Весь остальной круг общения Ролло сводился к трактирщикам, капитанам военных и торговых судов. Пожалуй, один знакомый маг у него имелся. И капитан решил рискнуть. Ролло связался с ним через кварцевый круг. Маг, несший в этот момент службу на судне разбогатевшего на продаже глазированной посуды купца, выслушал капитана внимательно, но лишь сказал: — Извини, Ролло. О таком нам даже в Академии не рассказывали. Если кто об этом и знает, то только ученые. Профессор какой-нибудь, связанный с историей… Ролло знал только одного ученого. Выходя из каюты в темный коридор и поднимаясь на палубу, он думал о Морсе, но рогатый, как назло, не спешил отзываться. Когда капитан все-таки уловил проблеск сознания черта, тот лишь буркнул: «Ролло, я во дворце», — и поспешил закрыться. Капитан выругался. Он знал, что черт обязательно с ним свяжется, но когда?! Чертово ожидание черта! Ролло умел ждать. Этому навыку он научился и за время обучения морскому делу, и за долгое время несения службы на голландце. Когда молодые юнцы учатся вязать узлы, ориентироваться по звездам, приборам, им ничего не остается, как ждать, когда же тебя отпустят на берег, где можно будет заскочить в трактир или наведаться к какой-нибудь неприхотливой к ласкам девице. Когда идешь под парусами, и на мили вокруг никого нет, остается только ждать порта, приказа, духов, штормов, встречи с Лорелейн. Но одно дело просто ждать, предвкушая радость и наслаждение, и совсем другое — изнывать от ожидания, дергаться от неизвестности и бездействия. Наконец, Морса отозвался. — Рад тебя слышать, Ролло! Извини, — сказал черт, — правитель очень не любит, когда его подчиненные занимаются чужими проблемами, а не его. Ты просто или по делу? — По делу, — ответил мужчина, находившийся в этот момент на капитанском мостике. Сирены уже проснулись и выводили корабль из тумана. Ночь выдалась темной. Тяжелые тучи плыли по небу. Сквозь них временами проглядывала постепенно удалявшаяся луна, еще неестественно большая, еще круглая, но вновь ставшая практически желтой. Лишь тонкая розоватая полоса у края окружности напоминала, что вчера было время Огненного мира. — У меня к тебе вопрос как к ученому. — О, как! Заинтриговал. — Морса… — Подожди, Ролло, один момент. Ой, только не ругайся, пожалуйста. Меня после утренней истерики жен, а затем заседания во дворце уже мало что напугает и проймет. Капитан услышал, как черт отдает распоряжение слугам, чтобы те не торопились нести его домой, а выбрали самую длинную дорогу. — Все. Я весь внимание. Мужчина взял себя в руки, утихомиривая гнев, бушевавший внутри. — Морса, ты помнишь девушку, с которой я у тебя был? — Смеешься? Красавицу с волосами цвета морской волны трудно забыть. Ролло почувствовал нечто, отдаленно напоминавшее укол ревности. Но сейчас это было не главным. — С ней происходит что-то странное. И я не могу понять, что. Когда она попала на мой корабль, она была просто проклятым человеком. Да, иногда она вела себя как сирена, но я думал, что это из-за ее общения с детьми моря. Но сейчас она меняется до неузнаваемости. Более того. Раньше сирены держали с ней дистанцию. Пару раз пытались сделать подарки, но она их отвергала. И я был спокоен. До вчерашней ночи. Когда взошла Красная луна, что-то изменилось. И сирен вчера едва ли… он на нее напал. — Ролло замолчал. — Когда я прижал его, он сказал, что слышит в ней море. А после, когда наступил день, я заметил на ее коже и волосах иней. Меня это тревожит. Что с ней происходит? ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Морса молчал. — Морса? И вновь тишина. — Рогатый, меня нервирует молчание! — Я не могу тебе так сходу сказать. Мне нужно время, Ролло. Подумать, посмотреть некоторые книги. Честно признаюсь, я ранее ни с чем подобным не сталкивался. — Черт! Извини, Морса. А оно у меня есть, это хреново время? До утра сможешь? — Э-э, нет друг. Но ты можешь мне помочь и ускорить процесс поисков. Поговори со своей девушкой, спроси: что рассказывали ей сирены? А, может быть, твои подданные поделятся секретами?? Ролло нехотя согласился. А что ему еще оставалось делать? Злость, ругань делу не помогут, хоть он весь корабль разнесет и маяки заодно — ничего не изменится. Когда сирена проснулась, он уже сидел рядом с ней. Все это время он с трудом останавливал себя, чтобы не разбудить девушку, но голос внутри напоминал, что вчера она пережила серьезное потрясение и не стоит ее пугать неожиданным пробуждением. Кроме того, от витавшего в каюте тяжелого аромата валерианы клонило в сон. Ролло встал, стянул с окна, за которым уже расцвела ночь, одеяло и приоткрыл его, впуская свежий морской воздух. Вдохнув полной грудью, мужчина заметил, что голова прояснилась, и он не чувствует себя больше лягушкой, впадающей в спячку. Он вернулся к тахте и сел на пол, погружаясь в свои мысли, пытаясь придумать запасной план. Что, если Морса ничего не найдет? Как тогда действовать? К черту все! Если рогатый не накопает данных, он пойдет в трюм. Можно бы и сейчас, но вдруг все не так серьезно? Перспектива стоять на коленях перед ухмыляющимся отцом и приносить присягу не радовала. Наконец Зеленовласка открыла глаза. — Ролло? — удивилась она, увидев мужчину, который сидел на полу, положив голову на тахту рядом с ее коленями. Капитан вздрогнул и сразу выдал неожиданный вопрос: — Тебе сирены что-нибудь говорили? Девушка сонно хлопала глазами, пытаясь понять, о чем мужчина ведет речь. — Это важно, — продолжал Ролло. — Вспомни все ваши разговоры. Что тебе вчера говорил Шин? — Он заметил, как при упоминании имени помощника Зеленовласка сглотнула. — А до этого? Она пожала плечами. — Ничего особенного. Кажется. Шин мало говорил. Больше делал. Ролло вздохнул и взъерошил волосы. — Пожалуйста, сирена. Если что-то вспомнишь — скажи. Сразу. Чем бы я ни занимался в этот момент. Даже если я буду в районе маяков, ты должна связаться со мной. Я оставлю тебе кварцевый круг в каюте. Обещаешь? Девушка кивнула. — Как ты? — спросил Ролло, когда она поднялась и взяла гребень, чтобы расчесать волосы. Бирюзовые пряди спутались. Зубцы то и дело натыкались на препятствия, из-за чего сирене приходилось помогать себе пальцами. Девушка поморщилась то ли от воспоминаний, то ли от боли из-за вырванного волоска. — Не хочу возвращаться к обсуждению вчерашнего дня, — сказала Зеленовласка. Ролло, не отрываясь, смотрел за ее движениями – плавными, осторожными, прямо как у Лорелейн. — Помоги, пожалуйста, ­— сдалась девушка. И Ролло растерялся. Лорелейн никогда не просила его помочь, хотя он был не против. Было что-то волшебное в процессе расчесывания длинных волос женщины, которая тебе не безразлична. Мягкие густые пряди цвета моря в ясный погожий день оказались в его неловких руках. Ролло так бережно, как только мог, проводил гребнем сверху вниз, боясь причинить боль, когда ощутил, как его окутывает тонкий аромат сушеных яблок и корицы, которую девушка вчера молола до выхода на палубу, а затем рассыпала. Теплый аромат. Трепетный. Как мягкий южный бриз, как солнечные зайчики, прыгающие по деревянным стенам каюты в погожий день, как коричневые паруса купцов, торговцев специй, возвращавшихся домой с драгоценным грузом, за кормой которых тянулся шлейф экзотических дорогих запахов. Как первый поцелуй на лазурном берегу. Ролло захотел прижаться к пряной сирене и согреться. Ирония заключалась в том, что греть надо было девушку, а не его. Ролло заметил, что кристаллики инея исчезли. И он не мог самому себе объяснить: радует это его или огорчает. У настоящих сирен иней тоже полностью исчезал, как только гасли последние закатные лучи. Когда волосы Зеленовласки были уложены, а на камбузе — выпит ароматный чай, началась уже привычная ночь. Ролло ушел на палубу, намереваясь собрать команду и задать им вопросы о сирене. Он был настроен действовать решительно. Если понадобится — будет угрожать приказом выхода на берег. Нет, на «Свободе» имелись ящики с землей, которой он мог бы обсыпать команду с ног до головы, но Ролло был убежден — использовать так важные запасы, по меньшей мере, глупо. Вдруг как завтра Духи нагрянут? А он так нелепо все потратит. Еще и сам погибнет, опять же — нелепо. Ролло представил, как в портах будут его обсуждать: «Легендарный капитан “голландца” погиб, не потому что его в неравном бою загрызли полчища утопленников или морских тварей, а потому что потратил необходимую землю, чтобы засыпать команду!» «Не смешно», — подумал про себя Ролло. А вот Зеленовласке пересекаться с сиренами совершенно не хотелось. Она помнила слова капитана о том, что он отдал специальный приказ на ее счет. Помнила и о том, что сирены никогда не идут против слов капитана из королевского рода шелки, но все же... Внутри нее затаилось опасение по отношению к детям моря, преодолеть которое, как ей думалось, будет не так-то просто. И как только утварь была убрана, она решила не торопиться возвращаться в каюту, а подождать, когда капитан отдаст команде приказы. Подперев дверь, села у окошка и стала смотреть на облака, плывущие по ночному небу. Сверху доносились крики сирен, убиравших паруса. Корабль качался на волнах, да так, что девушка решила подняться и хорошенько закрыть все дверцы шкафчиков, чтобы они не распахнулись и не выпустили из себя баночки со специями. Было бы обидно потерять драгоценные запасы, пополнения которых в ближайшее время не предвиделось. А затем Зеленовласка вновь вернулась к окну, чтобы попытаться вспомнить разговоры с детьми моря. Когда Ролло собрал всех на палубе, открылся портал, на противоположной стороне которого виднелась черноволосая женщина в красном шелковом платье. Жрица сирин спешила передать срочное поручение от госпожи. «Как же не вовремя!» — подумал Ролло, проклиная неудачное стечение обстоятельств. Приказ заключался в том, что голландцу было необходимо сие же мгновение покинуть привычные воды маяков: на северном побережье Духи потопили два корабля, тем самым к уже имевшемуся числу утопленников добавилось еще несколько десятков. Королевские маги потеряли контроль над ситуацией. И именно сейчас там разбушевался навеянный чрезмерным количеством призраков шторм. Его стоило утихомирить, чтобы прятавшиеся уже вторые сутки в соседней бухте королевские и частные корабли могли продолжить свой путь, а не нести убытки. Капитану передали два портала. Один – чтобы протащить корабль на север, второй — чтобы с первыми лучами солнца он мог вернуться в туман. Лорелейн позаботилась. На вопрос Ролло, а не хочет ли Светлейшая и Прекраснейшая просто снять с него опалу, жрица лишь пожала плечами и сказала, что таких данных у нее нет. — А если я не успею до восхода солнца? — решил уточнить Ролло. Женщина смутилась, но быстро взяла себя в руки и вернула прежнее невозмутимое выражение на лицо.