Слова не были просьбой. Это был приказ и угроза, которую почтенный мастер отчетливо почувствовал. Он судорожно вздохнул и склонил голову, давая свое согласие. – Я… я слушаю вас, шейд Виллор. Эйдан вернулся на стул, шумно втянул воздух носом и вдруг рассмеялся. Смех вышел коротким и злым, и у целителя поползли мурашки по позвоночнику. Неприятный получился смешок. – К бесам, – мотнул головой Виллор. – Условие, почтенный мастер Шорт – мое безумие. И если я позволю ему охватить меня, то пострадает еще один человек, непричастный к событиям, которые повлекли за собой наложение печати. Самое отвратительное, что я постепенно проигрываю борьбу и начинаю поддаваться обманчивой… поддаваться иллюзии. Это бесит, до зубовного скрежета бесит. Я опасаюсь, что в порыве раздражения могу сорваться. – Эйдан отвернулся к окну. – Условие было облечено в форму проклятия. – Проклятий на вас нет точно, аура чистая, если не считать печати, – подал голос маг, и шейд кивнул, принимая его слова. – То, что вы не можете до конца определиться с формой печати, причина, я так подозреваю, имеется. У меня есть подозрения, что маг, наложивший ее, пришлый. Откуда – не знаю. Но было произнесено имя – Нерата. – Виллор развернулся к целителю. – Вам это о чем-нибудь говорит, мастер Шорт? Целитель приподнял брови в недоумении, потер подбородок и отрицательно покачал головой: – Никогда не слышал. – Маг в задумчивости побарабанил пальцами по столу. – А возможно услышать формулировку более точно? Хотя бы ту часть, где упоминалась Нерата? Виллор поджал губы, раздумывая над просьбой целителя, наконец, кивнул и произнес: – Именем владычицы моей и покрови… Владычицы! – воскликнул Эйдан, вскакивая с места. – Я совсем забыл об этом… Именем владычицы моей и покровительницы Нераты, я проклинаю… Вот так это звучало, почтенный мастер Шорт. – Кажется, мы подумали об одном и том же, – отметил маг, едва заметно улыбнувшись. – Секта. – Несомненно, – кивнул инквизитор. – Свободный маг, который признал власть некой Нераты – конечно же, сектант! Только вот в Антаре нет ни одного божества с этим именем. Все-таки пришлый. – Думаю, вам стоит заглянуть в большую энциклопедию древних божеств, шейд Виллор. – Там описаны верования многих стран. Возможно, там вы сыщите нужную вам богиню и то, чему она покровительствовала. Не уверен, что это поможет вам, но ведь этого нельзя исключить полностью. Шейд подхватил куртку, но вновь посмотрел на целителя: – Больше нет ничего, что мне стоило бы знать о печати? – Всё, что увидел, я вам сказал, шейд Виллор. Маг поднялся с кресла, чувствуя облегчение, что пугающий гость уходит, но встретился с испытующим взглядом инквизитора. – Мастер Шорт, я благодарен вам за вашу помощь и надеюсь на то, что вы сдержите свое слово. Мне не хотелось бы стать для вас… – взгляд стал жестким, – опасным. – Я никому не выдам вашего секрета, – облизав губы, ответил целитель. – Мне нравится мое размеренное существование. – Рад это слышать, – Виллор склонил голову и стремительно направился к выходу, бросив Язве: – Уходим. Эйдан покинул дом мага и устремился вперед, не выбирая направления, не оглядываясь, и не обращая внимания на спешившего позади Язву. Мысли кружили в голове потревоженным роем. Он пытался ухватиться хотя бы за одну, чтобы упорядочить хаос и разобраться в недавнем прошлом. Несъемная печать… – Вот тварь! – зло воскликнул шейд, и какая-то женщина испуганно шарахнулась в сторону. Если бы сейчас была возможность повторно убить Мирис, Виллор удавил бы ее собственноручно, впервые испытав при этом удовольствие. О не-ет, он бы не был безразличен, как обычно, просто исполняя свой долг, он бы насладился каждым мгновение уходящей жизни, выпил бы ее страдания, словно нектар, наблюдая, как угасает сознание, как дыхание перестает поступать в легкие, как стекленеет взгляд. – Бесы, – хрипло выдохнул инквизитор и остановился, ожесточенно мотнув головой. Собственное состояние вдруг показалось ему неестественным, неправильным, чуждым. Вообще всё, что творилось с ним с той минуты, когда Эйдан появился в доме Ливианы Ассель, выходило за рамки привычного поведения шейда Виллора. И та лихорадка, что охватила его в столовой дома вдовы, когда пришлось стоять у раскрытого окна и жадно ловить воздух, смешенный с каплями дождя, та лихорадка была неестественной. – Ваше благородие… Виллор вскинул руку, приказывая Язве замолчать. Он еще раз вспомнил, как задыхался, глядя на хозяйку дома, и вывод сорвался с языка негромким: – Активация. Печать была активирована именно в тот момент. Но тогда… Тогда еще внизу, когда он стоял и зачарованно глядел в глаза госпожи Ассель, любуясь на отражение язычков пламени, и после, когда лежал в ванной, ощущая непривычный покой и размышляя о хозяйке дома – всё это было… естественным? То есть Ливиана Ассель понравилась ему с первого взгляда, и проклятая печать среагировала? Выходит, срок… Срок активации печати зависел лишь от того момента, когда шейд встретит женщину, которая привлечет его. Но «когда сменятся две луны»… – Ваше… Инквизитор, порывисто обернувшись, с яростью взглянул на своего шпиона. Язва охнул, глядя на бушующее пламя в глазах шейда. – Что-то узнали? – настороженно спросил Фрай, отступая на шаг назад. Виллор с полминуты смотрел на осведомителя, ни разу не моргнув, после шагнул к нему и произнес, глядя в глаза: – Бери экипаж и возвращайся в дом Тиллера. – А… – Еще прогуляюсь. Язва спорить не стал. Он еще мгновение смотрел на старшего инквизитора, пытаясь понять, что творится в его голове. Лихорадочный блеск глаз шейда шпиону не нравился, однако лезть с вопросами не рискнул. Фрай кивнул и направился прочь, разыскивая взглядом наемный экипаж. Уже садясь в коляску, осведомитель обернулся еще раз, но инквизитора не увидел, Виллор исчез. Оставшись один, Эйдан вернулся к прерванному размышлению. – Когда сменятся две луны… Если печать запускалась от встречи с понравившейся инквизитору женщиной, то почему именно две луны? Почему не два дня, не два года, не столетие, к бесам? Почему именно две луны? Это должно иметь смысл. Должно! Криво усмехнувшись, Виллор направился обратно к дому целителя. Если и искать ответы на вопросы по магическому воздействию, то только у мага. Мастер Шорт будет счастлив. «Радость» от скорой встречи со столичным шейдом отразилась на лице целителя выражением изумления и досады. Они явственно мелькнули в его глазах, но маг сумел справиться со своими чувствами и вежливо улыбнулся. – Что вынудило вас вернуться, благородный шейд? – спросил почтенный мастер. – У меня было дело, и я собирался… – Мне необходима ваша консультация, – игнорируя попытку избавиться от посетителя, ответил Виллор. – Я не займу у вас много времени, мастер Шорт. – Ну, что ж, – в глазах мага вновь мелькнула досада, – идемте. Инквизитор кивнул и последовал за хозяином дома в его кабинет. И как только дверь за ними закрылась, и целитель уселся в кресло, эмоции, только что сдерживаемые, вновь забурлили, отразившись игрой желваков на скулах. Эйдан уперся ладонями в столешницу напротив мастера и устремил взгляд ему в глаза. – Мне нужны пояснения, – заговорил Виллор, продолжая смотреть в глаза целителя. – Почему я? – мученически воскликнул маг. – Шейд Виллор, со всем моим уважением, меня пугает, когда вы так смотрите. Я чувствую себя зайцем перед волком, и это неприятно. Инквизитор усмехнулся, оттолкнулся от поверхности стола и подошел к окну. – Вы единственный, кто посвящен в мою тайну, и ответы, которые мне необходимы, можете дать только вы. – Час от часу не легче! А потом вы свернете мне шею, чтобы посвященных не осталось? Шейд развернулся, скрестил на груди руки и с интересом посмотрел на целителя. Тот сидел, опустив на столешницу руки и сцепив пальцы в замок. Взгляд мага был устремлен вниз. Он был напряжен, похоже, действительно боялся. – Это было бы разумным шагом, – согласился Эйдан. – Но я вас не трону. – Я могу даже дать клятву, скрепив ее магически… – Отчего вы так боитесь меня, мастер Шорт? – перебил его Виллор. – Ваша аура, – взгляд мага устремился на инквизитора. – Вы… – Шейд изломил бровь, ожидая ответа, и целитель сумел подобрать слова: – Вы властны, и вы забираете чужие жизни. Я пользую разных пациентов, всякого навидался. Когда-то в молодости я работал в тюрьме, недолго, но мне довелось встретиться с убийцей. Его аура была подобна вашей, не идентична, но похожа. Но тот убийца раскаивался в содеянном, я видел это, а вы… Ваша аура кристально чистая, вас не гложут сомнения в содеянном. И сейчас вы злитесь. Это пугает! – Стало быть, моя аура принадлежит убийце, – подвел итог шейд. – И всё-таки следов раскаяния нет. Как думаете, почему, мастер Шорт? Возможно, потому, что убивая, я делаю свою работу, не имея, ни злого умысла, ни лично заинтересованности, и тогда, кто же я? – Палач, – сглотнув, прошептал маг. Его глаза вдруг расширились, и взгляд метнулся к руке посетителя, однако ожидаемого перстня не было. – Вы хотите стать обладателем еще одной моей тайны, почтенный мастер? – с насмешкой спросил инквизитор, и целитель замотал головой. – Думаю, всего вышеперечисленного достаточно, чтобы я мог доверять вам, не так ли? – Шорт кивнул. – Тогда перейдем к делу. Итак, печать. Когда звучали слова, так называемого проклятья, был произнесено, что я встречу некую персону, когда луна сменится дважды. Поразмышляв, я нашел момент активации печати, и что стало ключом к этому, но тогда выходит, что данная встреча могла произойти позже. Исходя из того, что мы уже знаем о наложившем печать, и то, что личность мага была скрыта, я могу сделать предположение, что данные слова вуалировали что-то важное. То есть срок в две смены луны имеет смысл. Об этом я и хотел спросить вас, мастер Шорт. С чем это может быть связано при наложении печати? Маг задумался. Как бы ему не хотелось поскорей распрощаться с подозрительным посетителем, но его слова все-таки заинтересовали целители. Он поднялся с кресла и прошелся по кабинету, потирая ладони. – Печать необычная, – говорил он, рассуждая. – Во всем необычная. Печать активируется магом при наложении… а эта отсроченного действия, и активация произошла… после определенных событий? – Да, – кивнул шейд, наблюдая за целителем. – Хм… любопытно, – маг остановился и устремил взгляд на инквизитора. – Значит, она откликнулась на определенное действие… – Скорей, эмоцию, – уточнил Виллор. – И как вы определили, что печать ожила именно в тот момент, о котором вы думаете? – Изменение состояния, для него не было причин. Лихорадка, кратковременный жар, внезапное возбуждение, очень острое. Схлынуло быстро, но после этого появились несвойственные мне эмоции, поступки, совершенные по сиюминутному желанию, мысли и идеи. Навязчивые образы… сны. – Кошмары? – Если исходить из подоплеки, то да, – усмехнулся Эйдан. – Так что вы думаете об оглашенном сроке? Шорт поджал губы, собираясь с мыслями. – Сложно сказать, – признался целитель. – Не зная мага, его возможностей и особенностей дара. К тому же имеет место сектантство, и вышеперечисленные аспекты для того, чтобы дать внятный ответ, могут иметь источник как раз в культе неизвестной богини. Но рискну предположить, что для окончательного сформирования печати и ее закрепления нужно было время. Все-таки работа неординарная и сложная. – Подождите, мастер Шорт, – Виллор поднялся с подоконника, на который сел, слушая рассуждения целителя. – Вы говорили, что для наложения печати требуется время, однако я недолго общался с магом. И если его работа должна была досформироваться, значит, требовалась подпитка магией. Рядом со мной никого не было, кто бы мог закончить и укрепить печать. Разве такое возможно?