Не совсем. Внутренний голос предупредил, что всю оставшуюся жизнь мне придется бороться с желанием выпить, но впервые за долгое время я подумала, что у меня есть шанс. Я вздрогнула, когда тугие водные струи коснулись тела. Душ расслабил мои затекшие и ноющие конечности. За последнее время мои мышцы заметно ослабли, а кожа теперь казалась тонкой, как бумага. Вытершись, я надела свежую пару спортивных штанов и самую старую, самую мягкую футболку, которую только смогла отыскать. А затем водила расческой по волосам, пока рука не устала. В последний раз взглянула на себя в зеркало ванной. Темные круги, желтоватая кожа, налитые кровью глаза. Явное улучшение. Тео все еще спал, когда я проскользнула мимо гостиной на кухню. Посмотрев на часы на плите, я как можно тише начала варить кофе. Однако стоило открыть кран, Тео пошевелился и сел, почесывая лицо и моргая. – Доброе утро, – поприветствовал он. – Доброе, – прохрипела я, ощущая, словно по горлу изнутри проходятся наждачной бумагой. Тео пристально вглядывался в мое лицо. – Как ты себя чувствуешь? Я заставила себя немного улыбнуться. – Как будто в меня врезался грузовик, проехал вперед и сдал назад, чтобы закончить работу. Тео встал и потянулся, а я полезла в шкафчик за банкой кофе, мыслями погружаясь в туманную путаницу последних нескольких дней, пытаясь разобраться в воспоминаниях. Попробовав отделить один кофейный фильтр от остальных, я заметила, как дрожат мои руки. – Дай помогу. – Тео встал и присоединился ко мне на кухне. – Я чертовски слаба, – с горящими от стыда щеками призналась я. – Измотала себя, принимая душ и воюя с волосами. – Но ты же это сделала. Я посмотрела на него снизу вверх. Своим огромным телом Тео, казалось, заполнил всю мою кухню, и все же я никак не могла поверить, что он здесь. Сильный и настоящий, а не плод моего заглушенного алкоголем воображения. – Садись, – ласково произнес он, положив большую руку мне на плечо, – я все понял. Выйдя из кухни, я плюхнулась в мягкое кресло напротив дивана. И сидела, обнимая подушку, пока Тео хозяйничал на моей кухне, как будто уже поселился здесь. – Я, конечно, рискую показаться полнейшей идиоткой, но когда ты приехал в Новый Орлеан? – Пять дней назад, – ответил Тео. Я недоверчиво покачала головой. – Пять дней, и все они как в тумане. – Я посмотрела на него снизу вверх. – Как ты узнал, где меня искать? – Мне звонил бармен из Le Chacal, – объяснил Тео, наливая воду в кофеварку. – Майк. Большой И. Он подслушал, как ты с каким-то парнем обсуждала татуировки и все время повторяла имя Тедди. – И ты все бросил и полетел на другой конец страны. В воздухе витал запах готовящегося кофе. Я крепче обняла подушку, когда Тео подошел и сел на диван. – Прости меня, – прошептала я. – Не надо извиняться, – махнул он рукой. – Я должна, – проговорила я, вытирая глаза тыльной стороной ладони. – Мне за многое нужно извиниться. Надо же с чего-то начинать. – Начни позже, – сказал Тео. – Прямо сейчас ты должна попробовать что-нибудь съесть. За все время я не смог влить в тебя больше нескольких чашек воды, вот почему ты чувствуешь слабость. Здесь имеется какое-нибудь заведение, которое тебе нравится? – В кафе «Руни». Закусочная примерно в трех кварталах отсюда. Я захаживала туда пару раз, когда выпивка заставляла меня жаждать жирной пищи. – Я принесу нам что-нибудь оттуда, – предложил он, направляясь обратно на кухню. – Ты не возражаешь, если я сначала быстренько приму душ? – Нет. Вперед. Я услышала, как в чашку наливается свежесваренный кофе, а через минуту Тео вложил его мне в руку. Я сделала глоток и тут же поставила чашку на стол. Слишком горячий. Слишком крепкий. Слишком. Все было слишком, как будто мое тело сделано из рисовой бумаги, внутри и снаружи. Тео вышел из душа десять минут спустя, в синей футболке, джинсах и ботинках выглядя красивым какой-то мрачной красотой. – Что бы ты съела? Я постаралась придумать наименее неприятное блюдо, которое будет легко жевать и глотать. – Наверное, овсянка подошла бы, спасибо. Он направился к двери, но вдруг остановился. – У тебя есть домашний телефон? Для экстренных случаев? – Нет, у меня только сотовый… – Мой голос затих, когда на меня нахлынуло смутное воспоминание. Под его тяжестью я снова опустилась в кресло. – О боже! – У тебя был сотовый, – заметил Тео с кривой усмешкой на губах. – Тедди, мне так жаль… – Я оставлю тебе свой телефон, – снова прервал меня он. – Зачем? – Не знаю. На случай, если тебе станет плохо. – Он пожал плечами и усмехнулся. – Или, может быть, ты захочешь поиграть во фруктового ниндзя. Я улыбнулась. – Ты предусмотрителен. Когда он ушел, в доме стало совсем тихо. Мелкими глотками я попивала кофе и даже сыграла партию в пасьянс, прежде чем решилась открыть список контактов. Огромное количество женских имен – в основном только имена – заставило меня с легким смешком закатить глаза. Однако звук застыл на губах, когда взгляд остановился на Дене. Потом следовал Оскар. Домашний телефон Флетчеров. Таня, помощница Джоны. Эме, куратор галереи. И Джона. Тоже. Большой палец дрожал, зависнув над кнопкой вызова. Услышу ли я его старое голосовое сообщение? Или Флетчеры его отключили? «Ты же едва держишься после вчерашнего вечера. У тебя в желудке ничего нет. Ты совершенна одна, тебе не на кого опереться. Не делай этого, ты еще недостаточно сильна». Я нажала кнопку вызова и медленно поднесла телефон к уху. «Эй, вы позвонили Джоне Флетчеру…» Мое сердце раскололось надвое, когда я вспомнила, почему несколько месяцев назад выбросила свой старый мобильник. «Оставьте мне сообщение, и я вам перезвоню». Джона казался таким здоровым. Ни прерывистого дыхания, ни усталости, превращающей его голос в шепот. Будто я могу оставить сообщение, и он перезвонит через пять минут. Словно он может войти через парадную дверь, препираясь с братом и держа в руках пакет из «Руни». «Желаю вам хорошо провести время». Я все еще плакала, когда вернулся Тео, принеся с собой запах картофельных оладий и яиц. Он не задал ни единого вопроса, только расставил на разбитом деревянном кофейном столике еду: маленький контейнер овсянки для меня и, кажется все, что нашлось в меню, для себя. – Я звонила Джоне, – сообщила я, откладывая мобильник на стол. – Имею в виду, на его номер телефона. Голосовое сообщение снова выбило меня из колеи. Так мне и надо, не нужно было вынюхивать. Я очень сожалею об этом. Густые темные брови Тео сошлись на переносице. – Ничего страшного. – Просто… хочу оставаться честной, – пояснила я. – Отныне. Это не так уж много, но… прости меня. – Эй, – резким тоном произнес он, и я с несчастным видом подняла голову. – Я тоже так делаю, – мягко сказал он. – Все время звоню ему. Просто чтобы услышать голос. – Я не могла справиться с собой, – проговорила я, вытирая глаза. – Пришлось выбросить свой старый телефон, потому что я звонила ему десятки раз в день. Тео кивнул. – Я все еще говорю о нем в настоящем времени. Эти простые слова, как ни что иное, подняли мне настроение. Наверное, даже больше, чем присутствие Тео, в течение последних нескольких дней не дававшего мне расклеиться. Хотелось признаться ему во всем: почему покинула Вегас, почему напивалась до беспамятства. Однако мужчина рвался к еде. – Черт, я голоден, – заявил он, роясь в пакетах. – Ни капли в этом не сомневаюсь, ведь у меня здесь почти нечего есть. Я сидела на жидкой диете. – Я внимательно посмотрела на него. – Ты многое для меня сделал. – Именно так поступают друзья, – пожал плечами Тео, вгрызаясь в огромную порцию бисквита с соусом.