Адвокатское бюро Кита Бельмонта Третья авеню, Север Когда они приехали, контора оказалась закрыта. Но Фалько заметил джип, принадлежащий Бельмонту, припаркованный неподалеку. — Он припарковался ближе к запасному выходу, — заметила Керри. — Тогда давай подождем его здесь, он, видимо, чаще уходит с работы через боковую, а не парадную дверь. — Фалько прищурился. — Знаешь, у адвокатов ведь масса врагов. Может, даже больше, чем у копов. Ее напарник был прав. Интересно, думала ли об этом ее племянница. Полицейский или адвокат — это не просто работа. Она определяет образ жизни человека, наполняет собой все его существование. Керри не могла говорить за адвокатов, но для полицейского работа превращается в зависимость. Она не отпускает тебя, когда ты приходишь домой, даже когда ложишься спать. Ты засыпаешь, думая про дело, и просыпаешься, думая про него же. Когда они дошли до переулка, Керри показала на служебный минивэн, принадлежащий цветочному магазину. — Можем подождать за этим минивэном. — Давай. — Фалько кивнул в сторону выхода из адвокатского бюро. — Мы же не хотим, чтобы он заметил нас в глазок и сбежал через главный вход. Источник Фалько в департаменте регистрации подтвердила, что Эбботт обратился только за разрешением на снос; официального ответа еще не было. На строительство никаких запросов не поступало. Марселла Гиббонс, ассистентка Эбботта в «Эбботт Опшенс», по телефону подтвердила, что Бен Эбботт не нанимал ни архитектора, ни кого-либо еще, имеющего отношение к строительству. Керри нутром чувствовала, что участок таил в себе массу тайн, помимо мифических планов возвести новый дом. Она прислонилась к стене цветочного магазина и стала смотреть на запасной выход из офиса Бельмонта через водительское окошко минивэна. — Не знаю, как ты, Фалько, но если бы у меня были серьезные проблемы в жизни, я бы рассказала о них лучшей подруге. — У меня никогда не было лучшего друга, — признался он, — но то, о чем ты говоришь, имеет смысл. Черт возьми, да если ты не можешь доверять своему лучшему другу, на фига он тогда вообще нужен? — Именно. — Керри всегда могла довериться Диане и Джен. Эта дружба играла немаловажную роль в поддержании ее объективности, а возможно, и здравомыслия. — Бельмонт что-то скрывает от нас. Или это, или они с Эбботтом давно уже не лучшие друзья. — Может, они поссорились, просто папочка об этом не знает. — Фалько посмотрел на нее. — Даже будучи взрослыми, мы не всегда все рассказываем нашим родителям. Родители Керри умерли, но Фалько прав. Были вещи, о которых она не рассказывала своему отцу, а ведь он работал в социальной службе. Он тоже отлично понимал, что дело может захватить всю твою жизнь. И несмотря на то что Керри была уверена, что он поймет, она ни слова не сказала ему о желании завести второго ребенка после рождения Тори. Правда заключалась в том, что больше всего на свете Керри боялась, что не сможет быть хорошей матерью. Эти мысли до сих пор иногда ее беспокоили. Керри встряхнула головой, отгоняя их прочь. — А твои родители живы, Фалько? Не поворачивая головы, он продолжал смотреть вперед. — Мой отец умер, когда мне был двадцать один год. И к лучшему. Если бы я добрался до дома прежде, чем он бросился с моста, я бы сам его убил. Керри подождала минуту, но, когда объяснений не последовало, она заметила: — Ты не можешь сказать то, что ты только что сказал, и ничего не объяснить. — Мой отец бил меня, пока я рос. Бил до тех пор, пока мне не исполнилось семнадцать, и то он отстал от меня только потому, что я врезал ему как следует, когда он снова попытался меня тронуть. — А твоя мать не могла его остановить — или просто уйти? — Керри сама не знала, зачем спросила. Многие женщины, оказавшиеся в такой ситуации, были слишком напуганы, чтобы искать помощи. Другие — настолько сломлены морально, что не имели сил сделать то, что нужно было сделать. Керри этого никогда не понимала, но она и никогда не оказывалась в таких условиях. Легко судить других, когда сам не находишься в их ситуации. — Она пыталась, но каждый раз меняла свое решение по той или иной причине. Когда он не смог больше вымещать свою агрессию на мне, он переключился на нее. В последний раз, когда он поднял на мать руку, я ехал к ним, чтобы убить отца. Я думаю, когда мать сказала, что я еду, он испугался и, в жопу пьяный, тупица, сел в машину и уехал. Недалеко, впрочем. Он отключился за рулем и съехал прямо с того долбаного моста. — Это ужасно, Фалько. Она что, боялась обратиться в полицию? Фалько глубоко вздохнул. — Мой отец был полицейским. Керри такого откровения не ожидала. — Удивительно, что ты решил последовать его примеру. Он наконец повернулся и посмотрел ей в глаза. — В том-то и дело, Девлин. Вовсе нет. Я лучше, чем он, и я намерен доказать это. Керри удержалась от того, чтобы протянуть руку и потрепать его по плечу. Она была не уверена, что Фалько оценит физическое выражение сочувствия. — Он причина, по которой ты не хочешь иметь отношения к жизни своего ребенка? Фалько покачал головой. — Не-а. Не он. Страх. Скрип открывающейся напротив двери прозвучал, как выстрел. Они оба двинулись одновременно, обходя минивэн и блокируя Бельмонту дорогу. — У нас есть еще несколько вопросов, — объявил Фалько. Адвокат посмотрел на Фалько, потом на Керри. — Я рассказал вам все, что знал. — Мы можем поговорить здесь — или у вас в офисе, — заявила Керри, давая понять, они с Фалько не намерены уйти без ответов. — Хорошо. — Бельмонт развернулся и отпер дверь. Керри и Фалько последовали за ним в кабинет. Бельмонт бросил портфель на стол и сел. — Спрашивайте, что хотите, детективы. Керри выдала первый раунд: — Для чего Бен приобрел участок на Уиспер-Лейк-серкл? Бельмонт молча пялился на нее. Пока он колебался, вступил Фалько: — Нам не нужен аккуратный ответик, который ты состряпаешь на своем юридическом языке. Нам нужен быстрый и грязный. Нам нужна правда. Бельмонт расправил плечи. — Бен купил этот участок, потому что Села нашла его и влюбилась. Она хотела дом именно в том месте. Бен сначала заупрямился, но Села умеет убеждать. В итоге Бен купил участок и дал отмашку исполнению ее мечты. — Жене Тео Томпсона это очень не понравилось, — заметила Керри. — Она хотела, чтобы ее муж подал в суд на Бена. — Что бы она там ни хотела — в этом нет смысла. Покупка была абсолютно законной, и, за исключением возможных сложностей с получением необходимых разрешений, Бен мог делать с новой собственностью все, что ему заблагорассудится. — Но он так никого и не нанял, чтобы построить новый дом, — сказал Фалько. — Ни архитектора, ни строителей. Я проверял, «Кризман и Кольер» не строители, они только сносят. — Возможно, у него есть приятель в Сан-Франциско, который рисует для него планы. Я не знаю, как ответить на этот вопрос. Керри подозревала, что Марселла Гиббонс знала бы, если бы такой приятель действительно существовал. — Почему Сьюзан Томпсон назвала Селу охотницей за состоянием? — Керри наблюдала за выражением лица Бельмонта, пока он переваривал вопрос. — Ну, в этом вся Сьюзан. Она не самый приятный человек на свете. Она не любит тех, кто сам добивается всего в жизни. Если ваши деньги слишком новые или вы вышли замуж за богача — она будет считать себя неизмеримо выше вас. Сьюзан Томпсон — неприятный человек, детектив. Керри еще секунду смотрела на него. — Что-то еще? Если нет, то я бы хотел уже поехать домой к жене и детям. — Спасибо, что уделили нам время. Я уверена, у нас еще будут новые вопросы. — Керри поднялась. — Если ваши вопросы помогут узнать, кто это сделал, я более чем счастлив вам помочь. Керри перехватила его взгляд и задержала на секунду, прежде чем покинуть кабинет. Фалько нагнал ее, когда она уже вышла в переулок. Он заговорил, когда они подошли к машине: — Ты слишком легко его отпустила, Девлин. Но я поддерживаю твою стратегию. Что он скрывает, как ты думаешь? Керри глянула на него поверх машины. — Все, что знает.