у меня есть чувства? — Понимаю, Люцик. Прости, — подушечками пальцев стирает слезы, обнимая за лицо и прислоняется своим лбом к моему, — дай мне возможность объясниться. Ты всё поймешь. Просто выслушай. Он рвано дышит, разрывая и без того кровоточащие рваны на сердце. Режет своими словами и попытками оправдаться. Что он может мне сказать? Как можно простить такое предательство с его стороны? — Рома, — протягиваю дрожащими губами, — я же сказала. Уже поздно. Раньше надо было. У меня другой есть. И мне с ним хорошо. Ты мне не нужен, ты мне безразличен. Во мне живет обида, но не любовь к тебе и я никогда тебя не прощу. — Значит, не нужен? Значит, безразличен? — отпускает меня и отходит на шаг назад. Смотря исподлобья, с горькой усмешкой добавляет. — Ты уверена в том, что говоришь? — Уверена, — мой голос говорит об обратном, но мне всё равно, — спасибо тебе за то, что тогда спас меня. За Лешего спасибо, он мне рассказал, что ты помиловал его. За сегодняшнюю ночь спасибо. Но больше мне ничего не нужно объяснять. Я всё равно не смогу тебя простить и быть с тобой. У меня теперь всё иначе и ты со своим образом жизни не вписываешься в мои планы. Прощай. Торопливо спускаюсь по ступенькам, боясь, что он меня догонит и растопит окончательно мой лед. Я боюсь, что поддамся его чарам, снова наступлю на те же грабли и потом пожалею. Он в очередной раз променяет меня на другую или его просто убьют на одной из криминальных разборок. Мне стоит подумать о сыне и о спокойной жизни, которую Боно мне дать не сможет. К тому же я помнила условие Волкова о том, что мне придется выбирать между сыном и мужчиной. Рисковать нельзя. — Твою мать, Ника, — снова нагоняет меня, на самой последней ступеньке, стискивая в своих объятиях, как в металлической клетке. Нет шансов выбраться из его плена, в котором мне к сожалению, слишком хорошо. Жмурюсь от того, как родные руки поглаживают мою спину, а губы тихо шепчут, проникая в ушные рецепторы, вызывая внутри очередной приступ истерии, — давай по приезде в Питер поговорим. Просто дай мне возможность, наконец, тебе всё рассказать. Ты же умная девочка, ты всё поймешь. — Ром, — пытаюсь выпутаться, чтобы заглянуть ему в глаза. Поймав его затравленный взгляд, с трудом сдерживаюсь, чтобы вновь не разрыдаться, — не нужно мне ничего рассказывать. Ничего не будет. А знаешь, почему? — Почему? — Потому что ты убийца. Ты связан с криминалом. И что бы ты мне не сказал, это не имеет значения. Я не хочу связывать свою жизнь с тем, кто по другую сторону. И я уже говорила, что не люблю тебя. Ты не нужен мне. Тянусь к до сих пор родным скулам, проводя аккуратно пальчиками по колючей щетине, преодолевая желание заменить свои касания поцелуями. Прикусываю губу, наблюдая за тем, как Боно закрывает глаза под моими прикосновениями и ловит ладонь своей, чтобы притянуть ее к губам. Это самый трогательный поцелуй, но последний. Я ставлю точку в нашей истории. Больше ничего не будет. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Я рада, что ты жив. Но на этом мы с тобой расходимся, — выдергиваю руку и выскакиваю из подъезда, где меня должен ждать Руслан. Глава 76 Выйдя наружу, я заметила Руслана. Мужчина стоял возле такси, как обычно, весь в черном и разговаривал с кем-то по телефону. Под его кожаной курткой я ощущала наличие пистолета и была уверена — он после работы или на службе. Научилась различать его состояние по внешнему виду. Вне работы мужчина намеренно игнорирует черную цветовую гамму в одежде Не знаю, почему, но мне доставило удовольствие, наблюдать за вытягивающимся лицом Руслана, с которым он встретил мою персону напротив подъезда. Мужчина изумленно смотрел на меня, выходящую из дома в ультракоротком, полупрозрачном платье и на 14-ти сантиметровой шпильке, убирая телефон в карман. Нормальная одежда осталась у Насти, поэтому пришлось идти в том, что было. И Руслан, привыкший за последний год видеть меня в строгих нарядах, нехило охренел. — Пташка? — недоверчиво произнес он, подходя ближе, и протянул мне мой клатч, который я вчера оставила у Волкова. — Что на тебе за…, — Котик не смог придумать название моему прикиду и замолчал. Я его понимаю. Тоже не могу найти нормальное обозначение этой тряпочке. — Долгая история, Руслан, — подставляю ему щеку под поцелуй, — если у нас есть время, я бы могла заскочить к подруге и забрать нормальную одежду. — Давай, заскочим, — соглашается мужчина и кивает мне в сторону такси, — пойдем. Когда мы двинулись в сторону машины, я замерла под окликом со стороны подъезда и закатила глаза. Этот черт от меня так просто не отделается. Какое-то из слов в фразе «ты мне не нужен» ему оказалось не понятным, и он решил дальше портить мне жизнь. — Котик? — донесся фамильярный тон Бон. — Что же ты теряешь свое сокровище, а? Не хочешь мне сказать спасибо за то, что я о нем позаботился этой ночью? — Боно? — удивленно протягивает Руслан и вопросительно смотрит на меня. Мой Штиль переводит взгляд с меня на Рому, словно прикидывая, чем мы могли заниматься, пока его не было. Судя по всему, картинки ему не понравились — лицо стало более жестким. Привычные, серо-голубые глаза начали темнеть. На глазах, Мой Штиль превращался в самый настоящий шторм! — Удивлен меня видеть, майор? — недобро процедил Боно, подходя практически вплотную. Ощущая, как напрягается Руслан и рефлекторно проверяет оперативную кобуру под курткой, я встаю между мужчинами, прижимаясь к Русу спиной. В глазах Боно бушует пламя. Он готов порвать сейчас моего парня за то, что тот рядом со мной, за то, что заботился обо мне, приручал. За то, что посмел посягнуть на то, что, по его мнению, принадлежит только ему. — Пташка, отойди, — тихо произносит Рус, невесомо целуя меня в шею и убирает за себя, после чего уже обращается к Роме, — что ты здесь делаешь? — Я приехал за тем, что принадлежит мне, — невозмутимо отвечает Боно, разминая шею. Я испуганно наблюдаю за мужчинами, выглядывая из-за Руслана. Если они сейчас сцепятся, я не смогу их разнять физически. А судя по их напряженным фигурам, именно вцепиться друг другу в глотку они и собираются. Боно выше и мощнее. Я видела, что он может вытворять в запале. Рус не может похвастаться высоким ростом, и мощным телосложением, как мой Мефистофель, но у него безупречная подготовка. Он отличный боец, который натаскан на победу. Таких, как он учат правильно ломать кости с минимальными затратами сил. Как говорит Сава — грамотно обезвреживать своего противника. И если две эти машины для убийства сейчас столкнутся, мне страшно представить, чем закончится их драка. — Доминика не вещь, чтобы принадлежать кому-то, — тихо говорит Руслан. — Тебе она точно не принадлежит, майор. Зазубри себе это на носу и никогда не забывай, — металлическим голосом чеканит Рома, не обращая на меня внимания, — мы с тобой в Питере поговорим про нее. Вдвоем, — выделяет последнее слово и, задевая своего соперника плечом, направляется к машине. Остановившись возле авто, он громко произносит: — Доминика, забери вещи из машины. Я забрал их у твоей подруги, — после оборачивается и кивает на дверь, — отпускай такси, я подвезу. Мы всё равно на одном рейсе полетим. Пообщаемся. — Катись один, Ром, — отказывается Руслан, — мне с моей девушкой нужно говорить. — Без проблем, — пожимает плечами, — до встречи в самолете. Когда красная «Мазда» скрывается за домом, я испуганно смотрю на Руслана, который недовольно буравит меня глазами и сжимаю пакет в нормальными шмотками. Злюсь. Он специально не отдал их мне сразу, чтобы Мой Штиль увидел это платье и занервничал. План Боно сработал — Руслан завелся. — Ничего не хочешь мне сказать, Пташка? — тихо спрашивает Рус, вызывая у меня мурашки по коже. Не от удовольствия, как это было с Боно, а от страха. На секунду я даже забываю, что это Руслан мне изменил, а не я ему. Тоже предатель. Такой же, как и все мужики. — О чем ты? — мне хочется поежиться под его взглядом и начинаю пятиться к машине. — О том, что ты не отвечаешь на мои звонки, — он наступал, смотря взглядом, не обещающим ничего хорошего, — о том, что свалила из города, одета, как не пойми кто и проводишь ночь с этим человеком. И откуда у тебя синяк на лице? — А ты мне ничего не хочешь сказать, Котик? — фыркаю, ощущая спиной холодный металл. — Давай начнем с тебя. — Мне нечего тебе рассказывать, — холодно произносит, а меня трясти начинает от его тона и настроя. Руслан вжимает мое тело в авто и ставит руки по бокам от моего лица, — Пташка, объяснись. — Я не обязана с тобой объясняться, — отвожу взгляд, — мы с тобой расстаемся. Точнее, уже расстались. — Расстались? — он удивлен. И разозлился. Повинуясь своему состоянию, мужчина грубо хватает мое подбородок жесткими пальцами, заставляя смотреть на себя. — Из-за него расстались, Пташка? — он кивает в сторону дома, за которым скрылся автомобиль Боно. — Это тебя не касается. Прими, как факт, — огрызаюсь и вскрикиваю от того, как Котик хватает меня за горло, слегка сжимая его. Он пугает. Своими темно-синими от злости глазами, пальцами, которые стискивают горло, затрудняя дыхание и металлическим голосом, как у робота. Это не Боно, который может кричать на меня, но я буду уверена в том, что не сделает мне больно. Предел ярости этого человека мне неизвестен. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Меня касается всё, что связано с тобой, Пташка. До недавнего времени я считал тебя своей девушкой, а оказывается, ты и не моя вовсе. Меня на дистанции целый год держала, недотрогу строила, а как только появился Боно, сразу забыла о благоразумии. Я выгляжу жалко и мне противно от этого. Сейчас я, действительно, напоминаю пташку, которую загнали в угол: растрепанная, дышу открытым ртом и трясусь от страха. А Руслан впитывает мой страх и продолжает наседать. — Говори со мной! — он насильно поворачивает мое лицо на себя, до боли сжимая подбородок. — Что у тебя с ним? — Я не буду с тобой разговаривать, предатель, — мямлю и предательские слезы брызгают из глаз. Мне хочется отстраниться от него, но Руслан наоборот, еще сильнее вдавливает меня в машину. Вспомнились слова Яны о том, что профессия накладывает отпечаток. — У тебя было с ним что-то, отвечай! — рявкает он на меня и ударяет по крыше автомобиля, заставляя вскрикнуть от страха синхронно с ударом. Слышу, как из машины выходит таксист, но быстро ретируется под приказом Руслана. — Ничего у меня с ним не было, Руслан, — пищу, чтобы он только отпустил меня и не бил. Мне кажется, что еще немного и мужчина перейдет к побоям, к которым я не готова. Я их просто не переживу.