И что она в нем нашла? Впрочем, это не важно. Все равно этому мужчине она не достанется. Филипп точно знал, что Виктория будет принадлежать ему однажды, это неизбежно. И все ее попытки убедить себя в обратном ни к чему не приведут. Вот только смотреть на их милую идиллию было выше его сил. Раздосадованно стукнул кулаком по стволу дерева, даже не почувствовав боли от того, что кора стерла кожу на костяшках пальцев. Усилием воли оторвал взгляд от сладкой парочки и пошел прочь от этого места. Настроение катилось вниз по нескончаемой спирали раздражения и злости. Филипп пешком дошел до дома, который снял для себя на эти выходные. Открыл двери, поднялся по лестнице и отправился в ванную. Принял душ и вышел в гостиную, чтобы выпить бокальчик виски. После пары глотков, чувствуя, как алкоголь растекается теплом по венам, мужчина облегченно выдохнул. В самом деле, чего он так разволновался? Виктория все равно достанется ему одному, и по-другому не будет. И не имеет значения, сколько мужиков воспылали к ней страстью. Она принадлежит ему, Филиппу. Точка. Просто потому, что по-другому и быть не может. Конечно, она будет принадлежать ему. Рано или поздно. И Филипп плотоядно улыбнулся, предвкушая этот момент. В дверь тихонько постучали. Мужчина поставил на стол бокал и пошел открывать. И хорошо, что не прихватил с собой виски. Ведь точно бы уронил бокал, увидев Викторию на пороге его дома. — Виктория? — вырвалось у него удивленное. — Что вы здесь делаете? Конечно, он знал, что эта девушка выберет его из тысячи других мужчин. Но не думал, что это произойдет так скоро. — Я… я…, — замялась она. Ее щеки раскраснелись, а глаза лихорадочно блестели. — Можно мне войти? Мужчина отошел на шаг назад. — Проходите. Виктория зашла в дом. Мужчина наблюдал за каждым ее движением, следил за каждой эмоцией на лице. Она явно смущалась, но все же осмотрела комнату, скользя по обстановке взглядом. Филипп не стал больше задавать вопросов. В тот момент, как она переступила порог дома, ему стало все равно на все причины, побудившие ее это сделать. Девушка повернулась к мужчине, посмотрела в его глаза. Она будто что-то для себя решала, и никак не могла решиться. Филипп даже замер, напряженно ожидая ее следующего шага. Она и шагнула. Но не к нему, а в сторону лестницы. Медленно и аккуратно, держась рукой за перила, поднялась наверх. Филипп следовал за ней по пятам, теряясь в догадках, что же будет дальше. Тем временем, Виктория замерла на верхней ступени. Окинула взглядом небольшой коридор, в котором было три двери и безошибочно выбрала ту единственную дверь, которая вела в спальню Филиппа. Мужчина мысленно присвистнул, наблюдая такую наглость. Но не стал как-то комментировать происходящее, просто молча следовал за каждым шагом девушки, наслаждаясь ее обществом. Довольная полупьяная ухмылка не сходила с лица. Эта игра не на шутку завела его. Но форсировать события он не стал. Виктория повернулась к нему. Подошла, чуть качнувшись по пути. А потом положила свою маленькую ладошку на его грудь. От соприкосновения с обнаженной кожей приятно обожгло. Не так, как обычно. И совсем не так, как было раньше. Непривычно остро. Мужчина сглотнул, а она подняла на него взгляд. В ее глазах, горящих наваждением и похотью, искрилась уверенность в принятом решении и правильности происходящего. Она потянулась к его губам, едва коснулась их своими. Филипп вздрогнул. Его снова обожгло, на этот раз сильнее. На миг стало страшно, но он быстро отогнал от себя дурацкую мнительность. Разве эта малышка может причинить вред ему, взрослому сильному мужчине? Виктория отстранилась, а Филипп, сдерживая учащенное дыхание, напряженно ждал того, что будет дальше. Девушка, не разрывая зрительного контакта, потянулась к молнии на платье, дернула бегунок вниз, а потом сбросила его с плеч, и оно упало к ногам. Филипп плотоядно облизал губы и взгляд его скользнул к ложбинке между грудей и упругим полушариям, затянутым в чашечки бюстгалтера. В голове крутилась лишь одна мысль: «Все произойдет сейчас. Так легко и просто». И почему-то эта мысль не вызвала облегчения. Наоборот, навалилась тоска, причину которой он не мог понять. Сделал шаг, становясь к девушке вплотную. Обхватил рукой полушарие груди. Она вздрогнула и томно застонала. «Как же сладко ты стонешь», — подумал Филипп, сдавливая пальцами тугой сосок сквозь ткань бюстгалтера. Она рвано выдохнула в ответ, всем телом прильнув к нему и опалив дыханием и запахом алкоголя. «Милая, да ты пьяна», — догадался мужчина. Обхватил рукой ее подбородок, фиксируя его так, чтобы она не могла отвести взгляд от его лица. — Сколько ты выпила? — спросил он. Хотел спросить строго, но получилось хрипло и немного томно. Малышка влияла на него сильнее, чем он мог предполагать. И это не на шутку удивило. — Я… я не помню точно, — пробормотала и снова потянулась к его груди. Провела маленькими пальчиками по горячей коже, запуская вулкан горячей лавы, который мощным потоком заструился по венам. Это было выше его сил. Ее горящий взгляд, приоткрытый рот и молочная кожа, которая пахла невинностью и желанием. Резким движением обхватил талию девушки и привлек ее к себе. Жадно впился в губы, будто боялся, что она может передумать. Но Виктория не думала сбегать. Она всем своим естеством тянулась к мужчине, вызывая в нем такие эмоции, о которых он раньше не подозревал. «Она другая», — мелькнуло у него в голове и погасло, заглушенное бурным потоком ярких ощущений. Подхватил девушку на руки и отнес на кровать. Она не сопротивлялась, и это сводило с ума. Как же хотелось сорвать с нее трусики и взять то, что он и так считал своим. Щелкнула застежка, Виктория расстегнула бюстгалтер и быстро сняла его, отбросив в сторону. Теперь она лежала перед ним в одних трусиках. В паху больно заныло, в голове все плыло от бешеного желания. «Все может случиться прямо сейчас», — стучало в него в мозгу навязчивой мантрой. Потом в голове вспышкой всплыло воспоминание о том, что она приехала на отдых не одна. А вдруг, она уже была с мужчиной до него? Он подавил в себе вспышку гнева, проклиная свободные нравы двадцать первого века. Потянулся к резинке трусиков и резким движением сорвал их с девушки. Она только вскрикнула в ответ, но сопротивляться не стала. Филип прошелся взглядом по желанному телу, провел рукой от груди к низу живота. Коснулся влажных складок и ввел палец внутрь. Виктория громко вскрикнула, а палец уперся в преграду. Только тогда Филипп удовлетворенно и облегченно выдохнул. Сомнений нет, она может принадлежать только ему. Девушка скривилась от боли, закусила нижнюю губу, подавляя в себе стон. В безотчетном порыве обхватила двумя руками его ладонь, будто пытаясь остановить его грубое проникновение. И Филиппа словно волной окатило — он осознал, что боится сделать ей больно. Неприятная такая мысль, ненужная. «Все может произойти прямо сейчас. Вот же она, в твоей постели. Она твоя», — стучало в него в висках, как заклинание. Филипп лег рядом с девушкой, прижался губами к тугому соску, жадно его втянул ртом. Девушка выгнулась ему навстречу, сладко застонала. — Как же ты сладко стонешь, — прошептал, отрываясь от соска. Эту музыку можно слушать вечно. Ему хотелось, чтобы это длилось вечно. Нет, не так быстро, нужно растянуть удовольствие. Филипп мог быть разным. Жестким и властным. Нежным и ласковым. А с ней ему хотелось попробовать все. И это неслабо удивило, учитывая, что раньше таких желаний не возникало. Погладил нежную кожу внутренней стороны бедра. Она сладко задрожала, часто задышав. Такая чуткая, с ума сойти. «Вот же она, бери», — стучала в висках назойливая мысль. Нет, этого мало. Слишком мало. Хотелось дольше, больше. Мужчина коснулся клитора пальцем. Она дернулась, отодвигаясь, но он настойчиво вернул руку к влажным складкам. Провел рукой, закружил пальцами вокруг чувствительного бугорка. Девушка застонала, не пытаясь сдерживать себя. И, когда ее тело забила мелкая дрожь, Филипп замер, наблюдая за выражением ее лица. Экстаз, так ярко написанный на нем, вызвал яркий всплеск эмоций. Неожиданных, самых разных. Которых раньше не было. От победного ликования до восторга обладания. Девушка блаженно выдохнула и, не открывая глаз, спокойно засопела. Так сладко, что рука не поднималась будить. «Зашибись!», — подумал Филипп, глядя на удовлетворенную улыбку на ее лице. В его характере было разбудить девчонку и завершить начатое. Но он медлил, тупо пялясь на ее счастливое лицо. И вот что с ней делать? Улегся удобно рядом с девушкой, подпер рукой голову. Рука гладила нежную кожу, а девушка никак не реагировала на прикосновения. Наваждение постепенно отступало, уступая место непривычной нежности, которой раньше не было. Девушка пошевелилась, доверчиво прижалась к нему всем телом. И он потянулся к одеялу, чтобы она не мерзла. Тысячи мыслей, как иголочки, жалили мозг. Но мужчина продолжал спокойно лежать рядом, охраняя ее сон. — Любимый, — прошелестела Виктория одними губами во сне. Это слово сначала обожгло, потом разозлило. — Кто тебе снится, малышка? — прошипел сквозь зубы. Но он тут же выдохнул, унимая раздражение. Непрошенная ревность жалила ядовитой змеей. И от непривычки Филипп не знал, как поступить правильно. Наказать ее или приласкать? Так ничего и не решив, просто опустил голову на подушку и притянул к себе девушку. Глава 14 — Я надеюсь, ты умеешь ездить верхом на лошади? — спрашивает меня Сергей за завтраком. При этом он посмотрел на меня так, что сразу стало понятно: он считает, что за те деньги, которые на меня потратил, я должна уметь абсолютно все. — Да, конечно, — отвечаю я уверенно. Только вот уверенности этой во мне — кот наплакал. Да, когда-то давно я брала несколько обучающих уроков. И только потому, что искренне хотела научить ездить. Но вот с лошадьми у меня как-то с самого начала не задалось. Мало того, что постоянно боялась упасть, еще и лошадка попалась строптивая. Да и увлечение это казалось мне уж очень ненадежным, многое зависит от характера животного и от умения наездника поладить с лошадкой.