Девушка кивнула. — Так надо? Аклла отрицательно покачала головой. — Почему ты не выходишь из каюты? — поинтересовался капитан, внимательно наблюдая за гостьей. — Я… не любить… птица. Ролло был озадачен. Причем здесь пернатые. Но потом догадался: — Ты боишься высоты? Аклла робко улыбнулась. Капитан отзеркалил ее улыбку. — Знаешь, я тоже больше люблю море под килем, — решил он поддержать чужестранку. — Не переживай, скоро мы приводнимся. Раздался вкрадчивый стук. Дверь шелохнулась, но не открылась — поднос в руках не позволял Марине войти. Ролло помог смущенной девушке. — Спасибо, — пробормотала она. Марина поставила перед Акллой завтрак, когда почувствовала толчок – корабль спустился на воду. Девушка была голодной, и Марина решила на несколько мгновений отложить расспрос, поспешив вместе с Ролло наверх. Оказавшись на палубе, сердце Марины тревожно забилось. Они подошли к, до боли, знакомым водам, где не так давно была туманная грань, отделявшая шелки от Мира, где не так давно прятался от солнечного света проклятый голландец. Глава 7. Северные острова С приближением к Северным островам воздух стал холоднее. Солнечные блики спрятались от вязких, медленных волн, на которых покачивалась неприветливая ледяная крошка. На сером небе замерли тяжелые облака, опускавшиеся к морю все ниже и ниже, и грозившие в любой момент обрушиться на непрошенных гостей. Марина переводила взгляд с облаков на воду и обратно, стараясь понять, что в чем отражается: пепельное небо в свинцовых волнах или наоборот? Промозглый ветер так и норовил забраться под платье, отчего Марина начала дрожать. Но покидать палубу ей не хотелось – на горизонте уже показалась черная гряда, вершины которой проткнули облачный потолок. Девушка в изумлении разглядывала, покрытые ледяной коркой, хребты, не в силах поверить в то, что на этих камнях может что-то расти и, уж тем более, жить. Она всегда считала климат Приморской гильдии суровым, но Северные острова превзошли по холоду и пронизывающему ветру даже ее родину. Кажется, туман и без проклятия был здесь частым гостем. И как только люди отсюда не разбежались? «А были ли здесь люди?» — подумала Марина, стреляя глазами по сторонам в поисках Ролло. Она знала только об одном человеке, проживавшем здесь, — матери капитана. Неужели, все остальные обитатели — оборотни? Однако сегодня, несмотря на непогоду, берега не скрывал ни один клочок тумана, и девушка отчетливо видела черные вулканические берега и прибрежные валуны, на которых замерзли волны. И Марина не могла поверить собственным глазам, когда увидела Ролло в одной рубашке. Ей же на мгновение почудилось, что проклятие вернулось. — Марина! — раздался голос с капитанского мостика. И тревога мгновенно улетела вместе с порывом ветра. Нет, она свободная. Голландец обогнул продолговатый мыс и пошел вдоль лысого берега, поросшего низкой травой. Над водой кружились чайки, на волнах покачивались черные силуэты бакланов. Даже поднимаясь к капитану, Марина не сводила глаз с окружавшего мира. Поэтому, как только они оказались внутри просторной безветренной бухты, потрясенная девушка замерла, рассматривая выраставшие из воды три черные башни с остроконечными крышами, соединенные между собой галереями и арками. У входа в бухту их встретили — боевой корабль, уступавший по размерам «Свободе», но превосходящий ее в оснащении оружием, проследовал за ними до причала. На скалистых возвышенностях девушка увидела каменные крепости. Послышался пушечный выстрел. Из бойницы вырвалось облако дыма. Марина вздрогнула и подбежала к капитану. — Почему они нас обстреливают? — спросила она Ролло. — Нам велят пристать, — поправил ее мужчина, напряженно всматриваясь в группу людей, замерших на причале. — Слушай меня, — сказал Ролло. — В каюте, в секретере лежит один портал. Не смей меня перебивать, сирена! Бери его и запрись вместе с Акллой. Если Гордееч тебе скажет использовать магию — уходите в этот же миг! Девушка поежилась, когда они прошли мимо черных пористых стен игловидных башен. Бесчисленное количество галерей и арок напоминали ванты, закреплявшие мачты в вертикальном положении. Как Марина узнала позднее, эта часть дворца предназначалась для земных обитателей и гостей. Остальное великолепие скрывалось под водой, и увидеть его могли лишь шелки и те люди, которые получали специальное разрешение. А еще Марина только сейчас заметила, что на мачте «Свободы» реет белый флаг. Голландец подошел к пристани, где его ждал отряд вооруженных людей во главе со знакомым капитану лордом. На островах проживало немного людей, и всех, кто пережил изоляцию, Ролло знал поименно. Все встречавшие были, как капитан, высокими коренастыми мужчинами, с такими же длинными светлыми волосами и густой растительностью на лице, руках и ногах. Они были одеты в килты из шерсти горных коз, жилеты и плащи из кожи морских зверей. Не успел корабль пришвартоваться, как послышался приказ: — С поднятыми руками немедленно покинуть корабль! — Ролло, что это значит? — прошептала Марина, мгновенно позабывшая обо всех своих обидах на капитана. — Меня берут под стражу, — пояснил мужчина, направляясь к трапу. — Почему? — Марина растерялась, но у Ролло не было ни настроения, ни времени, чтобы вдаваться в объяснения. — Ты помнишь, что я тебе велел? Девушка хотела возразить, потребовать объяснений, начать упрашивать Ролло остаться на корабле... — Помнишь? — повторил вопрос Ролло, когда пауза затянулась. И Марина ответила: — Да. — Тогда, марш выполнять! Запершись в каюте, Марина и Аклла некоторое время молча смотрели в окошко в тревожном ожидании, а затем попытались завести разговор. *** Ролло не был рад встрече с мужской половиной своей семьи. Были ли эти чувства взаимными? Судя по тому, что он уже больше часа сидел в камере, которая располагалась в одной из башен чуть выше уровня моря, — да. Родственнички, по всей видимости, «умерли от счастья», засунув его сюда. День медленно клонился к закату, а к нему так никто и не пришел. С наступлением темноты ветер подул сильнее. И высокая мощная волна, ударившаяся о башню, захлестнулась в окошко камеры и разлилась под его ногами холодной скользкой лужей. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Ролло выругался. Вот же скотины! Нет, чтобы выделить камеру выше! Ролло пытался трезво оценить сложившуюся ситуацию, а потому он старался быть максимально честным с самим собой. Он был вынужден признать, что тревожился. И за двух девушек, и за себя. По правде говоря, Ролло меньше всего хотелось бы сейчас умирать. А в том, что где-то там наверху или под водой собрался совет короля и великих лордов, на котором решается его судьба, мужчина не сомневался. Других объяснений заключения под стражу у Ролло не было. Итак, самый главный вывод, который Ролло сделал из своих размышлений – он не был готов умереть сейчас. Во-первых, просто не хотелось бы. Во-вторых, не хотелось бы подводить Марину, которой он обещал помочь найти брата. А, в-третьих… В-третьих, Ролло жутко не нравилось то развитие событий, при котором у Филиппа появилась бы возможность утешать зеленовласку. «Если дело дойдет до суда, — подумал Ролло, — придется прикинуться подданным Берендея или Долины, и просить защиты у тамошней администрации». Напоминать, что он находился на службе у Древа, капитан посчитал опрометчивым — кто как не сирин окружили острова туманной пеленой, не позволявшей никому проникнуть на территорию или, наоборот, покинуть ее? Ролло облокотился о сырую холодную стену. М-да, в последнее время он слишком часто стал бывать в заведениях подобного рода. И, наверное, это можно было бы посчитать дурной приметой, если бы капитан был суеверным. Но он не относился к числу фаталистов, о чем иногда жалел. Ведь жизнь в окружении сакральных символов и знамений гораздо интереснее и проще. Время шло. Ветер разогнал облака, и над морем серебрился тонкий месяц. А Ролло уже начал изнывать от нетерпения. Морской черт знает, что произошло в этих землях и водах, пока его не было. Может все-таки стоило интересоваться политикой? Может быть, он уже давно приравнен к преступнику? А может быть его отец уже не король? Нет, о последнем он узнал бы еще в трактире или от Филиппа. Но Георг и Франциск не просто так подходили и вели себя загадочным образом. Осталось понять, какой фигурой он был в этой дурацкой игре? Хорошо бы не разменной пешкой. А еще Ролло думал о девушках, запертых на корабле, и о женщинах, сидевших в своих покоях в центральной башне: о матери, о сестре, о старой Ионе, которая помогала его матери воспитывать через-чур шустрого паренька, которая пела ему песни морского народа и катала на волнах. Думать об отце ему совсем не хотелось, в свете сложившихся обстоятельств – приходилось. Он часто слышал, что Эстебан очень сильно любил его мать. Так сильно, что похитил земную девушку без ее согласия, принес в свой дом и не отпустил, даже тогда, когда родился он. Кто он? Нечто среднее между морем и землёй? Не человек, не шелки. Не оборотень, не маг. Послышался лязг, а затем дверь открылась. — Пойдем, — сказал ему шелки в килте, тартан которого состоял из бежевых и серых цветов. Ролло старался вспомнить, к какой семье принадлежал его конвоир. — Ты же Фарон? — спросил Ролло. Мужчина кивнул. А Ролло подумал, что видать произошло нечто серьезное, если представитель низшей родовой аристократии оказался в числе приближенных короля. Ролло провели по винтовой лестнице наверх, по галерее, откуда открывался вид на чернеющие морские просторы и каменистые берега. Наконец-то капитан оказался в зале, где короли обычно принимали послов и земных гостей. В просторном помещении горели фонари, свет от которых поглощали черные стены. Лунные лучи проникали в высокие стрельчатые окна, отбрасывая на пол блеклые желтоватые дорожки. За ними, в тени, там, где на стене висели три гобелена, на которых были изображены первые короли шелки, стоял деревянный резной трон. Сидевший на нем мужчина даже не пошевелился, когда Ролло оказался перед ним. Капитан сразу узнал эту фигуру. — Зачем явился? — прозвучал низкий тяжелый голос, подобный рокочущему прибою. — Чтобы принести тебя присягу, — Ролло не видел смысла в хождении вокруг да около. Мужчина поднялся с трона и подошел к капитану. Ростом он был не ниже Ролло. Такой же широкоплечий, с такой же развитой мускулатурой на руках. Капитану подумалось, что, не смотря на возраст, Эстебану ничего не стоит взять его за шкирку, как щенка и выбросить из окна. — Немного запоздало, не находишь?