— Ты совсем не боишься? — прозвучал женский голос. Ролло убрал от лица руку и посмотрел на собеседницу. Ягуар уже исчез. Над Ролло парила в воздухе обнаженная женщина. Ее бело-серебристая кожа слабо мерцала, как стены пещеры. Черные волосы тяжелым потоком упали на грудь Ролло. Она села на него, слегка толкнула ладонью, чтобы он вновь лег, а затем провела пальцем по груди, палец с острым коготком остановился там, где билось сердце. Капитан почувствовал резкую боль. А женщина уже убрала палец и молча смотрела в глаза капитану. — Почему ты не спрашиваешь, кто я? — наконец задала она вопрос. — Догадываюсь, — прохрипел мужчина. — Они называют тебя Кичинуэ. Женщина улыбнулась. Она сползла с мужчины и легла рядом с ним, перебирая пальцем белесые волосы. Кичинуэ обняла его. Руки скользнули под рубашку, через тонкую ткань которой он чувствовал обнаженное тело женщины. Тонкие пальцы гладили грудь, рельефный живот. — Ролло, — прошептала она, целуя его шею. Влажный язык прочертил дорожку до плеча. Легкий укус. — Ролло, почему меня все боятся? Я могу быть такой сладкой... Она отстранилась, но рук не убрала. Гибкое тело прижималось. — Ролло, почему я такая желанная для многих, но почему, почему они меня боятся? — продолжала она допытываться ответа. — Кичинуэ, — сказал мужчина, сжимая запястья её рук и отводя их в сторону. — Я тоже тебя боюсь. Женщина рассмеялась. Она смеялась громко, заливисто, переворачиваясь на спину и устраиваясь рядом с Ролло. — Какой ты смешной! Меня уже давно никто так не смешил! Заодно это я готова отдать тебе слезы! — Ты так и не назвала цену. — Я рада, что мне не надо тебе объяснять, дорогой капитан, что за все надо платить. Ты должен знать, Ролло, я плакала единственный раз в жизни, когда поняла, что Амино никогда не будет моим. Одна слеза скатилась по моей щеке. Вот она. — Кичинуэ достала прозрачный, словно осколок льда, камень. — Одна слеза. Но я отдам ее тебе. Ты сможешь пожелать, что хочешь, даже изменить недалекое прошлое, а взамен я попрошу о мелочи… Ролло насторожился. — Отдай мне своего четвертого ребенка. — Что? — Я отдам тебе свою слезу, что способна исполнить любое желание, а ты мне — своего четвертого ребенка. По-моему, это равноценный обмен. Разве для тебя это проблема? Только подумай, Ролло. Возможно, ты даже не узнаешь о его рождении. А, может быть, ты даже не будешь знать, кто его мать. Может быть, это будет случайная связь в далеком порту, о которой ты забудешь на следующий день… Ролло задумался. Вероятность подобного была крайне мала. Он всегда заботился о том, чтобы в Мире не появился ребенок, не знающий своего отца. Но, с другой стороны, он действительно может однажды напиться и потерять голову, но тогда он действительно ничего не вспомнит на следующий день. Четвертый ребенок. Ролло усмехнулся. Он сомневался, что его жизнь, когда-нибудь дойдет до этого. Четвертый. Такому не бывать. Никогда. Ролло был уверен в этом. Почти уверен. — Зачем тебе ребенок, Кичинуэ? — спросил мужчина, продолжая лежать и рассматривать свод пещеры, откуда свисали сталактиты, будто покрытые маслом. — Я тоже умею любить, — ответила женщина. — Странно звучит, правда? Ролло не стал отрицать. Действительно, странно. — Может быть, я буду просто растить его, а может быть сделаю из него сильного жреца. — Ты предлагаешь это каждому? — Только тем, кто не боится меня. — Я хочу подумать. Кичинуэ приподнялась на локтях. — Твое право, — сказала она, прикасаясь прохладными губами к мужской щеке. И вновь Лорелейн, как живая, замерла в воздухе. Ролло смотрел на золотистые волосы, казавшиеся рыжими от света горящего Древа. Она будет живой, стоит лишь пообещать Кичинуэ нерожденного четвертого ребенка, которого нет, к которым он не испытывал ни малейшего чувства, незнакомого, чужого для него ребенка от незнакомой возможно случайной женщины... Маленького, беззащитного, чью судьбу он решит прямо сейчас, даже не спросив ни его, ни его эфемерную мать. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Лорелейн. Его Лорелейн, которая обнимала его, целовала, стонала под ним и шептала по ночам его имя, которая бросила и предала его. Или ребенок, которого он не просто не поддержит на руках, но даже никогда не увидит. Ролло не знал, сколько прошло времени, когда он наконец-то сказал: — Кичинуэ, я сделал выбор! А затем он вновь провалился в беспамятство. *** — Ролло! — послышалось из темноты. — Ролло! Мужчина открыл глаза. Был ли это сон или правда. Кичинуэ ему только померещилась? Тогда видение было слишком реальным. — Ролло! — прошептала Марина. Она уже подбежала к нему и поцеловала его. Запустила пальцы в волосы, потянула вверх рубашку, желая прикоснуться к его телу. — Что ты здесь делаешь? — спросил растерянный мужчина. — Я так испугалась, когда ты провалился! Я прыгнула следом! — Следом? Марина, глупее поступка невозможно представить. В следующий миг его щеку обожгло от удара. Ролло скривился и в изумлении уставился на Марину. Что ж, зато теперь он точно знает, что это не сон! — Ненавижу! — выпалила зеленовласка. — Лучше бы я действительно осталась наверху и… и… не знаю, чтобы меня поймали жрицы! Ненавижу! Ты хоть знаешь, через что я прошла, разыскивая тебя? Я шла по костям, по черным лабиринтам! А ты… Ненавижу! Ролло притянул ее к себе и попытался поцеловать в губы, но Марины отвернулась — поцелуй пришелся на ухо. Он крепко обхватил руки девушки, не давая ей шанса не только выбраться, но даже пошевелиться. — Спокойно, девочка моя, — сказал он, прижимая её к себе. Марина дергалась, вырывалась. А когда она, наконец, успокоилась, Ролло убрал бирюзовые пряди с ее лица, наклонился и вновь поцеловал. Вначале в щеку, затем сместился к губам. Нежно, аккуратно, слегка прикусил нижнюю, провел кончиком языка по верхней. Запустил руку в волосы, продолжая прижимать её к себе и не давая шанса отстраниться. Но Марина уже не сопротивлялась — она просто стояла ошарашенная, потрясённая. Мягко бережно он прикасался своими губами к ее. Вначале она не отвечала, а затем он запустил руку в ее длинные густые волосы и чуть потянул назад. Девушка охнула. Ее губы разомкнулись, и он воспользовался этим мгновением. Он прижимал ее к себе, теплую, живую, наивную, пугливую, но прыгнувшую за ним черти куда. Осознавать подобное было странно и необычно. Руки сжимали полуобнаженные плечи. Ее тонки пальцы забрались под его рубашку и гладили его тело нетерпеливо, жадно. Мир вокруг кружился. Они уже не понимали, что было сном, а что явью. И происходящее сейчас реальность или мираж? Неважно. Все было неважно, особенно сейчас, когда они оба понимали, что могут не выбраться с этого материка. Его рубашка упала на землю. Он бережно положил Марину на тонкую белую ткань. Девушка на мгновение поморщилась — спине было жестко, но она не возражала. По телу пробежала волна наслаждения, когда он вошел в нее. И Марина ахнула от удовольствия, которое разливалось по каждой клеточке тела. Он был ей нужен. Нет. Не так. Она ощущала его частью своей жизни. Сильной, желанной, любимой. Марина вздрогнула, осознав последнее слово, на мгновение испугавшись. А Ролло вновь завладел ее губами, вытесняя все страхи. Он целовал ее, и она целовала его в ответ. Тело отвечало на каждую его ласку, выгибалось, дрожало, повиновалось каждому его движению. Он наблюдал за ее реакциями. Вот приоткрылись губы, стон, пальцы на спине сжались и стали опускаться к его бедрам. Она старалась прижаться к нему ближе. Когда они пришли в себя, пещера будто приняла новые очертания. — Ролло, это… — Да, — согласился капитан. Каким-то чудом они вновь оказались в пещере с ягуарами на стенах. Ролло помог Марине встать и собрать разбросанные вещи. Надевая брюки, мужчина заметил, что правый карман заметно потяжелел. Ролло запустил в него руку и нащупал нечто холодное и гладкое. Сердце сжалось от нахлынувших на него образов из жуткого сна. Во рту пересохло. Он одернул пальцы от предмета, взял Марину за руку и поспешил вывести ее из пещеры. Но едва они вышли из укрытия, как на их дороге появились вооруженный солдаты объединенных армий Берендея и Долины Голубых гор. — Какого хрена? — спросил Ролло, хотя он был рад их видеть. — Как вы нас нашли? — Сорока на хвосте принесла, — уклончиво ответил лорд Урвик и улыбнулся. — Просто удивительная земля. Я думал, что россказни старого черта просто бред сумасшедшего! — Все так думали, — кивнул Ролло. — Вы уже познакомились со здешними жрецами? — О, да, — ответил лорд Урвик. — Но самое удивительное — здесь почти нет магии. Вы это заметили? — Нет, не успели. Что с Антонием? — Антоний? Это паренек, который говорит на местном? Или с белыми волосами? — С белыми волосами? — переспросил Ролло.