Стикс внимательным взглядом скользнул по добыче. Айна сидела с опущенной головой, но исподлобья поглядывала на него, как дикий зверек. С виду маленькая, слабая, испуганная, растерявшая весь свой гонор. Но чутье тенганарца подсказывало: это просто спектакль. Стикс понимал, что в этот момент она ненавидит его больше всего на свете. Ненавидит за то, что лишил ее выбора. За то, что сильнее, за то, что в его руках власть. Что-то, похожее на укор совести, кольнуло в груди. Стикс не имел привычки давить на женщин, если только те сами не желали быть раздавленными. Но должность приучила действовать быстро, жестко и без лишних сантиментов, если того требовала ситуация. А в данном случае требовала, еще и как. – Сейчас ты подпишешь бумаги, – произнес он, кладя на стол свой планшет. Достал из нагрудного кармана золотой стилус, положил рядом с планшетом и добавил: – А потом мы спокойно поговорим. Она судорожно выдохнула, но голову не подняла. Казалось, все еще ждет, что он передумает, отменит приказ. Но Стикс не привык отказывать себе в чем-то, особенно в личных удовольствиях. И девушка, сидящая перед ним, была как раз таким удовольствием. Она чем-то привлекла его Зверя, заинтересовала. Он должен разобраться, чем именно. Но как же трудно сдержаться, когда хочется сдернуть перчатку и коснуться ее лица! Провести пальцами по девичьей коже. Ощутить ее нежность и шелковистость. Прикоснуться губами, почувствовать… Он представил, какой она будет на вкус, и не выдержал, на секунду прикрыл глаза. Его голос упал на октаву, превратился в хриплый полушепот, от которого по спине Айны побежали мурашки: – У тебя нет выбора, Пташка. Подписывай. Стиснув зубы, она протянула руку. Нехотя сжала стилус. В ее голове постепенно зрел план. Этот ублюдок хочет ее? Что ж, пусть думает, что получил. Пусть думает, что птичка в клетке. *** Кусая губы, чтобы скрыть нервозную улыбку, Айна придвинула к себе планшет. На экране светился типовой договор. Тот, который человеческие девушки заключают со своими нувэрами. Для многих это становится выгодной сделкой, возможно, лучшей за всю их серую и убогую жизнь. Девушки дарят нувэрам себя: свое тело, эмоции, чувства. А взамен получают заботу для себя и своей семьи. Элитное жилье, еду, образование, финансирование, о котором можно только мечтать. Обычно контракт заключают на полгода. Считается, что именно такой срок девушка может провести в тесной близости с элохимом и не впасть в абсолютную зависимость. Потом он оплачивает ей реабилитацию и отпускает восвояси. Конечно, если она сама желает уйти. Желающих уйти обычно немного. Мало кто решается покинуть комфортную золотую клетку и вернуться в родные кварталы, где каждый день надо трудиться, чтобы добыть кусок хлеба. Правда, есть один маленький, но щекотливый нюанс. Элохимы предлагают договор опеки только невинным девушкам от восемнадцати до двадцати лет. Другие их не интересуют. А ей уже двадцать три. И пока еще ни один элохим, кроме этого, не выразил желания сделать ее своей подопечной. Больше того, ни один не проявил к ней такого настойчивого внимания, как этот. И ни один не был столь назойлив. Впрочем, какая ей разница. – Где подписать? – процедила сквозь зубы. Стилус жег пальцы. Хотелось швырнуть его от себя, но она только крепче сжала. – Вот здесь, – увенчанный голубым кристаллом мизинец уперся в пустое окошко. – Потом я включу сканер ДНК и сниму отпечаток сетчатки. – Это обязательно? – Стандартная процедура. Скрипнув зубами, Айна вывела на электронном документе размашистую закорючку. С минуту смотрела, как элохим настраивает сканер на планшете, потом без всякого любопытства спросила: – Вы всегда ходите в перчатках? – Да, – бросил, не глядя. – Почему? Ответ раздался не сразу. Стикс развернул планшет к ней, и Айна увидела на месте «вспышки» красный луч сканера. Луч уперся ей в глаз. Девушка инстинктивно моргнула и услышала удовлетворенный голос мучителя: – Много будешь знать – скоро состаришься. Кажется, так у вас говорят? *** У них говорили по-разному, но Айна не стала уточнять этот момент. На нее вдруг навалилось безразличие. Она равнодушно смотрела на Стикса, почти не видя его. Равнодушно внимала его словам, почти не улавливая их суть. А в голове копошились вялые мысли: он все знает, он ее раскусил… Но не это самое страшное. Она только что подписала договор с самим дьяволом. А как иначе назвать того, кто способен прикосновением пальца отнять жизнь у бессмертного элохима? Айна мало знала о Палачах. Пришельцы ревностно охраняли свои тайны, но некоторые из их секретов все-таки стали добычей Конфронта. Например, существование так называемых Лордов Смерти. Очень редко среди элохимов рождались особые дети, отмеченные темной звездой Морантан. Ее название переводилось как «бездна», «пустота» и было синонимом черной дыры. А еще синонимом смерти. Повзрослев, эти дети становились карателями, исполняющими волю Закона. Палачами, призванными вершить приговоры Суда. Они подчинялись только верховной власти, которая находилась где-то за пределами Земли, и никто из людей не знал, где именно. Конфронт смог нарыть информацию о трех действующих Лордах Смерти и их специфике. Один забирал жизни элохимов движением мысли, второй – взглядом, третий… Третий – прикосновением. Их имена были тщательно засекречены, как и местонахождение. Они жили замкнуто, мало общались с собратьями, а уж для людей были намного опаснее, чем обычные элохимы. И вот по воле судьбы или, скорее, несчастного случая Айна столкнулась с одним из них. Ее губы тронула кривая усмешка. Что ж, по крайней мере, она теперь знает, как зовут одного из таинственных Лордов. Стикс Хассель. «А имя ему идет, – мелькнула отстраненная мысль. – Стикс. Олицетворение смерти…» Он же продолжал говорить, словно не замечая ее состояния. Или не желая его замечать. – Это стандартный контракт на полгода. Я не играю с тобой и не пытаюсь обмануть. Копия уже отправлена тебе на электронную почту, можешь подробнее ознакомиться с условиями, но главные я отмечу уже сейчас. С этого момента и до даты, указанной в договоре, ты переходишь под мой личный контроль. Это не обсуждается, – предупредил, заметив, что она вскинула взгляд, и продолжил: – Я забираю тебя из этого дома. Можешь занять ту спальню, в которой спала сегодня. Так же отныне я решаю, что тебе носить, что есть, что читать и смотреть, где бывать, с кем общаться. В будущем ты будешь сопровождать меня в поездках и на светских раутах. Глаза Айны стали в два раза больше. Стикс насмешливо бросил: – Не переживай, у тебя будут хорошие учителя и достаточно времени, чтобы научиться нашим манерам. Когда я решу, что ты достаточно обучена, то представлю тебя своим соплеменникам. Она сжала губы в полоску, но промолчала. Он удовлетворенно кивнул: – У тебя десять минут на сборы. Одежду можешь не брать, эти тряпки тебе не понадобятся. Девушка растерянно оглядела обшарпанную кухоньку. Одежду не брать. А что брать? Элохим подсказал: – Личные вещи. Дорогие тебе личные вещи. Айна заторможенно поднялась. Идти не хотелось, но и отказаться она не могла, потому что решение уже было принято. Еле передвигая ноги, девушка направилась в свою комнату. Она шла как сквозь толщу воды, с трудом преодолевая сопротивление. Будущее казалось одним беспросветным черным пятном, и в этом пятне яркими красными точками горели глаза чудовища. Того самого, что так напугало ее этой ночью. Войдя в спальню, Айна прикрыла дверь и обессиленно опустилась на краешек кровати. Тело начала колотить мелкая дрожь. А потом до нее донесся негромкий голос Стикса. Элохим разговаривал с кем-то на своем языке.