Стикс пропустил ее в дом, а потом вошел сам и аккуратно прикрыл дверь. Щелкнул выключателем – и прихожую залил желтоватый электрический свет. На счастье, внутри никого не оказалось. С трудом сдержав вздох облегчения, Айна повернулась к незваному гостю. – Я вам очень благодарна за помощь, но теперь… Он не дал ей договорить. Шагнул, приложил палец к ее губам. Его глаза смотрели холодно, но рот улыбался. Казалось, элохим изучает ее, прощупывает, ищет слабину. И не чувствует ничего из того, что пытается изобразить. – Не продолжай. Знаю, что ты хочешь сказать, но я уже принял решение, и ты его не изменишь. Давление его ауры стало таким, что Айна почувствовала, как подгибаются ноги. Возникло желание уступить, сдаться. Подчиниться этому тихому голосу, этим сильным рукам… Но внутри тут же вспыхнул протест. Вскинув руку, она схватила элохима за кисть. Оторвала от своих губ, уклонилась от ласкающего движения его пальца и отчеканила, глядя прямо в глаза: – Я не подпишу договор! – Это не обсуждается. Усмехнувшись, Стикс отступил. Он мог легко сломить ее сопротивление. Даже взять здесь и сейчас. Мог бы, если б хотел. Но удивительным образом за последние пару минут она заинтересовала его больше, чем все, кого он знал до нее. Женщины, с которыми его сталкивала судьба, были просты и понятны. Все их мысли, чувства и даже тайные желания были как на ладони. Ему не составляло труда прочитать их и подчинить своей воле. Больше того, они сами с радостью подчинялись, испытывая при этом ментальное и физическое наслаждение. Чем больше Стикс подавлял, тем острее были эмоции. Чем больше ломал – тем сильнее удовольствие. Эти женщины знали, чего хотят. Они сами принимали решение, когда приходили к нему. И каждой он давал то, в чем она нуждалась. Даже если платой за это была смерть. Точнее, они приходили к нему познать наслаждение смерти. Но Айна… Айна его удивила. И не только тем, что смогла разорвать наваждение. Было в ней что-то особенное, что зацепило его. Может, ее упорное нежелание принимать его помощь? Открытое противостояние? Она даже не пыталась скрыть, что он ей неприятен. Впрочем, не только он – все тенганарцы. Тут он мысленно поправил себя: элохимы. Для нее он и его соплеменники – элохимы. Люди решили, что Тенганар – это правитель пришельцев, потому и называют тхейнаров – обезумевших тенганарцев – Псами Тенганара. И никто из людей не знает, кто такие на самом деле эти Псы и откуда взялись. Как, впрочем, и много чего еще. Что ж, их неведенье – их защита. Это как раз тот случай, когда правда смертельна в буквальном смысле. Усмехнувшись собственным мыслям, Стикс произнес: – Ты не хочешь угостить меня чашечкой кофе? Айна стояла к нему спиной. Он увидел, как вздрогнули узкие плечи, как напряглась спина. И уже ждал дерзкий ответ, но девушка его удивила. Внезапно расслабилась, выдохнула чуть слышно и, не оборачиваясь, пожала плечами: – Ах, кофе? Почему бы и нет. Вы же меня угостили. *** Кухня была рядом, за арочным входом. Тесная, два на два метра, с узким высоким окном, на котором в глиняном горшке восседал полуметровый фикус. В ней с трудом вмещался узенький стол, две табуретки, плита, жестяная раковина и обшарпанный холодильник. Войдя, Стикс с сомнением покосился на табуретку. Вряд ли она его выдержит. Слишком уж хлипкая. И остался стоять, привалившись плечом к косяку. А вот Айна метнулась к плите. От нее исходили странные эманации. Девушка радовалась возможности сварить ему кофе. Это еще почему? Он прислушался к ее ощущениям. Нет, это не радость. Скорее злорадство. А значит, ему стоит быть начеку. Стикс припомнил досье, которое получил после завтрака. У него не было времени основательно изучить все файлы, но он их просмотрел. Этого оказалось достаточно, чтобы сделать выводы. У малышки странные знакомые. На первый взгляд обычные молодые люди, в основном студенты. Некоторые подрабатывают в городе или владеют мелким бизнесом, как тот же Филипп Беннет. Но есть еще кое-что. Стикс называл это интуицией, и она вопила, что нужно копнуть эту кучу поглубже. Поэтому, не откладывая на потом, он набросал пару строк и отправил их Шентару по защищенному каналу связи. Тот ответил, что понял приказ. Фарги – ищейки, шпики, как их называют люди – займутся тщательной отработкой всех, с кем контактировала Айна Девьяри в течение последних десяти лет. И сделают это, не привлекая внимания. А он пока займется самой Айной. Причем с большим удовольствием. *** Кровь стучала в висках. Что это было: кураж, бессмысленная отвага? Нет, скорее всего, очередная глупость. Или дерзость, за которую элохим по головке не погладит. Но Айна уже не могла остановиться. Она вернулась к столу, неся в руках две чашки дымящегося напитка. Одну бухнула на столешницу и, с трудом скрывая мстительную радость, кивнула незваному гостю: – Угощайтесь. Стикс принюхался. Глянул на девушку с подозрением. – Это что? – Кофе! – она расплылась в улыбке, демонстрируя ровные зубы. – Как вы хотели! Заняла один из двух табуретов и с преувеличенным удовольствием отхлебнула из своей чашки. Закатила глаза: – М-м-м… Периферийным зрением поймала, как Стикс прищурился. Он отлип от дверей, шагнул к столу и, немного колеблясь, взял вторую чашку в руки. Поднес к носу. На лице элохима промелькнули отвращение и брезгливость. Айна скрыла победную усмешку. Ни один из пришельцев не станет пить эту бурду! Они вообще очень чутко воспринимают всякого рода химию, особенно в продуктах и напитках. Не зря первым же делом после захвата Земли начали перестраивать производство. Запретили искусственные красители, ароматизаторы и заменители вкуса. Для них это яд. А предложить подобное элохиму – все равно что плюнуть ему в лицо. Она уже представляла, как Стикс сейчас швырнет чашку с горячим напитком. Даже хотела этого! Хотела получить причину его ненавидеть. Да, вот этого конкретного гада. За то, что спас, за то, что предоставил кров, постирал ее куртку, сварил кофе, угостил панкейками. За все хорошее! Потому что так не бывает. А еще потому, что это иллюзия и притворство. Он не лучше других, не особенный. Он такая же тварь, как его соплеменники, просто хорошо скрывает истинное лицо! Но вопреки ее ожиданиям, Стикс только хмыкнул и… пригубил растворимую гадость. Айна замерла за столом. Вцепилась в свою кружку. – Интересно, – гость задумчиво посмотрел на нее, – в этом напитке допустимая норма вредных веществ превышена в три раза. Это медленный яд для человеческого организма, не говоря уже о моем. Где ты его взяла? – В магазине, – ответила зло. – Разве продукты с синтетическими добавками не запрещено продавать населению? – Может, и запрещено, – она вскинула голову, и их взгляды столкнулись. – Только хорошая еда не всем по карману! Те, у кого нет страховки, ютятся в кварталах для бедных, похожих на этот. Тут свои магазины. Разве вы не знали, нувэр Куратор? Ни слова не говоря, Стикс шагнул к потертому холодильнику, рывком открыл дверцу и уставился на полупустые полки. Взгляд элохима скользнул по начатой упаковке с замороженными котлетами, по лотку, в котором сиротливо торчали три последних яйца, по красной бутылке с томатным соусом, по ядовито-желтому пакетику с майонезом… И по мере того, как взгляд переходил с одного предмета на другой, лицо элохима мрачнело. – Ты это ешь? – не глядя на Айну, спросил Стикс жестким тоном.